оказываются недопустимо близко. Глаза Виктории расширяются и так же быстро туманятся.

Как же легко я могу завладеть твоим вниманием…

Я знаю, что этот нахал смотрит, все смотрят, поэтому наклоняюсь еще немного и касаюсь пухлых, бархатных губ, напоминая себе, что в последний момент я должен удержаться.

Вместо поцелуя я отчетливо шепчу:

– Он, вероятно, думает, что ты принадлежишь ему. Но, красавица, узнать об этом прямо здесь… так чертовски неправильно.

– Протрезвей, Кэптен, – шипит она в ответ, и влажный туман из ее глаз улетучивается. – Когда он назвал меня «своей девушкой», ты мог бы прореагировать как-то. Там, в зале. Предъявить на меня свои права.

Это почти что нокдаун.

– Я тебя смутил? – выдавливаю сдержанную ухмылку. – Ладно, тогда слушай: ты не его девушка, но и не моя.

Виктория поджимает губы и поднимается на ноги.

– О’кей. Сыграю роль, отведенную мне твоим братом. Обслужу парня, а потом, я не знаю… – Она замолкает и отступает на пару шагов. – Обслужу его.

Я вскакиваю и притягиваю ее к себе. Мой взгляд тяжелый, пальцы дергаются на ее позвоночнике. Сучка…

Но Виктория смеется, заставляя меня замереть на месте.

Ее мягкий смех действует отрезвляюще, карие, почти медные глаза смотрят в самую душу. Крыша едет. Я таю, как сливочное мороженое, и пространство вокруг нас исчезает.

Остатки здравого смысла шепчут мне отпустить ее, создать между нами хоть какое-то гребаное пространство, но мои мышцы не двигаются.

Она богиня, и я ненавижу это.

– Ты можешь говорить что угодно, Кэп, – мурлычет она. – Но твое тело знает правду, да? Так послушай его.

Мой желудок скручивает, я чувствую тошноту, потому что, черт возьми, она права. Наверное, права.

Виктория переступает с ноги на ногу, и мои руки опускаются. Я слежу за тем, как она идет к бару, и понимаю, что должен вернуть ее обратно.

Ко мне.

Но ничего не предпринимаю. Стою там и смотрю, как она заказывает напиток для этого мудака.

А этот мудак следит за каждым ее движением, ждет, когда она встретится с ним взглядом, но Виктория не делает этого.

Она на взводе и в то же время не уверена в себе.

Почему?

Ко мне подходит Рэйвен.

– Кэп…

– Мне надо убраться отсюда к чертовой матери. Она лезет мне в голову…

Или, может быть, это из-за алкоголя? – этого я не говорю.

Однако мудак охамел… Он направляется к бару и что-то говорит Виктории. Она поднимает на него глаза. На ее губах появляется едва заметная усмешка, и моя кровь закипает.

Да. Мне нужно уйти. Сейчас. На хер.

Ко мне подходят Мэддок и Ройс.

– Я ухожу, – говорю я им. Мне не нужно просить их, чтобы они держали Викторию в узде, они и так знают.

Иду к двери, но ноги с трудом слушаются. Не успеваю и глазом моргнуть, как Виктория оказывается рядом со мной.

– Я не просил сопровождать меня.

– Вообще-то я живу в твоем доме. Мне не нужно приглашение.

Быстро разворачиваюсь и прижимаю ее спиной к стенке.

– Зато тебе нужно разрешение, – огрызаюсь я. – Почувствуй разницу.

– Так дай его мне, – почти умоляет она. Или мне это слышится? – Я не хочу здесь оставаться. Какого черта мне здесь торчать, если ты уйдешь. Отвези меня домой, Кэптен.

То, что она говорит, заставляет мой пах гореть, но я приказываю «дружку» вести себя смирно. Было бы так легко сдаться на ее милость, но сдаться – это для слабаков, а у нее нет власти сделать меня слабым.

Боковым зрением замечаю, что Майк сосредоточен на нас, и я наклоняюсь ближе, вдыхаю ее запах.

Мои пальцы тянутся к ее боку, медленно поднимаются по ее ребрам. И все это время я смотрю на него.

Ублюдку хватает смелости выдерживать мой взгляд целых пять секунд, прежде чем он опускает голову.

Шепчу в ухо Виктории:

– Нет, ты останешься. Этот мудак – твоя проблема. Ты думаешь, что достаточно сильна, чтобы быть настоящей Брейшо? Что же, давай посмотрим. Заставь его исчезнуть. – Я отстраняюсь и смотрю на нее сверху вниз. – Но если он тронет тебя, получит удар битой по коленным чашечкам.

Ее губы растягиваются, она прижимается ко мне.

– Ты хочешь, чтобы он ушел? – Виктория отступает назад и моргает один-единственный раз. – Разберись с ним сам, Кэптен. Он все равно не станет меня слушать, Брейшо я или нет, уж поверь. И вот что я тебе скажу: Майк? Ему здесь не место!

Она уходит, но не к бару, а прямо к внедорожнику Мэддока.

И я не знаю, что бесит меня больше. То, что она дает отпор мне, или то, что я жажду ее подчинения.

Что-то должно, черт возьми, произойти.

Глава 8

Кэптен

– И эту, и эту… О! – Зоуи подбегает к подоконнику и хватает маленького плюшевого медведя. – И этого тоже!

Она толкает игрушки в свой рюкзак и, высовывая язык от напряжения, пытается застегнуть молнию.

Я смеюсь и опускаюсь на колени рядом с ней.

– Почему бы нам не оставить кого-нибудь, чтобы было место для новых друзей, а? Наверняка ты там найдешь кого-нибудь.

Она смеется и хлопает в ладоши. Потом ее взгляд скользит через мое плечо, и она бежит к моему отцу, вошедшему в комнату.

Мне радостно видеть Зоуи веселой, но я не могу забыть, как она плакала из-за Виктории. Готов поклясться, что моя гребаная грудная клетка в тот момент треснула. Раньше она плакала, когда я навещал ее, а потом наступало время уходить. И вдруг на тебе… Видеть ее слезы из-за девушки, которая не стоила ее внимания, было тяжело. Если честно, я пережил самый неприятный момент в моей жизни. Я мог бы уступить, но нет, я стоял на своем, хотя в моем животе образовался болезненный, скрученный узел. Это продолжалось всего несколько минут, потом Зоуи отвлеклась и все забыла, но я не мог стереть из памяти ее заплаканное личико.

– Готова, малышка? – спрашивает отец и раскрывает руки, чтобы поднять ее.

Она улыбается ему.

– Да! Я хочу увидеть всех-всех животных. Всех-всех, хорошо?

Прищуриваюсь, глядя на своего отца. А я и не знал, что он эмоциональный человек. Конечно, он был добр к нам, но без всяких сантиментов.

Когда мой биологический отец и отец Ройса были убиты, нам не было и года, а Мэддок, его родной сын, был всего на пару недель старше нас. И Ролланд взял нас вместе с нашими мамами, чтобы жить всем вместе. Наши отцы были его лучшими друзьями, равными рядом с ним, как и мы трое сейчас. План состоял в том, чтобы мы выросли и заняли их места, только