обмана мы бы не пробрались в храм, — пожал плечами Даниил, — и чтобы у вашей охраны не возникло стремления нас покалечить, вынужден предупредить, — Даня оголил запястье, указав на браслет, — эта штуковина закрыла нас магической сетью.

Черт для наглядности сделал ее видимой. Всю команду покрывала энергетическая оболочка, исходящая из устройства на руке.

— Любое оружие, пущенное в нас, будет уничтожено при соприкосновении с сетью, вам я тоже приближаться не рекомендую.

— Ну, Данька, ну, чертяга, — обрадованно пропел Орхиус, — вот, что значит магические технологии. Это вам не стрелы эльфячьи! — Оглядел всех насмешливо и добавил. — Вы безнадежно отстали, господа Вечные, находясь в добровольной изоляции.

— Добавлю от себя, — обратил внимание аудитории Бенедикт на свою персону, теперь уже в образе вампира, — Мы все окружены отражающим заклинанием. Как только кто-то попытается предпринять попытки применить оружие — оно будет направлено против него самого!

Бенедикт проговорил заклинание, и вокруг показалась руническая вязь. Всего на мгновение, но этого хватило, чтобы впечатлиться.

— Вместо того, чтобы вылечить моего сына, ты опутал храм темной магией? — разозлился Тарет — это единственное, на что он был сейчас способен. Только злость и отчаяние.

— Внесем ясность в прискорбную ситуацию, в которой мы все с вами оказались, — продолжал вежливо разъясняться Даниил, — мы — сотрудники маг. полиции, не желаем вам зла, и уж тем более вашему наследнику. Наше дело — раскрыть преступную секту, которая неким образом оказалась связана с Царством Вечных. Как только мы получим то, что необходимо следствию, то покинем вас.

— А если с головы нашей сотрудницы упадет хоть волосок! — Злобно добавил Бенедикт под упрекающий взгляд Дани. — То я лично отправлю вашего хранителя за грань. Поверьте, опыт имеется…

***

Златовласый и бесспорно нечеловечески красивый юноша усердно занимался, выводя тонкие линии на бумаге, которые в конечном счете превращались в письмо. Подчерк оказался красивым и ровным, а язык неизвестным, по крайней мере для меня. Пожалела, что в мир, куда меня привел хранитель Царства Вечных Тагул, я никак не могла захватить бумагу и письменную принадлежность, чтобы зарисовать слова. Интересно было бы поинтересоваться у Бенедикта о значении выведенных Утурином строк. На вид сыну Тарета было лет восемнадцать. Черты лица эльфа говорили о породистости, золотые волосы ниспадали по плечам, в ярко-голубых глазах горел юношеский азарт. Утурин старательно подходил к учебе, наверняка, засиживаясь часами. Я склонилась над слегка пожелтевшей бумагой, шуршащей от выводимых пером линий.

— Сегодня последний день жизни наследника, — грустно произнес Хранитель, наблюдая за Утурином, скоро его сердце будет отравлено.

— В чем причина? — спросила, не отрываясь от письма — запомнить такое для меня нереально.

— Причина в магии, которую использовал тот светлый маг. Я смог уловить только часть ее сути. Но она оказалась переплетена с чем-то другим, мне незнакомым. Структура магических потоков таила в себе опасность, несвойственную светлой силе.

Нечто неприятное и я почувствовала от архимага Ринго, вот только с чем именно могли быть связаны мои ощущения? Определенно хранитель не мог запечатлеть в образах прошлого то, что не заметил сам. А значит, неприязнь от губителя Утурина была вызвана именно у Тагула в момент прихода того в замок.

— Архимаг сразу вызвал у вас недоверие? — поинтересовалась, теперь переведя взгляд на оленя.

— Он не нес прямой угрозы в мыслях и не планировал убийство. Иначе бы я сразу это почувствовал. Но его аура слишком причудлива, Ринго многое скрывал бесконечным множеством заклинаний. И я не о его мыслях, а о том, что оставило опечаток на сути мага.

Окно в покои Утурина распахнулось, внутрь залетела серая птица, похожая на сокола, но гораздо больше на вид, благодаря огромным крыльям. Птица резко взмахивала ими, оставаясь в воздухе, и при этом не стремясь передвигаться. Такое поведение пернатого меня насторожило, диалог с хранителем мы прервали, уделив все внимание нежданному гостю. Утурин поднялся из-за стола, грозно сверкнув глазами на сокола и произнес заклинание, которое светлой сетью опутало птицу. Но через несколько секунд сеть оказалась порвана крыльями существа, а само оно загорелось белоснежным свечением, распространяя режущие глаза лучи в разные стороны. Свет разрастался, а затем, явив архимага Ринго, медленно и неохотно угас.

— Утурин, — слабым голосом произнес маг, сделав шаг к наследнику.

— Не подходи ко мне, Ринго! — эльф не отступал и не показывал страха, но напряжение, возникшее в покоях, не ощутить было невозможно.

— Тебе придется завершить ритуал посвящения, юноша, — маг тяжело дышал, опираясь о посох.

Присмотревшись к Ринго, поняла — архимаг был пьян. Причем, настолько, что ноги еле держали. И как только у него сил хватило на перевоплощение?

— Я отказываюсь! — громко выкрикнул Утурин. — Ринго, я уже говорил, что не пойду на это!

— Ты уже вошел в братство, пути назад нет.

— Если мой отец узнает… — Утурин тяжело дышал, грудная клетка вздымалась так, словно сердце вот-вот выпрыгнет наружу.

— То ты умрешь, — кивнул архимаг, усевшись в кресло, напротив наследника.

— Я живу вечно, как я могу умереть? — наследник улыбнулся косо.

— Тебя убьет печать, — Ринко оголил запястье, задрав ткань широкого рукава вверх.

Теперь окружность, состоящую из тринадцати символов я могла видеть отчетливее, так же, как и острые лучи, которые на деле оказались похожими на лезвия мечей, сведенные к центру. Старалась запомнить каждый символ. Особенно бросился в глаза один из них — тусклый, еле светящийся, словно бы незавершенный. В него архмаг и ткнул пальцем, спокойным тоном, уставшего старика, заметив:

— Если ты разгласишь информацию о братстве, а также поведаешь миру, кем ты теперь являешься на самом деле, Утурин, она тебя убьет.

— Я не буду участвовать в ваших миротворческих планах, старший ниар. Все, что вы говорили и обещали мне, лишь маленькая часть светлого будущего, за которой скрываются страшные, омерзительные поступки.

— Мой юный друг, — по-отечески улыбнулся Ринго, — ты еще слишком молод, и не знаешь всей правды жизни. Часто, для того, чтобы сделать мир лучше, его сначала нужно сломать. Со всеми его устоями, и даже существами. Чего ты боишься, Утурин? Ты под защитой тринадцати, мы с тобой оба теперь имеем большие привилегии.

— Мне страшно совершать все то, что вы требуете… — прошептал наследник, опустившись на стул, — это неправильно. Неправильно убивать других ради собственного возвышения.

— Пока ты можешь не переходить к активным действиям, — понятливо кивнул Ринго, — а понаблюдать за старшими. Убедиться в эффективности нашего плана. Никто не толкает тебя сразу в омут. Поучись немного, осознай нашу идеологию. Вспомни, как горели твои глаза, когда ты пришел к нам.

— Но я многого не понимал тогда, — Утурин болезненно скривил лицо, — Ринго, вы же дружны