Очевидно ему очень хотелось, чтобы его бар был самым веселым и беззаботным местом в лагере.

Не успел он договорить, как в палатку вошел Таскер.

– Вот и я, сарж, – громко объявил он. – Где твое пиво?

Он прошел к стойке, и Фред с готовностью нацедил ему большую кружку.

– Что это вы такие кислые? – спросил Таскер Бригга, усаживаясь рядом на скамью и закидывая ноги на стол. Приподняв кружку, он отпил небольшой глоток, потом поставил ее на стол рядом с ногами, облизнул губы и заорал во все горло:

Она была большой, как лошадь,

Жирной, как свинья.

Волосы у ней на брюхе,

Росли густо, как трава-а…!

– Эй, только не эту песню, сынок!… – строго окликнул его Фред. – Спой что-нибудь поприличнее. Или ты не знаешь приличных песен?

– Но это вполне приличная песня, Фред, – жалобно возразил Таскер. – Чего ты от меня хочешь? Чтобы я спел государственный гимн?

Фред Орган вышел из-за стойки.

– Тогда мне придется забрать пиво назад, – сказал он.

– Не надо, – быстро откликнулся Таскер. – Я спою. Подожди минутку, я как раз вспоминаю одну…

– Спой сам, Фред, – предложил кто-то. – Не стыдись.

– Спойте, сержант! – дурачась как дети подхватили и остальные, – Спой песенку, Фредди!

И Фред запел, запел прежде, чем затих шум. Положив руки на свой громадный выпяченный живот, он выводил полным печали голосом:

Моя любимая уехала туда,

Где я ее не встречу никогда,

А я остался тосковать один,

Разбито сердце, как пустой кувшин…

Предпоследнюю строчку Фред пропел особенно выразительно, нисколько не скрывая своих чувств. Его голос звучал едва слышно, оплакивая в мелодичном припеве печальную судьбу влюбленных. Песня лилась все дальше, и Бригг, поглядев на Фреда, увидел, что катящийся по его лицу пот стекает по горлу, где под складками жира ходит ходуном кадык.

«Добрый толстяк, старина Фред! – подумал Бригг. – Что он делает здесь, в этих ужасных джунглях, почему его песня о далекой родине звучит в этой душной палатке, при свете керосиновых ламп, вокруг которых кружатся москиты и тропические ночные бабочки? И почему он позволяет мальчишкам, которые по недоразумению называются солдатами, делать из себя посмешище? Гораздо больше ему пристало стоять где-нибудь в «Миле и Дороге» – старом добром английском пабе, где его бы и слушали, и ценили…»

– …А я остался тосковать один… – плакал Фред, и лицо его вздрагивало. Наконец он замолчал и вытер щеки и подбородок грязным носовым платком. С трудом сглотнув, он смутился и неловко юркнул за стойку. Собравшиеся в палатке солдаты дружно захлопали в ладоши.

Начальник учебного сбора полковник Уилфрид Бромли Пикеринг строго следил за тем, чтобы не слишком утомлять занятиями вверенных его попечению молодых солдат. По его распоряжению, сразу после обеда лагерь выставлял часовых и целый час мирно спал в палатках. После короткого сна наступало время активного отдыха, когда обучаемые отправлялись к морю – купаться или играть на песке в футбол.

Было три часа пополудни, когда Бригг выбрался из палатки и двинулся через лагерь к небольшой поляне на морском берегу. Бригг был в одних плавках, и как только он вышел из-под деревьев, солнце, как тигр, бросилось ему на спину. Пыль на плацу в центре лагеря обожгла его босые ступни, а сыпучий песок пляжа был таким горячим, что по нему было больно ступать.

Бригг встал слишком рано. На пляже, который, изогнувшись наподобие бумеранга, окружал небольшую лагуну, еще никого не было. Безмятежное море почти не шевелилось, лениво накатываясь на берег и медленно отползая обратно. Голубое небо сверкало, как хрусталь, а тяжелые перья пальм висели неподвижно, точно свинцовые.

Бригг подумал, что для полноты картины на пляже не хватает нескольких обнаженных женщин и, оттянув спереди шнурок плавок, украдкой заглянул в них, опасаясь получить весточку от Люси.

Потом он по пояс зашел в воду и неуклюже выплыл на середину лагуны, невольно вспомнив о том, что из Сингапура на полуостров они прибыли на десантно-транспортном судне. На таком способе доставки сумел настоять полковник Пикеринг, требовавший этого для своих молодых солдат чуть не со слезами на своем здоровом глазу. По его мнению, морское путешествие было самым безопасным, так как двигаясь сушей, колонна могла наткнуться на партизанскую засаду. К несчастью, десантное судно не смогло подойти достаточно близко к берегу из-за каких-то кораллов или подводных камней, и им пришлось брести к берегу по пояс в теплой воде, как при настоящей высадке. После того как они добрались до прибрежного песка, многие вернулись в море и прошли через волны прибоя еще раз, чтобы Таскер успел сделать несколько снимков, которыми можно было бы при случае прихвастнуть.

Повернувшись в воде, Бригг лег на спину, мечтательно уставившись в сверкающее, словно выкованное из голубоватой нержавеющей стали, небо. Что-то твердое толкнуло его в плечо, и он в тревоге скосил глаза. Это оказался всего лишь расколотый в длину кусок пальмового ствола – широкий и плоский, как большая рыба. Крепкие древесные волокна все еще удерживали его половинки вместе, и Бригг легко вскарабкался на этот довольно устойчивый плот. Болтая в воде ногами, он сдвинул свой корабль с места и не спеша поплыл к берегу, изредка помогая себе руками.

К этому времени на пляже появилось еще несколько человек, среди которых Бригг разглядел Таскера, гонявшего футбольный мяч с компанией шоколадно-коричневых малайских мальчишек. Таскер прилично играл в футбол и поэтому постоянно оказывался в самой толчее, требуя пас или сбрасывая мяч себе под удар головой. Мальчишки с криками носились вокруг него, падали, взрывали босыми ногами тучи песка или брызг, когда кто-нибудь из них вел мяч по самой кромке воды. Веселая игра сопровождалась почти непрерывным хохотом и азартным визгом.

Несколько минут Бригг лениво наблюдал за ними, потом снова заработал в воде ногами. Он видел, как на берег вышел Фред Орган – огромный, толстый, бело-розовый, одетый в зеленые шорты. Фред величественно прошествовал к морю – к прохладной прозрачной воде. Бриггу он сразу напомнил гигантских размеров пожилую даму, обильно потеющую под пляжным солнцем.

Фред Орган – сержант Королевской армии с тридцатью годами службы за плечами, номинальный супруг и отец двоих детей, бармен, певец, толстяк – медленно спускался к смирным волнам. Со всех сторон его окружал чудесный пляж и кланялись пальмы. Никто еще не знал, что в этом прекрасном мелком песке скрывается двадцать восемь противопехотных мин, оставленных британскими войсками в 1942 году после поспешного отступления из Баксинга.

Один из малайских мальчишек совершил головоломный прыжок за мячом, но тот только скользнул по его вытянутой ноге и подкатился к ногам Фреда Органа.

Таскер, приплясывавший от нетерпения перед воротами противника, крикнул: