(Все, кому интересно, бегут в Ютуб и набирают в поиске «панды против уборщицы». И наслаждаются;)))))

Короче говоря, когда здешнее солнышко проползло по куполу весь положенный ему за день путь и устало покатилось в море, мы выбрались из бамбуковой рощи все еще усталые, но уже вполне довольные жизнью.

— Ладно, некоторые неразумные стоят усилий, — признала словно бы нехотя ледяная птичка. — Вот если бы только такие остались…

— И не мечтай, — усмехнулась я. — Есть одни конфеты вредно, настоящее удовольствие должно быть редким и недолгим, иначе приестся и потеряет всю прелесть. Завтра жду вас у большого бамбука через шесть палочек после рассвета. Позавтракаем вместе и двинемся по уже проторенному маршруту.

Дружный стон был мне ответом, что, в принципе, ожидаемо. А вот того, что стон этот перерастет в отчаянный визг, предусмотреть не смог никто.

Даже Ян-Ян, бессовестно продрыхший весь день в моем капюшоне, испуганно заверещал, вцепившись в волосы. А Уют, которому, несмотря на нытье, мурлыканье и «у меня лапки», весь день пришлось таскать клетку с нечистью вместо вызванного на другие работы Ужастика, с перепугу так рванул куда-то в небо, не отпуская клетки, что отчаянный вопль Шибздика быстро затих в облаках. Тем более что ужасный рев и топот несущегося на всех парах в нашу сторону чудовища заглушили вообще все звуки.

— Ни хрена себе кто-то свинью подложил, — видимо, от шока вырвалось у меня само собой. — Бежим!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Чудище и правда смахивало на огромного — с носорога величиной — уродливого кабана с окровавленно-слюнявой пастью и бешеными глазами.

Самое умное, что можно было предпринять в этой ситуации, мы с девчонками сделали — моментально бросились врассыпную, сбив чудовищу прицел: оно аж затормозило и протестующе всхрюкотало, обнаружив, что цели разбежались в разные стороны и теперь надо решать, которую догонять и жрать.

Впрочем, думало оно недолго. Уже через секунду торжествующий рев снова унесся в небеса, а копыта взрыли землю и понесли огромную тушу в мою сторону.

***********

Фэнси́ — в китайской мифологии чудовищный кабан с длинными клыками и острыми когтями. Отличался неимоверной силой и свирепостью и в этом отношении превосходил даже быка. Он портил посевы, пожирал домашних животных и людей.

Яоши:

— Мя-а-ау! Па-а-а-а! Маму хочет съесть свиньмя-а-а!

Именно с такими воплями мне на стол с бумагами и отчетами свалился хаосенок Уют с перепуганным до дрожи крысом на загривке. Клетку с нечистью он где-то потерял, и это был еще более тревожный знак, потому как Уют втихаря вынашивал планы приручить гуая и сделать его своим личным домашним животным. Буквально грезил этой идеей. А то у всех есть котик в его лице, а он один сирота без питомца.

— Что еще за свинья?! — Я напрягся было и тут же с досадой плюнул: привычных духов не было, получить мгновенный ответ на вопрос от наблюдателей в любом уголке «Равнин» я больше не мог. — Откуда?!

— Потом уточнишь, беги, идиот! — проорал Ян-Ян. — Кто-то выпустил из подземелья фэнси! Они возле рощи панд!

— Бездна! — рыкнул я и зубами порвал неприметные четки на левой руке. Аварийный перенос! Изначально хотел подарить это украшение Тай Жень, но ее нестабильная персиковая аура вперемешку с хаосом была еще слишком хрупкая.

Вихрь закрутился перед глазами, и в следующее мгновение я уже ловил в свои объятия грязную, растрепанную, но вполне живую и здоровую девушку. Еще одно движение рукой — и вокруг нас возник барьер. Тело тоже как можно быстрее трансформировалось в боевую демоническую форму.

Только вот дальше я ничего не успел сказать или сделать, потому что Жень извернулась, оглядываясь, и довольно зло зарычала:

— Что ты творишь?

Вот честно, это настолько меня удивило, что я застыл истуканом и лишь склонил голову набок, как некоторые собаковидные.

— Ты меня не узнала, что ли? — предположил я, все еще не понимая претензии. Я тут жену свою от голодной и злой твари спасаю, а меня еще и ругают?

Но нет. Она рычала не на меня. И через мгновение я это осознал.

Оказалось, что демонический кабан-людоед далеко не дурак и сразу отреагировал на мою ауру: испуганно взвизгнул и затормозил всеми четырьмя копытами. К сожалению, затормозил он так неудачно, что его занесло, и здоровенная свинья вписалась внушительной кормой в ограду вокруг бамбуковой рощи. Как раз в том месте, где на эту ограду вскарабкались две девчонки и один бычок из свиты моей женщины.

Молодь с криками посыпалась под копыта чудища, Тай Жень напряглась, и я с ужасом понял, что лиловое облако в небе — это не имитация атмосферного явления, а гигантская воронка хаоса. Тонкий щуп торнадо уже спускался с небес, подсвеченный молниями, воздух вокруг задрожал…

Бездна, если она со всей дури влепит вот этим, она не только фэнси размажет, но и все «Равнины» к демонам разнесет!

— Любовь моя! Он уже все понял! Подожди, не бей! — вскрикнул я, прижимая брыкающуюся девушку к себе покрепче. — Понял же? — это я уже адресовал дрожащему свину, застывшему статуей самому себе. Это он почуял, наконец, откуда ветер дует, и заметил звездец над головой.

Куда там… воронка меньше не стала. Впрочем, через секунду задышала Тай Жень глубже и рычать перестала, потому что обе девицы и бычок уже карабкались обратно на ограду шагах в десяти от прежнего насеста. А кабан прижал уши и стоял на полусогнутых, лупая на нас крошечными глазенками. В небо он смотреть боялся так явно, что мне почти стало смешно.

— Откуда… здесь… взялась эта туша? — сквозь зубы, старательно пытаясь успокоить дыхание, выдавила Тай Жень.

— Ты слышал вопрос хранительницы, не так ли, фэнси? Не притворяйся бессловесной тварью, иначе, как и все безмозглые, пойдешь на развод и дальнейшее употребление в пищу. Многие мои подданные уже успели истосковаться по свинине.

— Меня выпустили, повелитель. — Голос у кабана был скрипучий и противный, но громкий. — Обещали хорошую прибавку к силе и свободу, если я придавлю и съем эту… человечку. Я не знал, что она ваша!

— Ты, отбивная ходячая, дегенерат несчастный, мозги включи! — заорали вдруг откуда-то из-под копыт фэнси, и, приглядевшись, я заметил в траве у забора клетку с нечистью. Клетка была сломана, но гуай вовсе не спешил из нее выбраться, наоборот, забился поглубже. — Ауру не чуешь, что ли, тупая груда мяса?! Чуть хозяйку не разозлил! Она бы тут все к хозяину разнесла!