– Ой, что мы только не делали! – усталосказала я.

– И что?

– Томограмма мозга показала, что никакихизменений или нарушений мозговой функции нет. Следов ядов или наркотиков тожене обнаружено. Знаешь, какое врачи заключение дали? – в моем голосе появилисьистеричные нотки.

– Какое?

– Что он абсолютно здоровый человек. Ты можешьтакое представить?

– Нет, а память у него тогда куда делась?

– Словно ластиком ее кто-то стер.

– Чудеса да и только!

– Моя подруга считает, что его похитилиинопланетяне, исследовали, проводили с ним различные опыты. А потом стерлипамять и вернули в таком виде, в котором я его получила.

– Ну, с инопланетянами это уже она совсемкруто загнула, – рассмеялась Лена, выпятив свои полные губы. – Ты что, ивправду веришь в их существование?

– Я уже сама не знаю, во что мне верить, а вочто – нет, – обреченно вздохнула я и поставила пустой поднос на стол. – Еслиэто и в самом деле инопланетяне, то гады они последние. Зачем мужика в такомвиде возвращать? Создается такое впечатление, что они просто надо мнойпосмеялись. Владка советует его к уфологам сводить.

– К кому? – не сразу поняла меня Лена.

– К уфологам.

– А кто это такие?

– Это те, кто занимается изучением всех этихлетающих тарелок и космических пришельцев.

– Даже если допустить, что инопланетянесуществуют, то почему они выбрали именно твоего мужа? Какой такой особенностьюон отличается? – вновь улыбнулась администратор.

– У него голова яйцевидная, – как-то несмелопроизнесла я и сама покатилась со смеху от своих слов. Следом за мнойрассмеялась и Лена.

– Я твоего мужа никогда не видела. А что, унего голова и в самом деле такая необыкновенная? – сквозь смех спросила она. –Ты хочешь сказать, что они его за своего приняли?

– Получается, что да. Вычислили своего братапо разуму и хорошенько его исследовали. Голова-то у него в принципеобыкновенная. Это моя подруга Владка определила, что она яйцевидной формы.

– А рожки есть, как у других инопланетян?

– А вот рожки я ему еще наставить не успела.

Мы снова с Леной засмеялись. Но вскоре я сновастала серьезной и с грустью заговорила о наболевшем.

– Все это было бы очень смешно, если бы небыло так грустно. Жить у меня с ним уже сил нет. Это же какие нервы нужноиметь? Кажется, что я живу с совершенно чужим человеком. Ничего в нем от тогопрежнего Андрея не осталось.

– Остается надеяться только на чудо, –понимающе произнесла Лена.

– А чудес, к сожалению, не бывает.

– А вот это ты зря. В этой жизни бываетвсякое.

– Мне одного врача американского посоветовали.Хочу Андрея еще и ему показать.

– Так ты его в Америку, что ли, повезешь?

– Нет. Говорят, у него тут своя клиникаимеется.

– Ладно, давай работать. Сегодня клиентов хотьотбавляй. Ни одного свободного столика. Ты хоть здесь о своем Андрее не думай.Голову хоть немного разгружать надо, а то точно с ума сойдешь.

Ленка была моим самым близким человеком в этомэкзотическом московском баре для трансвеститов. Она любила наши посиделки послеработы и очень часто рассказывала мне о том, как же ей было тяжело принятьрешение стать трансвеститом. С самого детства она всегда любила тайно от всехпереодеваться в женскую одежду, а когда зажила семейной жизнью, топереодевалась в нее втайне от жены, потому что хорошо понимала, что та вряд лиотреагирует на все эти переодевания положительно. Сначала свои тайные увлеченияЛенка считала самой настоящей болезнью, и это не могло не отразиться на еежестах и голосе. Даже Лёнина-Ленкина будущая жена в день их знакомства сказалаему о том, что она очень удивлена тому, что он не голубой. Принять самой себятакой, какая она есть на самом деле, Ленке было достаточно сложно. Онапонимала, что все тайное когда-то становится явным, но ее очень пугала реакцияее семьи и других, пусть даже посторонних людей. Она не могла объяснитьокружающим, что трансвестизм – это не болезнь, а образ жизни, которыйдоставляет ей особенную радость.

Я скрывала от своих знакомых то, что работаю вмосковском баре для трансвеститов. Причина ясна. Я работала здесь толькопотому, что тут хорошо платили. Другой причины не было. По вечерам здесьустраивалось просто шикарное шоу для трансвеститов, и приходили люди, близкиеим по духу. Только вот большинство официанток, поваров, посудомоек и прочегообслуживающего персонала были совершенно нормальными девушками и мужчинами,которые просто хотели подзаработать.

Признаться честно, даже до прихода в этот баря не раз думала о том, почему люди становятся трансвеститами. В глубине душимне было обидно за то, что у нас и так мало мужчин, можно сказать, ощущается ихострая нехватка, так они еще и чудят подобным образом. Я не раз представлялаЛенкину жену, которая в один далеко не прекрасный момент узнала о пристрастияхсвоего мужа и испытала психологический шок. По-человечески мне даже стало жалкоэту женщину, потому что вполне понятно, когда женщина ревнует к кому-то, хочет обойтисоперницу, а в данном случае даже не знаешь, к кому нужно ревновать и от когоизбавляться. Ленка говорит, что причина того, что мужики становятсятрансвеститами, кроется не в социальной среде, а в генетических причинах. Незнаю, может, она и права.

В процессе работы мне приходилось очень многообщаться с мужчинами-трансвеститами, и все они в один голос говорили мне о том,что у них сидит женщина внутри и они ничего не могут с этим поделать. Говорят,против природы не попрешь, но ведь они же прут против этой самой природы. Вэтом клубе они могли позволить своей «внутренней женщине» выйти наружу ипроявить свои женские качества.