«Ведь тебе же нравится, когда он обнимает тебя. Разве нет? От его поцелуев ты на седьмом небе от счастья. И ты каждый день мечтаешь заняться с ним любовью. Не обманывай себя. И пусть Рори получит отца, которого ей так не хватает».

«Почему ты так уверена, что он вообще хочет быть отцом или мужем? — мысленно спросила себя Эдди. — У него наверняка полно женщин по всей Америке. Почему ты решила, что он расстанется с ними ради тебя и Рори?»

Держась за руки, Дэвид с Рори подошли к крыльцу. Рори, пританцовывая, взлетела по ступенькам. Дэвид с любовью наблюдал за ней. Увидев Эдди, он сообщил ей:

— Мы с Рори заключили соглашение. Она сегодня вечером останется с Мартой, а я приглашаю тебя на ужин. Кстати, с меня причитается новый чемодан.

— Ужин? Звучит очень мило. Однако чемодан здесь при чем?

— Разве мы можем допустить, чтобы Аврора Блу Резерфорд поехала в свое первое турне со старым чемоданом?

— О, Дэвид!

— «О, Дэвид!» — это очень верно. Может быть, я сегодня перегрелся на солнце, но решено — малышка поедет с нами. Звони Марте и сообщи, что ей предстоит стать няней на гастролях.

В ресторане округа Браун царила романтическая атмосфера сельской старины. Столы украшали букеты цветов и зажженные свечи. Эдди заказала только салат, поскольку была не голодна и уже немного опьянела от первого бокала вина.

Дэвид поднял голову и спросил шутливо:

— Что с тобой? Уж не повлияла ли окраска волос на твои речевые центры? Что-то ты сегодня необычайно молчалива.

Эдди состроила в ответ недовольную гримасу, прислонилась к стенке деревянной кабинки и произнесла:

— Правда хорошая музыка? Знаешь, я называю такие песни «Полночный блюз».

— Что-то новенькое. Я уже знаю «Миссисипи-блюз» и «Чикаго-блюз», но «полночный»?

— Представь, что ты сидишь уже за полночь и изливаешь свое сердце гитаре. Тебе это должно быть знакомо — ты же сам много песен написал таким образом.

— Однако готов поспорить на что угодно, что блюз передает настроение грусти и одиночества.

Эдди кивнула:

— Да, когда утро еще не скоро.

— И хочется утолить жалость к себе. Вот тут и наступает пора творчества.

— Я считаю, что не следует жалеть себя. Я, например, раньше слишком часто потакала себе по разным поводам до того… до того, как ты приехал.

— Неужели? — Взгляд Дэвида скользнул по ее лицу, опустился вниз, на ее грудь. — Ты великолепно выглядишь в этом платье.

Эдди потупилась и стала смущенно разглаживать юбку.

— Я буду скучать по тебе, Эдди, понимаешь! — воскликнул Дэвид.

— Ну мы же с тобой решили, что так будет лучше для Рори, побыть пару недель дома, поскольку почти все лето ей придется провести в разъездах. Кроме того, в Лос-Анджелесе ты пробудешь всего две недели.

— Две недели полночных блюзов. Наверное, я уже привык чувствовать себя здесь как дома.

— Очень рада. Тебя здесь будет не хватать.

В словах Эдди прозвучал прозрачный намек. Да разве можно скрыть от него или от себя, что ей его будет не хватать? Эдди с трудом представляла, как сможет выдержать время разлуки. Она будет безумно скучать по Дэвиду! Как он потрясающе выглядит сегодня, хотя явно не прилагал для этого никаких усилий. На нем старые джинсы и тонкая черная футболка, под которой перекатываются упругие мышцы. Он сложен как античный атлет. А какие у него густые и длинные ресницы! Таким позавидовала бы любая девушка.

В этот момент официант принес заказ. Дэвид принялся за бифштекс с зеленью, а Эдди начала есть филе из лососины, искоса посматривая на точеный профиль своего спутника. Когда Дэвид склонился над тарелкой, на лоб ему упала сверкающая прядь волос.

Как же ей будет не хватать Дэвида! Может, он не догадывается, насколько она к нему неравнодушна? В ресторанном полумраке никто не мог увидеть, как Эдди сбросила одну туфлю и легко коснулась его ноги.

Дэвид поднял голову. Улыбаясь, он дожевывал кусок бифштекса. Эдди смотрела в бокал, невозмутимо потягивая вино.

Эдди не отступала. Под столом она продолжала гладить его — снизу и до коленки. Затем стала пробираться выше.

— Не останавливайся, — прошептал он.

— И куда же мне направиться дальше? — спросила она, не пытаясь спрятать веселой усмешки.

Дэвид приподнял бровь, как будто был удивлен этим вопросом. Затем Эдди увидела, как его рука скрывается под столом. Она чуть не поперхнулась вином, почувствовав, как Дэвид мягко погладил ее по щиколотке, и его рука скользнула выше.

— Простите, пожалуйста.

У столика переминался с ноги на ногу подросток.

Дэвид отодвинулся от Эдди. На его лице отразилось явное разочарование, когда Эдди убрала ногу.

— Ведь вы Дэвид Ландри? — продолжал мальчик. — Знаете, у меня есть все ваши диски. Вы не могли бы…

Он робко протянул Дэвиду салфетку.

Дэвид глубоко вздохнул и кивнул:

— Ручка есть?

Эдди открыла сумочку и нашла ручку. Дэвид расписался на салфетке, улыбнулся и пожелал парню всего доброго.

— Так на чем мы остановились? — спросил Дэвид, бросая на Эдди многозначительный взгляд.

— На том, что мне не стоило пить так много.

— Так ты хочешь свалить все на вино? Хочешь сказать, что ты была пьяна?

Она отрицательно покачала головой и призналась:

— Я отдаю отчет в своих действиях.

— Вот и чудесно! — Дэвид быстро отставил тарелку и схватил Эдди за руку. — Если мы не займемся с тобой любовью сейчас, это может плохо отразиться на моем здоровье.

Он сказал это достаточно громко, и сидевшие в соседней кабинке пожилые супруги обменялись понимающими взглядами.

Дэвид встал, быстро расплатился и потянул Эдди за руку.

— Разве ты уже не хочешь есть? — слабо запротестовала она, пока он вел ее к двери.

— Я страшно хочу, но кое-чего другого! Как быстрее проехать к твоему дому?

Эдди твердо намеревалась превратить в праздник их последнюю совместную ночь. Все сомнения и колебания ушли прочь. Сегодня ее сердце целиком принадлежало Дэвиду. Когда машина одолевала последний подъем по холму к ее дому, Эдди уже не могла думать ни о чем, кроме горячей руки, касавшейся ее бедра.

Но на пороге дома их встретила озабоченная Марта.

— У Рори что-то с желудком!

Эдди бросилась к дочке. Дэвид хотел пойти следом, но Марта остановила его.

— Девочке лучше побыть с матерью, — сказала она.

Бледная Рори и Эдди появились через несколько минут.

— Это ей урок, — промолвила Эдди. — Не будет есть столько пиццы.