Не желая лишать владельцев «Лендровера» и «BMW» полагающейся им по справедливости компенсации, я не собиралась «до смерти убивать» своих недальновидных друзей. Но поскольку они проявляли уж чересчур настойчивую активность, я решила, что пришла пора проучить их как следует. Думаю, сейчас самое время «разобраться» окончательно и освободить себя от дальнейших посягательств. По крайней мере, хоть с этой стороны.

— Пойдем-ка вот сюда, в переулочек, — между тем говорил круглоголовый.

С помощью своих подручных он теснил меня, выдавливая с открытого места. Но сейчас его угрожающие воздействия как нельзя более соответствовали моим собственным планам. Поэтому, ничуть не смущаясь, я постепенно отступала назад.

— Пойдем, пойдем, — слегка улыбаясь, говорила я.

Отойдя в укромное местечко, круглоголовый придвинулся к мне вплотную и, бешено глядя в глаза, проговорил:

— Слушай сюда, девушка! Сроку тебе — три дня. Или приносишь бабки, или говорить буду по-другому. Типа, ты юркая такая — между колес умеешь проскакивать, так ты, может, думала, что и от меня сможешь скрыться? Так ты об этом забудь. Даже не надейся! Где ты живешь, я знаю, да и без этого, если понадобится — найду. Из-под земли достану. Через три дня навещу тебя — деньги чтоб были. Хочешь — машину свою продавай, хочешь, у мамы взаймы попроси — мне не интересно. Твои проблемы. Ты бабенка молодая, тебе еще жить да жить. Зачем во цвете лет жизнь себе калечить? Правильно?

— Правильно, — с готовностью подтвердила я. — Поэтому себе я жизнь калечить и не собираюсь. А вот тебе преподать урок, похоже, следует.

С этими словами я, используя уже проверенный прием, доказавший эффективность на практике, со всей силы врезала каблуком по ступне своему пухлому собеседнику. Когда он инстинктивно наклонился к больному месту, я молниеносно выхватила из-за щиколотки нож и провела лезвием под коленной чашечкой. Это простое движение сразу решило множество сложных вопросов.

Перерезав связки, я надолго лишила врага возможности передвигаться и, надеюсь, навсегда — возможности передвигаться, не хромая. Кроме того, поскольку порез был достаточно глубоким, и из раны фонтаном хлестала кровь, можно было с уверенностью рассчитывать, что в ближайшие несколько часов мой круглоголовый друг будет занят чем-то более важным, чем беспричинные приставания к «молодым бабенкам».

Нейтрализовав таким образом одного врага, я обратилась к остальным двум.

— Кто-то еще здесь хочет прочитать мне нотацию? Или расстанемся по-хорошему?

Неуклюжий Вова, еще на трассе со всей очевидностью доказавший свою неспособность к деятельному участию в «серьезных разговорах», предпочел поспешно ретироваться. Но тот, что выполнял роль переговорщика, оказался более настырным.

Плачевное положение товарища, стонущего в луже собственной крови, ничуть не обескуражило его. Неколебимо уверенный в своем превосходстве, он достал пистолет.

— Ты, похоже, и впрямь из непонятливых, — прошипел он, наводя на меня ствол.

— Так же, как и ты, — ответила я, внешне ничуть не теряя кураж, но внутренне напрягшись и лихорадочно соображая, как поступить.

Поскольку бандитам сейчас были гораздо нужнее мои деньги, чем моя жизнь, «контрольного в лоб» я не опасалась. Но негодяй вполне мог воспользоваться моим собственным приемом и повторить на мне то, что я сделала сейчас с его другом, выстрелив, например, в ногу. А это в мои планы никак не входило.

Поэтому, чтобы выиграть время, я перешла в оборону, слегка отступив назад и притворившись, что испугана и растеряна.

— Убьешь меня — не видать тебе денег, — старалась я навести оппонента на нужную мне мысль.

— Вот только это и останавливает. А так давно бы уж тебя, сучку, пришиб. Только мокрое место осталось бы!

— Ух ты! — неожиданно вскрикнула я, переведя взгляд назад, за спину «переговорщика».

Тот рефлекторно обернулся и, воспользовавшись этим, я быстро схватила его за запястье правой руки, в которой был пистолет. Резко опустив его руку, я перенаправила дуло вниз и нажала курок.

Наверное, пуля попала в кость. По крайней мере, судя по тому, как побледнел бедный «переговорщик», даже не имея сил заорать, ему было очень больно.

Поняв, что данный индивидуум тоже больше не опасен, я вырвала у него из рук пистолет и направилась к «Мазде». Там с испуганным и недоумевающим выражением лица скромно ожидал Вова.

— Слышь, ты, — по-свойски обратилась я к нему. — Там у твоих друзей проблемы небольшие. Нужна помощь. Ты машину-то водить умеешь?

— Умею, — глядя мутным взором в пространство, как будто его только что разбудили, ответил Вова.

— Уже хорошо. До травмпункта, значит, довезешь. Ступай, займись! В дружбе важна взаимовыручка!

Предоставив своих новых знакомых попечению духовно близкого человека, я поспешила вернуться в салон, где уже около часа оставалась без присмотра Валя.

Но войдя, я обнаружила, что все в порядке и мое отсутствие прошло практически незамеченным. Подружки так же беспечно щебетали, с той лишь разницей, что, успев за время моего отсутствия обсудить все неприятные новости, перешли к темам гораздо более привлекательным. Теперь разговор вращался вокруг изящных цветов из органзы и величины декольте.

— О! Женя! — увидев, что я вхожу в комнату, радостно воскликнула Валя. — А мы тут уже практически закончили.

«Неужели? — не преминула я съязвить хоть мысленно, понимая, что хамить клиенту в лицо будет несколько неэтично. — А еще и не стемнело даже».

Разумеется, вслух ничего такого я не сказала. Просто напомнила Вале, что уже скоро — время больничного «моциона», и мы должны успеть в живописный парк не позже, чем там появится Игорь.

— Ах да! Наташенька, мы уже должны бежать. Спасибо тебе большое, я так рада, что у меня будет это платье. Просто волшебство! А цветы, может быть, готовые найдем или еще придумаем что-нибудь. Там видно будет. Пока! Удач тебе! Жди меня на примерку.

Подружки расцеловались и, минуя чопорную леди, приветствовавшую в своем чертоге очередных счастливцев, мы вышли, наконец, на улицу с тем, чтобы продолжать путь.

— Я не слишком долго? — виновато поглядывая, спрашивала Валя.

Похоже, она и сама догадывалась, что несколько превысила лимиты.

— Да нет, ничего, — стараясь быть снисходительной к чужим слабостям, ответила я.

Переезд от свадебного салона до больничного парка в обеденный час пик занял около сорока минут. Хотя на сей раз дорожная логистика нам вполне благоприятствовала, но транспортный поток был настолько плотный, что и при благоприятной логистике мы продвигались вперед со скоростью улитки.

Наконец мучения закончились, и я припарковалась в знакомом уже «кармане» возле больничных ворот.

Игорь, с которым Валя успела созвониться во время нашего небыстрого движения по городу, как раз выходил из здания клиники.