– Да какие интервью? Владка, ну о чем ты! Унего памяти вообще нет.

– Знаешь, а мне кажется, что он помнит толькото, что ему выгодно. А что ему не нужно, он даже вспоминать не хочет. Зачем емутебя помнить? Ты же семья, а за семью нужно нести ответственность. Для семьи, вконце концов, деньги зарабатывать надо. На черта ему это нужно? Он тебя в упорне знает. Ни тебя, ни ребенка. И меня он тоже не узнает, потому что я тебемозги вправляю. Кто тебе еще правду скажет, если не я? А вот пальцем у виска онпомнит, как крутить. И что это означает, он тоже помнит. Тут его память неподкачала.

Влада вновь перевела взгляд на пунцового, какпомидор, Андрюху и заговорила все с тем же вызовом:

– Андрей, я сейчас уйду. Ты не переживай, ноперед тем, как уйти, мне бы хотелось дать тебе совет.

– Я в твоих советах не нуждаюсь, – пробурчалАндрей.

– Конечно, а что тебе в них нуждаться? Прощена диване лежать и валять дурака. Так мой совет заключается в том, чтобы тыЮльку хоть немного пожалел. Тебе все равно заняться нечем, так хоть напрягисвой мозг, если, конечно, такой имеется, и постарайся рассекретить тетехнологии, которые ты видел у инопланетян.

– У кого? – захлопал глазами Андрей.

– У инопланетян, – как ни в чем не бывалоответила Владка. – На этом, между прочим, можно заработать и хоть как-то семьепомочь. Вспомни, как выглядят корабли пришельцев, какими двигателями ониоборудованы, какое топливо используют. Твои знания очень пригодились бы нашимуфологам. Даже если тебе всю память твои братья-инопланетяне стерли, то НЛО тыдолжен помнить. Если ты это помнишь и пытаешься скрыть или забыть, то тынеправильно делаешь. Если бы ты поделился информацией с прессой, то Юлька бысмогла вернуться в свой родной детский садик и заниматься разучиванием песен сдетишками. Пойми, летающая тарелка – это не только сенсация, но и хорошиеденьги для семьи. Нормальный человек на твоем месте уже выступал бы наразличных конференциях и за хороший гонорар читал лекции о контактах свнеземными цивилизациями.

– Юля, что несет эта сумасшедшая? – раздув отзлости ноздри, Андрей указал на входную дверь. – Уходи, и чтобы я тебя здесьбольше не видел.

– Не переживай, не увидишь, – бросила Владка инаправилась в коридор. – Я больше на порог этого дома не зайду. Мне здесьнечего делать. Юля, а ты все-таки подумай, как с ним дальше жить. Да и стоитли. Жаль, что его инопланетяне обратно вернули. Кому он теперь такой нужен?! Уменя создалось впечатление, что он не нужен даже сам себе.

Влада взяла свою одежду, зашла в ваннуюкомнату и стала переодеваться. Я встала рядом с дверью и посмотрела на Андреяукоризненным взглядом.

– Как тебе не стыдно!

– А почему мне должно быть стыдно? Это ты всюночь где-то шатаешься, приходишь домой под утро и выпиваешь с какими-тонепонятными девицами.

– Во-первых, эта непонятная девица – моялучшая подруга, а во-вторых, я вообще очень сильно удивляюсь тому, что тызаметил мое отсутствие. По-моему, для тебя разницы нет, дома я или где-то еще.

Моему возмущению не было предела. Я хотеласказать что-то еще, но в этот момент дверь ванной комнаты открылась и в коридорвышла Владка. Увидев, что подруга стала обуваться, я подошла к ней поближе игрустно произнесла:

– Влада, ну куда ты пойдешь в такую рань?Ложись спать. Выспимся, а потом поедешь.

– Нет, дорогая моя, я здесь не лягу, –замотала головой Владка. – Я с инопланетянами в одной квартире не сплю и тебене советую. Где гарантия того, что его братья-пришельцы за ним не вернутся итебя с собой не прихватят.

Как только за Владкой закрылась дверь, япосмотрела на Андрея усталым взглядом и тихо спросила:

– Эта черная полоса когда-нибудь закончится?

– О чем ты? – не понял меня Андрей.

– О том, что неужели уже никогда не будет все,как раньше?

Вместо ответа Андрей опустил голову и потерлоб.

– Спокойной ночи, – почти шепотом произнесла яи тут же сама себя поправила: – Вернее, спокойного утра. Я должна немногопоспать, а то мне сегодня еще работать.

– А ты что, и в самом деле в баре длятрансвеститов работаешь?

– Я же об этом тебе уже сотню раз говорила,только ты не обращал на мои слова внимания.

– А что, другой работы нет?

– Но ведь ты же не работаешь, – укоризненнозаметила я. – Значит, я должна деньги зарабатывать за двоих. Все твои визиты кврачам стоят немалых денег.

Я пошла в зал, легла на диван и накрыласьпледом. Меня заметно знобило, а перед глазами снова промелькнули событиясегодняшней ночи. Мне хотелось, чтобы Андрей сел на краешек дивана, обнял меняи хоть как-то успокоил. Я хотела тепла, сочувствия и понимания, но ничего этогоне получила. Андрей зашел в спальню и закрыл за собой дверь, оставив меня одинна один со своими бедами, проблемами и переживаниями.

Вечером в баре было слишком много народа. Яходила в ультрамодных туфлях на квадратной платформе и в коротенькой юбке отстолика к столику, принимала заказы от посетителей, затем шла к бармену, апосле – на кухню. В принципе в этом баре работала хорошая, слаженная команда, асамое главное, что в ней не было тех склок, сплетен и шептаний за спиной,которые присутствуют в любом коллективе. Я часто задумывалась, почему здесь всетак просто и душевно, и приходила к мысли, что подобная дружелюбная атмосфераздесь царит потому, что больше половины сотрудников этого учреждения –трансвеститы. Мои коллеги знали о том, что произошло в моей семье, и всегдастарались морально поддержать меня.

– Юль, ну как Андрей? – спросила меня нашаадминистратор Лена, которая четыре года назад была обыкновенным Леонидом, имелажену, двоих очаровательных детей и совсем другую работу. Но женское начало,видимо, взяло верх, и вот теперь глубоко несчастный, по его словам, Леонид сталочень даже привлекательной женщиной Леной, которая начала жизнь с совсем новой,незапятнанной страницы.

– Все так же, – буркнула я и махнула рукой.

– Так ничего и не вспомнил?

– Совсем ничего. Да и как он хоть что-то можетвспомнить, если врачи говорят, что у него не было ни травм, ни ушибов. Онсовершенно дезориентирован во времени и пространстве. Памяти совсем нет, носохранились кое-какие навыки и общие представления о мире.

– А томограмму мозга делали?