– Хм, – пробормотала я, прикидывая, как бы отказаться повежливее.

– Все-все, не смею настаивать. – Эндрю дал обратный ход. – Безумная идея, да? Просто я все думаю, как подобраться к этим детишкам, понимаете? А тут вы. Но, наверное, вам они не очень подходят.

Я все еще сомневалась.

– Зависит от ребенка и от того, какая ему нужна помощь, – сказала я наконец. – Так-то музыкальная терапия применяется в самых разных ситуациях.

Он улыбнулся:

– Секретное оружие, поражающее любую цель. – Смолк, покачал головой. – Видимо, я слишком много времени провожу с детьми, вот и вообразил вас героиней комикса с волшебной панфлейтой.

Я засмеялась в ответ:

– Увы, я понятия не имею, как играть на пан-флейте.

– Разбили мои надежды в прах, Кейт. И что, плаща с капюшоном у вас нет?

– Изредка надеваю, – на полном серьезе ответила я, и он засмеялся. Я набрала в грудь побольше воздуху и решилась: – Так что вы хотели сказать об этих детях? Чем я могла бы, по вашему мнению, им помочь?

– Двум из трех девочек имплант поставили недавно, так что они еще только учатся говорить и воспринимать речь на слух. Конечно, через слуховой аппарат музыка звучит с искажениями, но, насколько я понимаю, они все-таки могут получить от нее удовольствие. Как вы думаете, может музыкальная терапия ускорить речевое развитие? И выманить их из скорлупы? Или я не прав?

Я задумалась.

– Знаете, вы, наверное, правы: я бы могла им помочь, – словно со стороны услышала я собственный голос. – Рада буду попробовать.

– Правда? Кейт, честное слово, вы же себе не представляете, как много вы могли бы сделать. Особенно одна девочка, никак не подберу к ней ключик, а вы, может быть, сумеете достучаться. – Он улыбнулся, покачал головой. – Ох, извините. Опять забегаю вперед. Придется попросить вас заполнить кое-какие бумаги, но с этим мы быстро управимся. Я так рад, что удалось вас соблазнить.

– И я рада, – ответила я. Как ни странно, это была чистая правда.

Подскочила официантка со счетом, Эндрю настоял, что платит он.

– Уж это-то я могу себе позволить, Кейт, – заявил он. – И буду каждую неделю покупать вам такой бургер, если вы возьметесь помочь моим ребятам.

В тот момент, когда я торопливо записывала для Эндрю свои контактные данные, мне пришло в голову: должно быть, эти странные видения затем и были мне посланы – напомнить, что я могу что-то дать людям, что-то новое, а то мои занятия совсем уж превратились в комфортную рутину. И мне сразу стало легче: тугой узел внутри словно бы ослаб.

Дэн вернулся домой к ночи, когда я уже спала, так что рассказать ему об Эндрю и о том, что я пообещала заниматься с детьми из Святой Анны, я могла только на следующий день после работы. Я позвонила ему из электрички – ехала повидаться с Джоан, как у нас было заведено после смерти Патрика: раз в месяц.

– Но, малыш, у тебя и так все дни расписаны, – сказал он с недоумением, когда я сообщила ему о просьбе Эндрю и об анкете, которую заполнила и отправила факсом, получив ее от Эндрю в тот же день с утра. – Разве тебе нужна дополнительная нагрузка?

– Думаю, я смогу кое-что переставить и высвободить один вечер в неделю. – Я уже проверила свое расписание и все продумала. – У меня получится.

– Кейт, прости, что спрашиваю, но ты уверена, что тебя не развели? – Меня взбесил его мягкий и участливый тон – точно он говорит с маленьким ребенком! – Складывается впечатление, что эта Святая Анна нарочно посылает парней вроде Эндрю вербовать волонтеров.

– Ничего подобного! – возмутилась я. – Эндрю вполне разумно рассуждает: у меня есть возможность помочь этим ребятам.

– Хорошо, – потянул он и выдержал паузу. – Кейт, я все-таки кое-чего не понимаю…

«Например, моей одержимости воображаемой дочерью?» – виновато подумала я. Но вместо этого спросила:

– Ты о чем?

– Сперва у тебя на ровном месте возник интерес к языку жестов, – вкрадчиво начал он. – Потом вдруг тебе понадобилось сотрудничать с каким-то социальным работником. Я просто хотел бы знать – у меня пока нет причин для беспокойства?

– Дэн, ты это серьезно?

– Да, конечно, я не прав… – Он умолк, и мне, конечно, следовало бы тут же его уверить, что я все понимаю и никогда бы его не обманула, и все у нас в порядке. Но я уже слегка обозлилась и не собиралась его утешать.

– Я всего лишь хочу попробовать то, что, как мне кажется, может оказаться мне по душе, – напряженно ответила я. – Я-то надеялась, ты меня поддержишь, а ты все выворачиваешь наизнанку. Давай на этом закончим разговор. – И я нажала красную кнопку и отвернулась, уставилась в окно. Я и сердилась, и чувствовала себя виноватой: сердилась, потому что он посмел заподозрить, будто я что-то от него утаиваю, и чувствовала вину, потому что он угадал. Минуты через две телефон зазвонил, но, убедившись, что это Дэн, я позволила звонку уйти на голосовую почту. Ничего плохого я не делаю. Потом я прослушала сообщение, и мой гнев отчасти улегся: Дэн от всего сердца просил у меня прощения.

– Малыш, не сердись, – сказал он. – Просто иногда я пугаюсь, как бы не потерять тебя. Конечно, это глупо, я же знаю, ты меня любишь. Надеюсь, ты сама-то понимаешь, как сильно я тебя люблю.

Я подумала, не ответить ли эсэмэской, а потом взяла и выключила телефон. На какое-то время выкинула Дэна из головы.

Джоан, как всегда, ждала меня у станции в серебристом «вольво». Я забралась на пассажирское сиденье, мы неуклюже обнялись, перегнувшись через центральную консоль. Она торопливо клюнула меня в щеку и включила зажигание.

– Рада тебя видеть, лапонька, – сказала она. – Хорошо выглядишь.

– И ты, – ответила я, почувствовав, как уходит стресс и расправляются плечи.

Джоан уже свернула на Футмил-лейн, к своему дому. Вечер за окном тускнел, серебряные волосы моей свекрови переливались в свете фонарей. В 2002 году на моих глазах ирландское черное дерево стремительно превратилось в перец с солью, а теперь исчезли и последние черные пряди, так напоминавшие шевелюру ее сына. После смерти Патрика она растолстела, а после смерти мужа – еще больше, и теперь выглядела как миссис Санта-Клаус.

– Как подвигается подготовка к свадьбе? – спросила она и прежде, чем я успела ответить, рассмеялась: – Извини. Как же я возмущалась миллион лет назад, когда мы с Джо были помолвлены и все задавали мне этот вопрос. У тебя, наверное, после помолвки минуты свободной не было?

– Да уж, – ответила я, хотя на самом деле мне хватило времени записаться на курсы языка глухонемых, да еще и вызваться волонтером.

– Если тебе какая-нибудь помощь понадобится, лапочка, ты сразу скажи, – продолжала она. – Ведь твоя мама далеко и… – Она вдруг вздохнула: – Еще раз извини. Это ведь некрасиво с моей стороны, да? Ни к чему, чтобы бывшая свекровь помогала тебе готовить свадьбу.