что пляж весь покрыт чистым белым песком, и ему не нужно скакать по острым камням. А цвет воды был настолько изумрудным, что даже Тео восхитился красотой этого пейзажа, несмотря на свое обычное равнодушие к природе. Они вошли в море, и Тео уже не знал, радоваться ему или плакать, – с одной стороны, вода была, мягко говоря, обжигающе-бодрящая. А с другой – она так замечательно тонизировала организм, что Тео ощутил небывалый подъем сил и энергии. Ему захотелось пробежать километров десять, подтянуться на турнике раз двадцать и еще раз зайти в море. Хотя, после окончания школы Тео никогда не бегал и одного километра. А подтягивался он последний раз вообще в классе шестом, то есть уже лет 25 назад, и то даже тогда он мог подтянуться всего раз пять. Но сейчас ему казалось, что он непременно смог бы это сделать. Особенно учитывая, что сейчас у него новое тело после неожиданно случившегося апгрейда.

Они вышли на берег, обтерлись плотной тканью и направились обратно к пещере.

Еще одна пещера?

Когда мужчины зашли в жилище, Пифагор попросил Тео сходить и принести воды.

– А можно вас попросить показать мне первый раз, где вы берете воду? Тогда потом я смогу сам ходить, когда нужно, – попросил Тео.

Пифагор молча кивнул, и мужчины отправились в путь по узкой тропинке от раскидистого дерева инжира. Буквально в метрах пятидесяти была развилка, и Пифагор свернул не вниз, к подножию горы, а вверх, по направлению к ее вершине. Тео это не очень обрадовало. Они поднимались минут десять по крутому уклону, хоть и по хорошо протоптанной тропинке. И в конце самого крутого подъема показался вход в другую пещеру. Они вошли, но никакой воды не было видно.

Пифагор зажег факел, сделанный из толстой деревянной ветки, с концом, перемотанным тонкими лоскутами ветоши, смазанными какой-то древесной смолой, поманил Тео жестом за собой, и они прошли вглубь. Это была сталактитовая, или сталагмитовая пещера (Тео точно не помнил, что есть что), пол которой уходил глубоко внутрь, с уклоном вниз. Они прошли в самый конец пещеры, но воды по-прежнему не было видно. И Пифагор указал Тео на небольшой заборчик, похожий на загородку. Тео стоял в паре метров от этой загородки и не мог понять, в чем дело – там ведь пусто. Пифагор опустил амфору, и послышался звук воды.

Удивительно! Эта невысокая загородка служила небольшим импровизированным бассейном с питьевой водой! Подземные воды просачивались сквозь породы, и чистейшая питьевая вода собиралась в этот импровизированный резервуар. А из-за того, что в пещере абсолютно не было движения воздуха, а вода была идеально чистой, поверхность ее оказалась практически прозрачна и совершенно невидима! Тео был очень впечатлен увиденным. Он взял амфору с водой и вслед за Пифагором пошел обратно к выходу.

Да, проста и неказиста еда простого программиста

На завтрак Пифагор предложил Тео сквашенное молоко, похожее на кефир, и мед. Тео про себя отметил, что он пробовал такое сквашенное молоко в Женеве, где по-французски его называли fromage blanc, т. е. белый сыр. Не задавая лишних вопросов, Тео съел эту нехитрую еду. Мед был удивительно ароматным и слегка терпким на вкус.

– А из чего этот мед? – спросил он.

– Тут растет очень много разных трав, которые мы применяем в качестве специй, так что это мед из разных цветущих специй. Нравится?

– Очень! Никогда не ел подобного меда! – ответил Тео.

– Если хочешь поддерживать тело в здоровом состоянии, употребление свежего меда каждый день на завтрак очень этому способствует, – сказал Пифагор. – Мед – это особый и уникальный продукт и люди зря недооценивают его целебные свойства. В моей школе мы постоянно старались, чтобы для всех учеников на завтрак постоянно был мед.

– Знаете, вначале, когда я только оказался в Древней Греции, поначалу не осознавал, насколько еда тут будет отличаться от того, к чему я привык и на чем вырос. Я всегда принимал еду в наших ресторанах как нечто должное и само собой разумеющееся. Знаете, у нас есть забавная шутка, что есть в ресторанах нужно так, чтобы после этого было жалко ходить в туалет. Но даже в ваших лучших тавернах еда относительно простенькая и неприхотливая, а наша даже простая кухня по сравнению с вашей кажется супер-изысканной.

– Тео, я, конечно, оценил твою шутку, но все же, если исходить с точки зрения здоровья, то ваши рестораны, да и вообще система питания твоего времени в целом, – это не ваше преимущество, а ваша беда. Мне не нужно тебе объяснять, что, когда мы едим – мы буквально кормим бактерии внутри себя. Для нас пища заканчивается, как только она прошла через наши вкусовые рецепторы во рту. А дальше начинается именно то, для чего она, собственно, и нужна, но мы в этом уже не участвуем и не получаем удовольствия от ее переваривания и оттого не придаем этому значения, а зря. Главные получатели нашей еды – никак не наши вкусовые рецепторы, а желудок, кишечник и бактерии. В организме человека около 10% веса –различные бактерии. А это хороших до 7-10 килограммов бактерий на организм, а у кого-то и больше. Это очень много. И главное в еде, чтобы пища подходила им, а не нам. Кроме того, для переваривания каждого вида еды в организме вырабатываются