– Хочешь сказать, мне за вами не угнаться, – печально вздохнула она.

– Ты хоть подумай, с кем мы летим воевать! Что, если на поле боя ты столкнёшься с Горбаткой, у которого белые мутные глаза и чужая воля? Лучше тебе не встречаться с ним, пока он такой. Подожди здесь, а мы вернёмся с победой.

– Да уж пожалуйста, постарайтесь! – Унимая колотящееся сердце, Та у обняла подругу.

Оставаться и ждать оказалось ещё труднее, чем она думала. Полная неизвестность, друзья где-то там дерутся, а она может лишь гадать, удалось ли им в конце концов одолеть чужую волю над разумом. Свободен Горбатка от королевы Осы или послушно убивает шелкопрядов, не владея собственным телом? Страшно подумать, как он станет себя казнить, если ранит или убьёт лучших друзей своей возлюбленной!

С тех пор как ядожалы все как один вдруг замерли, будто неживые, а затем вылетели в окна и направились на север, о них ничего не известно. Улей Златки почти опустел, здесь стало тихо, но тревожно.

– Эй, Тау!

Нет, не все как один, кое-кто остался.

В кухню заходит старая Скарабея и тут же суёт нос в мясные шарики.

– Что это у тебя? – спрашивает она придирчиво. – Какие травы ты добавила, почему такой странный запах?

– Шарики из антилопьего мяса, – терпеливо объясняет Тау.

– Надеюсь, с чесноком? Без чеснока его есть невозможно.

– Я положила чеснок.

– Не слишком ли много? – Скарабея подозрительно втягивает носом воздух.

Из коридора доносится шум, и обе оборачиваются, прислушиваясь к торопливым шагам. На кухню врывается принцесса Златка, и при её виде у Тау падает сердце.

– Только что прилетала Киноварь! – задыхаясь, выпаливает принцесса. – Ядожалы победили… они сжигают Отравленные джунгли, а потом двинутся сюда… а ещё они теперь могут управлять разумом шелкопрядов!

– Что? – Хоть лапы и в жире, Тау хватается за кухонный стол, чтобы не упасть. Трудно воспринять всё сразу, и она переспрашивает: – Киноварь здесь? С ней всё в порядке?

– Нет, принесла новости и сразу улетела предупредить шелкопрядов в других ульях. Я обещала, что переправлю своих в безопасное место. – Принцесса окидывает кухню паническим взглядом, словно готова прятать шелкопрядов в ящики из-под картофеля.

– Да, но как? – спрашивает Тау. – Куда нам лететь? – Сердце сжимается, будто утыканное иголками, поражения не ожидал никто.

– Вот беда, – шипит Скарабея, – кто же теперь прогонит мою гнусную племянницу? Как жаль, что моя дочь не горит желанием драться за трон, который и так по праву наш!

– Мама, не надо сейчас об этом, – вздыхает Златка. – Киноварь велела отправить всех на озеро Скорпион, а оттуда полетим все вместе – она знает куда. – Принцесса на миг умолкает, прижав лапы к вискам. – Надо проверить каждый ярус улья, чтобы никого не забыть… и да, паутину тоже! А ещё вынести все коконы шелкопрядов, и яйца из Гнезда – и шелкопрядов, и ядожалов…

– Зачем ядожалов? – перебивает Скарабея.

– Мы не можем их оставить! Крошечные драконята…

– Они уже заражены, а когда вылупятся, станут глазами и ушами Осы. Она найдёт нас! Если их взять с собой, мы потеряем всех остальных.

Златка тяжело вздыхает, сжимая когти. Понятно, она думает о своих драконятах, которые улетели вместе с остальными по воле Осы. До конца верила, что королева над ними не властна, но ошиблась.

Скарабея тоже догадывается о мыслях дочери и старается её утешить:

– Мне тоже их очень не хватает, Златка… но теперь мы хоть знаем. Останься они тут, Оса могла бы их использовать против нас.

– Она и так может.

– Только если найдёт нас. Им тоже будет безопаснее, если мы исчезнем.

Златка молчит, но хвост её хлещет по полу, рассыпая горку лимонов.

– Можно взять яйца ядожалов, уколотые только раз, – предлагает Тау. – Помните, Сверчок говорила, что Оса непременно жалит дважды, иначе не сможет ими управлять.

– Сверчок могла и ошибиться, – ворчит Скарабея, – рисковать нельзя.

– Ладно, кого можем, спасём, – решает Златка, – я ещё подумаю, а пока собирайте сюда всех шелкопрядов, кого найдёте, и разобьём их на команды. – Она уходит из кухни, перечисляя вслух неотложные дела, чтобы не забыть.

Недослушав мрачные пророчества Скарабеи, Тау выбегает следом и несётся по лабиринту ярусов и коридоров собирать драконов. Начать надо со слуг и заключённых в тюрьме. Сколько всего шелкопрядов в улье, послушаются ли они сразу, как быстро смогут улететь?

Уж точно быстрее, чем она сама с её больным крылом.

Подгоняемая страхом, она бежит из двери в дверь по садам, особнякам и бальным залам, а перед глазами теснятся жуткие образы друзей с побелевшими глазами, кровожадный оскал Горбатки и сама королева Оса, с жестоким хохотом поджигающая джунгли и убивающая листокрылов направо и налево.

Какое счастье, что Киновари удалось скрыться! Значит, и другие смогут, если постараются. Иначе никто из них больше никогда не увидит свободы.

* * *

Королева ледяных драконов проснулась в отвратительном настроении.

То есть сначала она проснулась в панике, с колотящимся сердцем, и растерялась, увидев себя на пляже – ведь надо срочно уводить шелкопрядов из улья Златки! Лишь чуть успокоившись, вспомнила, кто она на самом деле, и вот тогда её обычная раздражительность усилилась во сто крат.

Во имя трёх лун, что это было?

Опустив взгляд, она поняла, что лапы до сих пор дрожат, и сунула их поглубже в песок, чтобы успокоиться окончательно.

– Я сказала, больше никаких видений! – зашипела она.

Снова проклятое кольцо! На этот раз уже никак не спишешь подробности ночного кошмара на вчерашние впечатления. Ни разу в жизни она не встречала никакой Тау, да и не встретит, наверное, никогда. Либо та вымышлена спящим разумом целиком и полностью вместе со своей запретной любовью к ядожалу, друзьями-мятежниками и странным, набитым такими же незнакомцами ульем, либо дурацкая древняя магия в самом деле перетащила сознание через море, чтобы напугать до смерти чужими переживаниями.

Зачем? Зачем? Зачем?

По песку зашуршали шаги, и Снежна выглянула из логова. Конечно Рысь, кто же ещё, и вся взбудораженная, как обычно.

– Я знаю, знаю! – крикнула она, едва завидев королеву. – У меня идея!

Конечно, ни «доброго утра», ни «приветствую ваше величество» или хотя бы «извините за вчерашнее занудство». Ни малейшего понятия о придворном этикете. Невоспитанная тюлениха!

Снежна с раздражением отряхнула крылья.

– Поздравляю! – язвительно фыркнула она. – Дай-ка догадаюсь: наверное, я опять сделала что-нибудь не то.

– Вчера ты разбудила меня и спросила о странных снах, – увлечённо продолжала Рысь, – потому что сама видела такой! А твоё кольцо, которое никак не снять, называется «дар видения», правильно?