– Та Франческа давно мертва. Правда, никто не видел ее трупа, – вздохнула Кармела. – Лучше бы ее убило камнями в то кошмарное утро!..

Аббатство поразило Рената своей строгой красотой. Здание прекрасно вписывалось в окружающий пейзаж и навевало мысли о временах Ромео и Джульетты.

Лариса испытывала похожие чувства. Она представляла кипевшую здесь ранее жизнь. Однако загадочные хроники писались в другом месте.

Ренат кивнул в ответ на ее вопросительный взгляд.

– Монастырь францисканцев, которым принадлежала пропавшая летопись, давно разрушен.

– Да, – подтвердила Лариса. – От него камня на камне не осталось.

– Допустим, обитель стояла бы до сих пор. Что с того? Вряд ли монахи зазубривали свои хроники наизусть и передавали из поколения в поколение.

Они пообедали в ресторане рыбными блюдами и нагулялись вдоволь по тенистым улочкам города. Под вечер, когда жара спала, администратор отеля, где они остановились, предложил им своего знакомого в качестве гида.

Парень оказался докой во всем, что касалось истории здешних мест. Он говорил без умолку, и Ренат получил возможность оттачивать свое понимание итальянского.

– В прошлом Модена славилась монастырями, – объяснял гид. – Но сейчас все изменилось. Я покажу, где находилась обитель францисканцев, которая вас интересует. Надо взять машину напрокат.

– Уже взяли.

– Отлично. Тогда мы не будем зависеть от общественного транспорта, – просиял парень. – Поехали?

Модена была чудесна. Много старинных зданий, церквей и частных вилл. Фонтаны, сады, готические шпили колоколен, пастельные цвета домов. Мостовые из белого камня. Льющееся с высоты синее небо, солнце в розовой дымке.

Арендованным автомобилем управлял Ренат. Лариса устроилась на заднем сиденье рядом с гидом. Она задавала ему вопросы на скверном английском. Парень отвечал, старательно подбирая слова. По ходу он давал указания, куда ехать.

На окраине частные дома окружали апельсиновые рощи. За ними вдоль дороги потянулись виноградники и зеленые поля.

– Остановите, – попросил гид. – Примерно тут находился интересующий вас монастырь. Он простоял вплоть до восемнадцатого века. К сожалению, обитель полностью разрушена. Стены сравнялись с землей, вы и следа не найдете. Разве что подышите тем же воздухом, что и монахи.

Ренат притормозил и съехал на обочину. Лариса вышла из машины, сделала глубокий вдох.

– Воздух теперь тоже другой, – заметила она. – Нет ничего постоянного в этом изменчивом мире. Кроме любви и ненависти.

– Я бы с вами поспорил…

– Не стоит! – засмеялась она. – Я быстро положу вас на лопатки.

– Что? – не понял гид. – В каком смысле?

– Веди нас вперед, дружище, – вмешался Ренат. – Скоро солнце сядет. А в сумерках искать несуществующий монастырь куда труднее, чем при свете дня.

Парень постоял, озадаченно глядя на туристов, и побрел по траве к оливковым деревьям.

– Возьмите левее, – посоветовала Лариса.

– Откуда вы знаете?

– Я руководствуюсь женской интуицией.

Ренат первым увидел железнодорожную насыпь и воскликнул:

– Ба! Да тут рельсы, приятель! Неужели по ним ходят поезда?

– Это действующая железная дорога, – подтвердила Лариса, перехватывая инициативу у гида. – Верно?

– В общем, да.

– Рельсы! – многозначительно повторила она по-русски и оглянулась на своего спутника. – Ты понимаешь, в чем прикол?

– Рельсы проложены как раз на месте бывшего монастыря, – пояснил парень и повел руками. – Где-то здесь были стены… храм, где молилась братия, кельи… монастырские угодья.

Он не понимал фраз, которыми обменивались туристы на своем языке. Но его реплика попала в точку. Ренат словно воочию видел призрак францисканской обители, облитой лучами заката. Это было так красиво, что он онемел от восхищения.

Перед Ларисой же развернулось иное видение. Допотопный локомотив, изрыгающий дым, тащит за собой комфортабельные вагончики. Она насчитала три вагона. Всего три! Окна вагонов открыты, на ветру развеваются занавески. Паровоз экстренно тормозит. За стеклом кабины – перекошенное лицо машиниста.

– Эй! Вот же он!

– Кто? – не понял Ренат, завороженный призрачным монастырем.

Лариса слышала перестук железных колес и тяжелое дыхание локомотива. Ренату чудился колокольный звон, неистовый, будто набат. И громкий хор мужских голосов под тяжелыми сводами средневекового собора.

– Поезд!

Ренат очнулся и посмотрел на рельсы, – вправо, влево, – ничего.

– Ты меня пугаешь. Я думал, на нас несется поезд.

– Сейчас такие поезда не ходят. Их можно увидеть только в музее или в кино.

– Ты о чем?

– Дьявольская повозка! Не удивительно, что францисканцы пришли в ужас и спрятались в храме…

Парень-гид по-своему истолковал тревогу подопечных. Решил, что они боятся попасть под колеса поезда.

– Давайте отойдем подальше, – предложил он. – На рельсах стоять опасно…

* * *

Добравшись до отеля, Лариса и Ренат заказали еду в номер.

– Надо было переночевать в Модене, а не мчаться обратно, – ворчал он. – Опять я не выспался!

– Сейчас поедим и ложись, спи хоть целый день.

– Вообще-то я предпочитаю спать ночью, как белый человек.

– Это уж как получится, – невозмутимо парировала она. – Пойду в душ.

Ренат плюхнулся в кресло и расслабился. Ему все сильнее нравилась Лариса. Они гармонично дополняли друг друга. Такие отношения складывались у Рената впервые. До сих пор он выбирал себе подруг, руководствуясь выгодой, а не чувствами. Он считал «любовь» чисто физиологическим процессом. Ренат страдал и хотел избавиться от страданий. Глубокая внутренняя неудовлетворенность и душевный голод привели его в клуб Вернера.

Лариса абсолютно не соответствовала его идеалу женщины, но, как ни странно, с ней он ощутил себя счастливым.

Нынешняя поездка в Италию открыла ему жизнь с неизведанной стороны. Как будто луна повернулась к нему своим темным ликом. Это было страшновато и захватывающе. Должно быть, он мечтал быть детективом, а стал дизайнером. Он жаждал приключений, а застрял в офисе частной фирмы. Теперь всему этому конец. Он отбросил былые убеждения и отказался от старых принципов. То же сделала и Лариса. Они, словно Робинзон Крузо и Пятница, осваивали необитаемый остров в мире, который казался обжитым и предсказуемым. Их прежний корабль потерпел крушение, а волны судьбы вынесли терпящих бедствие на пустынную отмель.