Углубимся в здешнюю историю: «…и в год 1715 от Р.Х. разверзлись небеса… и упало небо на землю и смешало в прах все живое и неживое… и остались лишь праведники да истинно духом раскаявшиеся… и постигла кара небесная царя-дьявола Петра-отступника и присных его… и взошел на престол истинный царь Алексей, прозванный Праведником… и повелел царь-праведник собрать камни божьи, что поразили нечестивых, да хранить в казне государевой… и сошла благодать на Русь-матушку…» Вот как-то так, за дословность не ручаюсь. Учебник давно не открывал.

А если вкратце, то все было так: Челябинский метеорит помните? А тут Земля вошла в поток таких метеоритов. Бомбардировка прошлась от Японии до Атлантики, немного задев Центральную Америку. Творилось что-то жуткое. Вероятно, Содом и Гоморра, извержение Помпеи и другие известные катаклизмы показались слабенькой разминкой на фоне наступившего Армагеддона. К чести царевича Алексея (казненного в нашей истории за предательство отца), он сам или кто-то из его окружения быстро навели порядок в стране. И то сказать: Петровских-то реформ успели хлебнуть полной ложкой. А метеоритное железо свезли со всех концов страны в Петербург: сначала прямо во дворец, а потом под это дело выделили отдельное здание. Мне почему-то представляется, как царевич, точнее – уже царь Алексей заходил в зал, набитый метеоритами и мурлыкал, как Голлум: «Моя прелесть!»

Зафиксировано, что в нынешней казне находится около тысячи крупных камней и множество мелких общим весом примерно в тысячу тонн. Камни помельче наверняка еще и прикарманивали местные дворяне, часть прихватила церковь. К слову сказать, та, самая первая казна, была утеряна во время нашествия Наполеона в тысяча восемьсот двенадцатом году. Что ж ему совсем не родиться-то было!.. Метеориты вывозили и прятали доверенные люди царя, да так никто и не вернулся. В нашей истории ищут обоз Наполеона, а здесь – обоз Ковычева.

Милая сердцу Алексея II старая добрая Москва с ее колокольным звоном и Кремлевскими палатами была сильно разрушена, и столицей так и остался строящийся вовсю Петербург, на который не упал ни один метеорит. Разумеется, и в этом увидели руку Господа. Город переименовывать не стали, но больше Петрами никого в семье Романовых не называли, кроме уже родившегося у Алексея II сына, так же, как в нашей истории, умершего молодым от оспы.

А потом в семьях разных сословий стали рождаться дети с необычными способностями: ничего не касаясь руками, кто-то из них разжигал огонь, кто-то баловался водой, а кто-то ворочал землей. Другие способности, не такие явные, вычислили позже. Вроде бы бесовское, но царя-то уже объявили Праведником! Во всех уцелевших и вновь отстроенных церквях ежедневно о здравии молятся! А значит, сие есть чудо Господне – и точка!

Еще позже заметили, что одаренные детки и поумнее вроде, и поздоровее. Да и способности можно на благо Отечеству приспособить. Так что стали таких деток разыскивать и обучать. А если дворянского происхождения, то и женить да замуж выдавать за нужных людей. А еще вычислили, что способности ярче всего проявляются там, где был контакт с метеоритами. Так потихоньку и сформировались нынешние кланы. Ведь больше всего с камнями соприкасались поначалу сам царь да ближние его. Ну и охрана, разумеется, тоже состоящая из гвардейцев дворянского происхождения. Годы селекции не прошли даром, и почти невозможно встретить теперь кланового без источника. К слову, папеньку моего изгнали из клана Морозовых за то, что женился не на предназначенной для него девушке, а на прекрасной полонянке Диндиле, взятой трофеем в каком-то конфликте.

В Европе все было менее радужно. Во-первых, разрушения, во-вторых, инквизиция. Резиденция папы Климента XI не удостоилась ни одного попадания, что, понятное дело, значительно укрепило позиции Римско-католической церкви. И только со смертью папы, уже пятого по счету со времен Гнева Господня, церковь смягчила свои позиции относительно одаренных.

Короче, история пошла по другому руслу. С этими событиями я связываю более позднее развитие этого мира относительно моего старого. Не было русско-японских войн, наоборот, с Японией мы дружим, периодически совместно оттяпывая от Китая по кусочку. Была Первая мировая, точнее – Большая мировая, потому что Вторая не состоялась. Не разжирели на поставках оружия САСШ, которые до сих пор являются доминионом английской короны. А мы постоянно грыземся с Францией вместо Германии.

Вернемся к алексиуму. Хорошо иметь в свите мага или самому им быть. Но одаренные – такие же люди: хотят есть-пить, устают, болеют (реже, но болеют!), умирают, наконец! А как бы их способности законсервировать? Долго искали и нашли. Небольшой кусочек алексиума способен вместить в себя… как бы объяснить-то… воздействие. Маг накачивает артефакт своей способностью (стихией, если хотите), и она хранится там до определенного момента. Долгое время пытались обойти условие, чтобы привести в действие артефакт смог обычный человек, и только в середине двадцатого века получилось. С тех пор начался бум техномагии. Представьте: активируете вы артефакт в пустыне – и у вас появляется сколько-то литров воды. Если артефакт истощается, вам надо лишь найти одаренного-водника, чтоб подзарядил его. Примеров масса.

А теперь вспоминаем, у кого самая большая нычка алексиума? То-то же!

Только ценность отдельного мага с этим открытием сильно упала. Если раньше за сильными одаренными буквально охотились, стремясь правдами и неправдами загнать на службу, а те еще и перебирали варианты, то теперь проще нанять десяток середнячков, чтоб сидели где-нибудь в мастерской да заряжали артефакты. В большинстве случаев еще и выгоднее получится…

– Гена, идем завтракать! – оторвал меня от раздумий окрик хозяйки.

– Спасибо, Марьиванна, с удовольствием! – Ничего себе я задумался… Оказывается, за прошедший час я в трансе углубился почти на метр, попутно найдя еще две горошинки-перчинки.

Моя прелесть!

Расставаться с ними не было сил, и я аккуратно сложил их сначала в платок, потом в карман, надеясь не потерять.

Мария Ивановна явно разрывалась между желанием поругать меня за вчерашнее и похвалить за помощь. Формально я вовсе не обязан копать ей на участке яму, я все-таки ей не родственник, а за проживание уже уплачено. Видимо поэтому она решила ограничиться завтраком. Тоже хорошо. С Наташкой я уже устал бороться, она считает, что поскольку ей хватает какого-нибудь салатика или кашки, то и мне хорошо будет. А я – растущий организм! Мне нужны белки и углеводы! В Каспийском кое-как спасался рыбалкой: на рыбе, видать, вымахал за три месяца на пятнадцать сантиметров. Хорошо, что мы одежду почти всю на барахолке за копейки брали, а то бы разорение вышло.

О, яишенка! И ломоть хлеба с маслом! И картошечка!

Золотая, в сущности, женщина, чего я на нее так утром злился?

Разорив стол, сыто отдуваюсь.

– Гена, может, не стоит так рьяно рваться! Я ведь Наталье только в шутку пригрозила…

Ну я ж говорю: золотая женщина!

Но при мысли о том, что в недрах скрываются сестрички моих горошинок, сразу хочется копать и копать!