– Возможно, я старомоден… – пробормотал Артур и удивился, откуда у него появилась такая мысль.

Когда это он стал старомодным? С тех пор, как взглянул на свое окружение и понял, что почти все мужчины спят с одними и теми же женщинами? Или когда он решил, что не хочет жениться на женщине, прошедшей через спальни всех его друзей?

– Артур!… – выдохнула Кимберли, ощущая бедром его твердое, напрягшееся естество и дрожа от мучившего ее желания. Ей казалось, что, если он сейчас же не наполнит ее собой, она сгорит.

– Да-да, дорогая, я тоже не могу больше ждать, – отрывисто дыша, прохрипел он и, уже не владея собой, мощным движением вошел в Кимберли.

– Ты доставляешь мне фантастическое удовольствие, дорогая, – проворковал Артур, вытягиваясь рядом с Кимберли на кровати. – Я хочу обладать тобой снова и снова. Рядом с тобой я ощущаю ненасытный голод.

Кимберли, чувствуя легкое головокружение после сильнейшего экстаза, крепко прижалась к нему. Ее вдруг охватил животный страх, когда она подумала, что больше никогда не ощутит ни этой поистине сумасшедшей страсти, ни ее чудесного завершения.

– Ты очень загадочная женщина, – продолжал Артур. – Кто, например, был тот мужчина, который звонил тебе? Родственник?

Кимберли удивленно посмотрела на него.

– Нет. Муж подруги. Он никогда не нравился мне…

– Но мне показалось, что вы договорились о встрече на следующей неделе.

– Он попросил меня сходить с ним в магазин для будущих матерей и помочь ему выбрать для Элис одежду. Хочет сделать ей сюрприз. – Кимберли вздохнула. – Я просто не могу поверить, что она ждет ребенка. Это уже третий, а Элис всего двадцать три года.

У Артура отлегло от сердца, теперь ему было стыдно, что он подозревал Кимберли в интимной связи с мужем подруги. Он оправдывал себя только тем, что встречал слишком много расчетливых женщин, которые были готовы на все, лишь бы поймать в свои сети богатого мужчину, независимо от того, нравится он им или нет.

А Кимберли думала о том, что Артур ведет себя, как собственник, но ей это нравится. В постели он проявлял такую нежность, на которую, по ее мнению, мужчины не способны. И эта нежность была тем более волнующей, что исходила от Артура, жесткого от природы и временами даже агрессивного. С ним она чувствовала себя то хрупким стеклом, требующим осторожного обращения, то искушенной соблазнительницей, потому что Артур не скрывал, что постоянно хочет ее.

Артур – мужчина ее мечты, в этом Кимберли больше не сомневалась. Он красив, потрясающий любовник и относится к ней, словно она несравненная Клеопатра. Ничего удивительного, что она почти влюбилась в него. При малейшем поощрении с его стороны я бы влюбилась в него по уши и выставила себя полной дурой! – с ужасом подумала Кимберли.

– Мы закажем ужин в номер. Боюсь показаться с тобой в общественном месте, моя красавица, не могу поручиться за себя. – Артур по очереди поцеловал каждый пальчик на ее руках. – Но зато у нас с тобой весь вечер и целая ночь.

Кимберли вздрогнула. Представив, как спит в объятиях Артура, как просыпается рядом с ним, она решила, что не может позволить себе такой роскоши.

– Я не останусь на ночь, – быстро сказала она.

– Почему? – спросил Артур, обняв ее одной рукой, а другой набирая номер ресторана.

– Просто не останусь. Я хочу сказать… я предпочитаю провести ночь дома, в своей постели, – сбивчивой скороговоркой выпалила Кимберли.

Поняв, что ему отказывают, Артур в сердцах швырнул трубку на телефонный аппарат.

– Откуда тебе известно, что ты предпочитаешь?! Я первый мужчина, с которым ты была в постели!

– Тем не менее я хочу спать дома. Понятно? – Кимберли нервно кусала губы.

На красивом лице Артура заходили желваки. Неужели мои собственные прегрешения теперь возвращаются и оборачиваются против меня? – спрашивал он себя. Артур практически никогда не оставлял на ночь своих любовниц. Это переносило отношения в совершенно другую плоскость, а он предпочитал самый простой вариант любовной связи. Тогда почему он предложил Кимберли остаться на ночь?

– Нет проблем, – сухо сказал он и, взяв трубку, заказал в ресторане китайскую еду, даже не спросив у Кимберли, что она любит.

К счастью, ей нравилась китайская кухня. Утолив голод, Кимберли спросила, как получилось, что у Артура с братом такая большая разница в возрасте.

– Дэн появился, когда маме было уже за сорок. Ему было всего пять лет, когда умер наш отец, поэтому он так часто обращается ко мне по разным поводам, – пояснил Артур. – У нас есть три старших сестры, они избаловали Дэна, и я убедил маму отправить его в пансион. Сейчас он стал гораздо лучше.

– Пятеро детей в семье… На что это похоже? – спросила Кимберли с любопытством.

– Это весело. Но было бы еще лучше, если бы вместо двух сестер у меня было два брата, – с улыбкой сказал Артур. – Я бы хотел иметь собственную большую семью когда-нибудь.

Кимберли изумленно воззрилась на него. Ее удивило, что ловелас и плейбой Артур Мартинес без всякого смущения признается в столь несовременном пристрастии, как чадолюбие.

– А я вообще не хочу иметь детей, – заявила она.

– Не хочешь иметь детей… Совсем?

Уловив в его голосе осуждающее удивление, Кимберли ощутила неловкость и поспешно добавила:

– Меня больше интересует моя карьера.

– Что же ты будешь делать, если забеременеешь от меня? – спросил Артур.

Кимберли побледнела.

– Этого не случится. Почему ты спрашиваешь об этом?

– Потому что позавчера по известной тебе причине вероятность твоей беременности была достаточно велика. Поэтому я хотел бы знать, что ты намерена делать в этом случае.

Кимберли отвернулась, чтобы Артур не мог видеть выражение ее лица.

– Я не хочу разговаривать на эту тему, – тихо сказала она.

– О Господи, ты думаешь, я хочу?! Я просто задал тебе вопрос.

Злясь на настырность Артура и осознавая, что этот разговор может быть небезопасен для нее, Кимберли встала и, подобрав с пола свою одежду, поспешила в ванную. Однако Артур не позволил ей уединиться. На его лице застыло выражение непреклонности, и Кимберли поняла, что он во что бы то ни стало получит ответ на свой вопрос.

– Я думаю, ты могла хотя бы ответить мне…

– Как я могу ответить?! Как?! – с надрывом выкрикнула Кимберли.

Она ничуть не лукавила, когда говорила Артуру, что не хочет иметь детей, но вдруг эта тема совершенно неожиданно для Кимберли приобрела серьезный моральный аспект, о котором прежде она никогда не задумывалась. Презрительное отношение Артура к ее позиции причиняло Кимберли боль и одновременно возмущало ее.

Наконец Артур закрыл дверь, и Кимберли, быстро приняв душ, оделась. Только огромным усилием воли ей удалось не расплакаться.