— Блин! Фис, ну облом вышел, прости, — извинялась я перед подругой. Мой боевой запал сошел на нет. — Иди, смывай тогда с себя эту гадость. Раз такое дело.

Грустно поднявшись со стула, разноцветная поплелась в ванную, а через пять минут оттуда послышался истеричный вопль.

— ЭЛЯ!!! ЗА ЧТО ТЫ МЕНЯ ТАК НЕНАВИДИШЬ?

Мы с Кристиной переглянулись и кинулись в ванную узнавать, в чем проблема, а когда открыли дверь, застыли в полном изумлении, потому что волосы Фисы все же окрасились… В снежно-белый!

Кажется, только что мы лицезрели рождение шикарной блондинки, которая в данный момент была разъярена, как стая диких бизонов в брачный период.

— Ты же говорила, что я буду шатенкой! — шипела на меня бывшая радужная девушка. — А теперь я похожа на тупую гламурную курицу!

Я же, отходя от шока, с ее мнением поспешила не согласиться.

— Фиса, ты не права! Ты выглядишь офигенно! При чем тут вообще какие-то курицы! Посмотри на себя в зеркало — ты сногсшибательна!

Не знаю, как так вышло, но этот цвет волос Анфисе удивительно шел, более того, теперь на свету ее ярко-белые волосы отливали перламутровым оттенком по всей длине.

«Какие еще благородные каштаны, в топку их! Только блондинка, только хардкор!»

А Крис тем временем притащила бумажку с инструкцией от краски и, вчитавшись в строчки, ошарашенно пробормотала:

— Эля, ты инструкцию читала?

— Конечно.

— А меры предосторожности?

«Блин… А надо было?» — Но озвучивать такое побоялась, потому что Крис начала зачитывать инструкцию вслух.

— «Внимание: покраска волос, ранее окрашенных краской иных производителей, может привести к непрогнозируемым результатам». И это еще не все… — Тут же, глубоко вздохнув, она продолжила: — «Каждое повторное произнесение заклинания выбора цвета закрепляет срок ношения краски на полгода, вне зависимости от скорости отрастания корней волос». Фиса, мне кажется, или мы лет на шесть тебя блондинкой сделали?

— О, н-е-е-ет! — сползла по стеночке новоявленная красотка.

— Зато теперь мы как группа «ВИА Гра», — радовалась я. — Брюнетка, блондинка и рыжая.

И хотя сегодня моего энтузиазма никто не оценил, уже утром хмурая Анфиса, придирчиво осмотрев себя в зеркало, расплылась в довольной улыбке.

— А вечером, после занятий, зайдем в медчасть и попросим у врача что-нибудь для сведения дырок от пирсинга. Не будешь же ты всю жизнь тональником мазюкаться, — подбадривала я ее.

— У нас сейчас физкультура, — пожала плечами Анфиса, — а потом магические зелья. Поэтому у нас все шансы оказаться у врачей гораздо раньше.

* * *

Надо отметить, Троя сегодня не злобствовала, а даже наоборот, была вполне благосклонна и милостива к несчастным первокурсницам — всего лишь два разминочных круга по стадиону, двадцать отжиманий для каждой, а затем стометровая полоса препятствий.

Сначала болевшие после вчерашнего ноги отказывались выполнять любые упражнения, но уже к концу второго часа наша троица успешно преодолела, перепрыгнула, переползла через все покрышки, стенки и даже маленький лужеподобный ров, который заготовила преподавательница для занятий.

Почувствовав себя свинками и даже получив от этого некое удовольствие, в конце занятия мы обнаружили, что на ногах остались стоять только мы и тройка местных деревенских девушек: Мелиса, Ната и Зарина. Остальные же наши однокашницы позорно сдались, кто на этапе бега, а кто на отжиманиях. Одними из первых выбыли кумушки благородных кровей, которые умудрились повторно загреметь в медпункт, на этот раз уже со сломанными лодыжками.

— Мне все равно, сколько раз вы переломаете ноги, — сказала Троя, когда покалеченных уносили санитары. — Но в конце семестра, если не сможете выполнить положенные по программе нагрузки, я лично телепортирую каждую из вас домой. Причем учтите, не сдаст одна — вылетит вся тройка!

Последнее она специально акцентировала, что лично нам, иномирянам, находящимся в тот момент на полосе препятствий, придало дополнительное ускорение. А после окончания физкультуры Троя попросила меня, Кристину и Анфису задержаться. Настороженно переглянувшись, мы выжидательно замерли, хотя наш внешний вид просто кричал, что нам надо срочно переодеться. Грязные, потные, в мокрых обтекающих платьях — Богини Красоты, одним словом!

— Ну, рассказывайте. Как вы дошли до жизни такой? — загадочно поинтересовалась преподавательница.

Лично я ее вопроса не поняла. Мои соседки тоже, поэтому Трое пришлось пояснить.

— На вчерашнем педсовете разъяренный начальник службы безопасности в красках рассказывал, как иномирянки-первокурсницы решили прогулять первый урок этикета. Причем уважаемая Терция Шарон ему усиленно поддакивала, рассказывая, каких бездарностей ей подкинули на обучение в этом году из Внешнего мира.

«Ух, ежкины блошки! Злыдня-блондин, похоже, серьезно подошел к своей работе!»

— И что теперь будет? — понуро опустив голову, спросила Крис. — Отчислят?

— Ага, сейчас. Догонят и еще раз отчислят, — ухмыльнулась Троя. — Некоторые преподаватели вступились, не буду говорить кто, но благодарности принимаю в шоколадном виде. В общем, к чему я веду, девочки. Эридан уже точит на вас свои хищные зубы! Не любит он иномирянок, и с этим нельзя ничего поделать, поэтому попытайтесь либо как можно меньше привлекать его внимание, что в принципе невозможно, либо не лезьте на рожон.

Кто предупрежден, тот вооружен! Я, правда, не совсем понимала мотивы Трои, но прилив благодарности к садистке-физкультурнице почувствовала.

Отпуская нас из спортзала, преподавательница еще раз окликнула Анфису и, показав ей поднятый палец вверх, прокомментировала:

— Клевый цвет волос!

Да здравствует мужчина! При желании он может добиться всего на свете.

Да здравствует женщина! При желании она может добиться любого мужчины.

Джордж Эйд

Спешно сменив наряд на чистый и подобающий, мы с трагичностью осознали, что опаздываем на пару по магическим зельям. А заочное предупреждение Арвенариуса, мол, препод, ведущий этот предмет, по совместительству еще отравитель-трудоголик, оптимизмом нас не заразило. Поэтому, бегом несясь на каблуках по коридорам Академии, мы впервые оценили плюсы этого полезного навыка в магическом мире. В итоге ввалились в лабораторию буквально за десять секунд до могильного завывания звонка.

Оценив представшую картину, с прискорбием отметили, что все дальние парты от учительской кафедры уже заняты, и нам остались на выбор столы либо возле вылеченных надоедливых дворянок, либо прямо напротив преподавателя. Выбирая из двух зол меньшее, мы решительно пошли усаживаться поближе к учительскому взору.

Надо отметить, что парты в Академии были необычные, рассчитанные на трех человек, вместо привычных в нашем мире двух. А здесь, в лаборатории, они оказались еще и шире, чем везде, потому что все свободное пространство стола занимали колбы, пробирки, спиртовки и какие-то реактивы. Самая ближайшая ассоциация, возникшая в моем мозгу, — кабинет химии, но кое в чем отличия все же имелись. Например, в огромном плакате с надписью: «Уважаемые курсанты, если вы видите, что я неадекватен, пожалуйста, произнесите формулу вызова дежурного преподавателя». И подпись: «Магистр зельеварения и ядоведения Глеб».