после которой иметь детей больше не могла. Об этом знали только она, я и твой папа. Найди и расспроси своего отца, как бы ни было тяжело, он должен рассказать. Надеюсь, бабушка так и ушла, не узнав всей правды. Она тебя очень любила! Прости нас, если сможешь.

Твой дедушка Сергей.»

Аля так и сидела в руках с письмом, пока не перечитала несколько раз. Дедушка умер пять лет назад, значит, письмо было написано раньше.

Ерунда какая-то, быть такого не может, она бы почувствовала! Аля помнила маму, как она любила, баловала, пылинки сдувала, ну не хотела она жить и воспитывать ребенка на севере, переживала за здоровье, а отец хотел остаться там — этим она объясняла его холодность, — на своем севере. А дедушка, пока была жива мама, души же в ней не чаял, говорил, что похожа на его бабушку. Ну, отстранился после смерти, можно понять, он потерял единственную дочь, не каждый может справиться с такой бедой. Она не верила.

Где искать отца, и жив ли он вообще, почти шесть лет прошло… А баба Галя как же? Год назад они с бабулей ездили, хоронили отцовского деда — ни слова, ни полслова. Так, проходила весь день в ступоре. Завтра позвонит в деревню и попытается вывести бабушку на разговор.

— Детектив какой-то!

Никаких других родителей ей не надо. Она видела по телевизору, как дети из детдомов разыскивают генетических родителей но, как правило, ничем хорошим это не заканчивается. Они либо не хотят встреч, либо ведут аморальный образ жизни.

— Да нет, такого не может быть, — она даже отмахнулась рукой.

Если бы ее удочерили, то обязательно должны быть документы, она бы их нашла, а может, не заметила…

— Но есть же свидетельство о рождении, — она открыла шкаф, достала папку, в которой хранились все документы, ее в том числе. Она стала перебирать документы. — Так вот же оно! В нем черным по белому написано: Мурашко Аля Сергеевна, девятого апреля тысяча девятьсот семидесятого???? года рождения, поселок Комсомольский, Магаданская область. Родители: отец — Мурашко Сергей Алексеевич, мать — Мурашко Алла Сергеевна. М-да, и спросить-то не кого.

Валентина Ивановна, бабушкина подруга, жила там, потом куда-то переехала, ни телефона, ни адреса у них не было. Раньше они хорошо общались, а потом тетя Валя оборвала все контакты и уехала, они с бабулей пытались звонить, но сказали: она выбыла с данного адреса, даже писали, но письма возвращались.

— Шансы узнать что-либо равны нулю, — подметила Аля. Замяукал кот. — Что, мой хороший, корм закончился? Совсем о тебе забыла. Пойду, прогуляюсь, куплю тебе рыбки, да и хлеба нет.

Аля привела себя в порядок и вышла из квартиры. По пути ей встретились соседи, она поздоровалась, спросила как дела и поспешила вперед. Решила пройти в дальний магазин, через парк прогуляться.

— Аля Сергеевна, здравствуйте, — за спиной раздался детский голосок, она обернулась.

— А, Рома здравствуй, гуляешь?

— Да, — ответил он.

Работа в школе Але нравилась, она всегда тщательно готовилась, старалась интересно преподнести материал. Это был ее первый год работы в школе и первый класс. Несмотря на юный возраст, она отличалась рассудительностью, спокойствием, казалась не по годам взрослой. Сказалась потеря матери, да и воспитание бабушки. Иногда шутила, что и сама маленькая бабушка. Замуж не торопилась, еще со школьной скамьи дружила с мальчиком из соседнего дома, а потом они переехали в другой город, поначалу переписывались, клялись друг другу в вечной любви, а потом, видимо, повзрослели, и общение сошло на «нет».

Она зашла в магазин, купила хлеб и направилась домой. Аля решила просмотреть фотографии родителей из их жизни на севере. Будто хотела найти ответы на свои вопросы. Приготовила омлет, поела, налила кофе и достала родительский альбом. Остаток дня и вечер провела за просмотром фото. Она не просто разглядывала лица, а всматривалась в пейзажи, обстановку, пыталась прочувствовать настроение людей, запечатленных на фотографиях. Все они выглядели счастливыми и довольными. Особенно ей понравилось изображение, где отец с матерью мчатся на снегоходе, и мама машет рукой, хотя и вокруг обилие снега, от фото исходило тепло. Раньше она и не обращала внимания на их эмоции.

— А ведь они когда-то любили друг друга, что же произошло там, много лет назад? — задавала себе вопросы Аля. Она решила поближе познакомиться с этим суровым краем, который так полюбил ее отец. На следующий день, в школьной библиотеке, взяла несколько книг на эту тему. Бабушке Гале она пока решила не говорить о письме, а лучше расспросить лично, съездить на ближайшие праздники и как раз помочь с огородом. И все вечера с увлечением читала и изучала историю, традиции и обычаи северного края. Так началось ее знакомство с Родиной.

В начале апреля раздался телефонный звонок. Взволнованная и радостная бабушка Галя сообщила, что ее отец нашелся, и сейчас они во Владивостоке, идет следствие и скоро ему выдадут временную справку, и он уедет восстанавливать документы.

— Даю ему трубку!

— Алло, Алечка, здравствуй, моя дорогая! — он заплакал.

— Алло! — Аля тоже заревела.

Так толком и не поговорили, все плакали. Он передал трубку бабушке. Аля спросила, почему ей не сообщили сразу. Бабушка ответила, что это мог оказаться не он, и не хотела ее преждевременно обнадеживать.

— Ну, теперь все будет хорошо!

Следующим вечером отец позвонил, уже успокоившись, бегло рассказал о своих злоключениях и сказал, что через неделю выдадут справку, с которой тот сможет улететь на Чукотку.

Аля ответила, что сразу вылетит к нему и завтра забронирует билеты. На работе все искренне радовались за нее, такое счастье: найти живого отца! Через неделю он уже был в Лосином. А через два в Анадыре.

Аля забронировала билеты на четвертое мая в Магадан и оттуда уже в поселок. Она факсом отправила формуляр для пропуска, и через две недели все бумажные препоны были пройдены. Заявление на отпуск по семейным обстоятельствам ей подписали, и осталось дождаться даты вылета.

Аля хоть и не была близка с отцом, но радость от встречи переполняла ее. Она часто думала что могло произойти. Но то, что он оставил их, и просто не хотел поддерживать связь — такого она и представить себе не могла. На время она и думать перестала о письме.

Но со временем эйфория прошла, и мысли о том, что она не родная им, вновь поселились в ее голове.

— А вдруг это правда? Может, мать умерла при родах, ведь мать была врачом, а вдруг отказались, а кто отец? Папа? Родной ли он…