— Александр-ра!

— Я очень хороший астрозоолог, — с самодовольной улыбкой шепнула себе под нос, прежде чем обернуться к командору и невинно хлопнуть ресницами. — Да?

— Я же запретил! — Если бы шеррианцы могли дышать огнём, медблок уже давно полыхал бы белым, самым разрушительным пламенем.

— Что именно? — Я отошла от саркофага, всем своим видом давая понять, что меня он ни капли не интересует. — Разглашать доктору Зулбараш результаты обследования? Так она и не разглашала.

— А вы умеете вывернуть наизнанку всё, что захотите, да? — неприязненно скривился командор и буквально испепелил меня взглядом. Несколько секунд изучал меня с таким видом, будто решал, прибить на месте или сначала посадить в карцер на хлеб и воду, но затем его взгляд прояснился, и он с ухмылкой превосходства потребовал: — Лейтенант, отдайте мне свои очки. Сейчас же.

— Это ещё зачем? — вскинулась недовольно. — Это моя личная вещь. Более того — дорогостоящий высокотехнологичный девайс, необходимый в работе.

— Я догадался, — Кайред ухмыльнулся шире и требовательно протянул руку. — А ещё вы с его помощью наверняка сохранили кадры с результатами моего обследования. Обещаю, я верну вам очки сразу, как только удалю эту информацию. Дайте!

— Сомневаюсь, что вы умеете с ними обращаться, — затягивая время, я вызвала на экран последний снимок и куда более пристально пробежалась глазами по всем цифрам, запечатлевая их в своей памяти, куда ни один вредный Кай не доберется.

— Маруся умеет, — нетерпеливо притопнул ногой командор, при этом оставаясь на месте. — Александра! Очки!

— Не дам, — я упрямо стояла на своём, но всё же сняла их, уже запомнив всё необходимое, чтобы чуть позже воспроизвести заново и неспешно проанализировать. Не на пустом же месте он так разволновался… — Вам не дам. Однако позволю Марусе подключиться к базе данных и удалить всё, что вас так нервирует.

— Не доверяете мне? Своему командиру? — оскорбился шеррианец, зловеще сужая глаза, вновь ставшие чересчур тёмными.

— Так же, как и вы мне, — легко отбила подачу, небрежно пожимая плечами. — Ведь по какой-то же причине вы не разрешаете мне помочь Глафире с расшифровкой. Вряд ли потому, что сомневаетесь в моей квалификации. И наверняка даже не озвучите истинную причину… Так ведь?

— Вы невозможная, дерзкая, наглая и беспринципная особа! — Кайред снова сорвался на рык, но я-то прекрасно поняла, что это признание на мой последний вопрос, и польщенно склонила голову.

— А вы мастер говорить комплименты, командор. На этом всё? Если помните, мы с Глафирой ещё планировали изучить образцы. А время идет…

— Маруся! — Новый рявк едва не оглушил и это с учётом того, что Кай так и не подошёл ближе, оставаясь стоять рядом с ширмой, то есть где-то метрах в трёх от меня.

— Да, командор? — по-военному четко отозвалась искин, нарядившись в тяжелый бронекостюм космодесантника и встав перед Холтом навытяжку.

Командор закатил глаза, но вслух сказал явно не то, что в этот момент крутилось у него на языке:

— Удали снимки результатов моего обследования из базы данных лейтенанта!

— Сделано, командор, — отрапортовала Маруся спустя всего несколько секунд, когда я подтвердила ей право гостевого доступа.

— Доктор Зулбараш, вы меня услышали, — продолжил сыпать угрозами Кайред. — Я присваиваю полученным вами данным статус «секретно» с запретом на разглашение информации всем членам экипажа без исключения. Не можете разобраться сами — Маруся отправит их специалистам в Центр сразу, как это станет возможным. Узнаю, что нарушили мой приказ — сильно пожалеете. Вам всё ясно?

— Да, командор, — скорбно вздохнула эльфарианка, уныло наглаживая усики всеми четырьмя руками, что говорило о сильном душевном расстройстве дамы.

— И займитесь уже, наконец, делом! — припечатал под конец, словно это именно мы, а не он сейчас занимался полнейшей ерундой.

— Самодур, — фыркнула, когда убедилась, что дверь за Кайредом плотно закрылась, а он сам не остался подслушивать с той стороны.

— Он болен, — заступилась за него Глафира и тяжко вздохнула. — Знать бы только, чем?

Я-то догадывалась о причине его «недомогания», но благоразумно придержала эти знания при себе. Сначала стоило самой убедиться в этом окончательно.

А затем уже и думать — как быть и почему это произошло именно сейчас.

Вообще-то я ещё ничего не сделала из запланированных ста пятидесяти пунктов. А что сделала — всё не по плану. В идеале Кай должен был капитулировать как минимум недели через две-три, когда мы обустроимся на Никао и я перейду к тяжелой артиллерии — перестану скрывать сияние ведьмовской души, что действует на всех мужчин без исключения подобно самому сильному безотказному привороту.

Что пошло не так?

Глава 6

— Вот, это именно тот самый орган! — возбужденно объявила Глафира, выложив перед нами три самых крупных образца мира Никао, которые оставила для своих исследований.

Улла, немного задержавшись по своим делам, присоединилась к нам пару минут назад, но так было даже лучше — она не стала свидетельницей очередной двусмысленной сцены между мной и Каем.

Кроме тушек то ли бескрылых птиц, то ли наполовину оперившихся ящериц, вынутых из криокамеры, эльфарианка активировала над операционным столом большой голоэкран, куда вывела несколько десятков снимков с самых различных ракурсов, в том числе из-под микроскопа.

На них был отлично виден крошечный орган, расположенный в районе мозжечка и весьма похожий на увеличенную в несколько тысяч раз клетку нейрона — этакий цветок с семью острыми лепестками на тонкой ножке. Кроме самой по себе необычной формы меня заинтересовал и цвет — нежно-изумрудный с перламутровым отливом, переходящий в интенсивную лазурь, что было крайне нетипично для внутренней органической ткани.

— Поразительно! — пробормотала себе под нос, не в силах выразить всю полноту своего восхищения.

И дело было даже не в том, что этот неизвестный орган был сам по себе прекрасен, а в том, что мы стояли на пороге как минимум величайшего открытия. Я чувствовала это всей своей ведьмовской сутью!

Естественно, ещё не понимала, зачем он животным и почему всё именно так, а не иначе, но уже горела желанием разобраться. До самого победного конца!

— Александра, вы напомнили мне одного моего знакомого — профессора Крау, — иронично улыбнулась Улла, деловито надевая хирургические перчатки. — Он мог часами копаться в чужих внутренностях,