Приск рухнул на кровать и тут же заснул.

Проснулся он уж много после того как рассвело. И проснулся не один. Рядом кто-то посапывал, доверительно обхватив его шею тонкой рукой.

– Кориолла! – Ему на миг показалось, что дорогая жена вновь рядом и…

Потом он понял – нет, не она. И пахло от женщины иначе (розового масла явно не жалели, натирая тело), и дышала она как-то по-другому.

– Кто здесь? – Приск приподнялся.

– Это я, Флавия… – отозвалась женщина.

– Я скоро уезжаю… – сказал он, все еще в полудреме и почему-то не удивляясь тому, что женщина оказалась в его кровати.

– Куда?

– В пустыню…

Он повернулся к ней, положил руку на грудь:

– Ты рожала?

– Нет, разве не видишь, как тонка моя талия и округла грудь… – Женщина потянулась к трибуну.

Она оседлала его верхом, как наездница, – эту позу советовал Овидий в своей «Науке любви», чтобы продемонстрировать все красоты фигуры.

Тиресий поместил найденную и спасенную им Аррию в дальнюю комнату флигеля. Служанки отмыли девушку, смазали мазью и прокаленным оливковым маслом язвы. Переодели в чистое. Волосы ее (отмыли их и расчесали с большим трудом) связали на затылке простым узлом.

Юная женщина лежала, свернувшись клубком, на кровати и смотрела прямо перед собой. Служанка только что накормила ее жидкой кашей – есть много после долгого голодания было нельзя, и больной давали всего несколько ложек либо каши, либо бульона.

– Через две нундины я отправлюсь в Александрию, – сказал Тиресий. – Ты поедешь со мной.

Он не стал спрашивать – хочет она поехать или нет. Просто поставил перед фактом.

– А Марк точно умер? – спросила вдруг Аррия.

– Да.

– Меня тоже считали погибшей… вдруг и его прячут…

– Я же все объяснил тебе, Аррия, три раза уже объяснил. Мы нашли его на развалинах. Упавшей балкой ему раздробило ноги, он умер от лихорадки. Я был рядом.

– Я не чувствую, что он умер, – прошептала Аррия.

– Так бывает.

– Мне кажется, он жив… где-то.

– Может быть… на островах Элизиума.

– А почему нельзя… – тихо спросила Аррия.

– Что нельзя?

– Чтоб Элизий… чтоб он был на земле.

Тиресий присел на край кровати, и Аррия невольно сжалась больше прежнего.

– Элизия, может, и нет на земле. Но, когда я выйду в отставку, я построю большой дом с множеством комнат, с теплым полом и банями в прекрасном и диком краю. Из окна будут видны горы, покрытые лесами, и звонкий ручей будет протекать у самого порога. Хочешь жить в таком доме, Аррия?

– Дикий край… – прошептала женщина. – Там наверняка мало людей.

– Тебе там понравится… – заверил центурион.

* * *

– Я тебя искал, Гай… – Тиресий выглядел мрачно.

Вообще-то он всегда выглядел мрачно. Но тут – мрачнее обычного – будто туча, которая вот-вот разразится молниями.

– Да я вроде никуда и не прятался…

В самом деле, Приск сидел на террасе виллы Филона и завтракал – именно так, как мечтал накануне: горячий хлеб, яйца, паштет, вино с подогретой водой.

Утро было замечательное – нежаркое, с легким ветерком с моря.

– Есть хочешь? – Приск пододвинул другу тарелку с едой, налил во второй бокал вино с горячей водой из кувшина.

Тиресий присел рядом на скамью.

– Гай… я не знаю, как тебе это сказать…

– Не знаешь – не говори.

– А все же придется… Так получилось, что… Я нашел Аррию.

– Что? Кого нашел? – Приск задал вопрос скорее по инерции – сразу понял, о ком речь. Но ведь это именно он искал пропавшую невесту Марка. А нашел – Тиресий. – А, понял… И где она была?

– В подвале у этого мерзавца. У Амаста…

Приск вздрогнул. Опять Амаст!

– Подвал? Погоди! Я же там был и не видел в доме никакого подвала. Клянусь Геркулесом, я там все облазал. Потому как подозревал, что в логове Амаста могут быть тайники.

– Немудрено не найти. Вход был очень ловко замаскирован. Лично я увидел его в пророческом сне.

– Ты же вроде…

– А тут приснилось, – с нажимом сказал Тиресий. Он терпеть не мог, когда в его словах сомневались.

– Она… очень плоха?

– Девочка жива… Но я не знаю, стоит ли о моей находке знать Афранию Декстру.

– Почему нет?

– У меня плохое предчувствие. Очень плохое…

Тиресий лгал. Никакого предчувствия у него не было. Он просто не хотел говорить Афранию про девушку. В конце концов – кто такой Афраний – всего лишь несостоявшийся свекор. То есть никто. Тиресий хотел, чтобы женщина осталась с ним. Только с ним – и чтобы больше ее никто не видел. И никто никогда у него не отнял. Атакой как Афраний может отнять.

– Она вроде бы спала с Марком в ночь землетрясения. Она не в тягости? – спросил осторожно Приск.

– Нет, – отрезал Тиресий.

Трибун пожал плечами:

– Ну тогда можешь и не говорить о ней Афранию. Какое фрументарию до нее дело?

Тиресий кивнул и хотел что-то добавить – но не успел – на террасе появился Афраний Декстр собственной персоной. Как волк из басни – чуть вспомнишь его – сразу тут.

– Очень хорошо, что ты зашел к нам, центурион Тиресий. – Афраний хищно усмехнулся. – У меня для тебя будет поручение.

– Какое?

– Да совсем небольшое… но деликатное. С золотым блеском. Тебе понравится.

Приск уже догадался о чем речь – Тиресию придется явиться к наместнику и рассказать про сокровища, которые якобы привиделись ему во сне. Ну что ж, эту услугу прорицатель им окажет, будем надеяться.

Афраний увел Тиресия с террасы. Но вскоре вернулся – уже без своего спутника.

– Я могу взять Тиресия и его Тита с собой в Хатру? – спросил Приск, понимая уже, каков будет ответ.

– Жирновато. В Хатру с тобой поедет Кука. Как преторианец он повезет послание императора. А Тиресий мне нужен для других дел.

– Тебе или Адриану?

– Без лишних вопросов, трибун. Фрументарии не любят отвечать на вопросы. Они их задают.

– Раз Тиресий не едет со мной, неплохо было бы для значительности сделать Куку центурионом, – предположил Приск, рассчитывая выжать из сложившейся ситуации максимум. – Все-таки мы – послы. А центурион преторианцев – звучит очень убедительно.