– Вообще ни разу не прикольно,– фыркнул я. – А где находятся высшие я гор, рек, городов?

– В твоём сознании,– небрежно бросил мой гуру, с удовольствием наблюдая моё замешательство. – Всё, что ты видишь, чувствуешь, ощущаешь и даже просто думаешь, проявляет твоё персональное сознание. В сознании Демиурга находится только управляющая программа, что-то вроде операционной системы, на основе которой ты создаёшь свои приложения. Так понятней?

– Ваще не понятней,– я тут же встал в позу оскорблённой невинности. – Какие ещё приложения? И кто их создаёт?

– Это просто некие ментальные построения ума, которые позволяют сознанию самоидентифицироваться в контексте окружающей среды,– Макар и не подумал упростить свои формулировки. – Хочешь пример? Пожалуйста. «Сладкоежка Лис обожает молочный шоколад с миндалём». Здесь Лис – это субъект самоидентификации, а шоколад – это внешняя среда.

Вот интересно, а про миндаль кто ему сказал? Детали моих кулинарных предпочтений мы никогда раньше не обсуждали, это точно. Я вдруг почувствовал, что меня разбирает злость на эту необъяснимую осведомлённость моего гуру. Чувствуешь себя голым или даже хуже того – прозрачным.

– Понял,– процедил я сквозь зубы. – У меня тоже есть пример. «Макар постоянно что-то темнит».

– Отлично, вижу, что понял,– мой гуру улыбнулся так безмятежно, словно действительно не уловил в моих словах скрытого подтекста.

– И где же хранятся все эти личностные установки? – я забил на неблагодарное занятие – подкалывать моего гуру. Всё равно без толку, детскими обидками его не пробьёшь.

– В сознании имеется специальный архив для складирования подобной информации,– спокойно пояснил Макар. – Сами приложения пишет ум в понятных ему программных кодах, но оперирует он только очень небольшим объёмом данных, типа содержанием оперативной памяти.

– А эти коды ума у нас всех индивидуальные? – поинтересовался я. – Могу я, к примеру, сварганить какое-нибудь уникальное приложение, типа, не от мира сего.

– Сварганить можешь,– подтвердил Макар,– да только работать оно не будет, если не сможет взаимодействовать с операционной системой Демиурга. Разве что, ты сам станешь Создателем. А пока не стал, все чудеса будут жёстко регламентироваться алгоритмами нашего мира.

– А если стану Создателем, что тогда? – поинтересовался кандидат в программисты.

– Создашь свою операционную систему,– Макар одобрительно улыбнулся. – Хочется?

– Не знаю, стрёмно как-то,– я инстинктивно передёрнул плечами, словно попытался сбросить груз ответственности.

– Можно начать с малого,– подсказал мой гуру,– например, научиться управлять хотя бы некоторыми проявлениями своего сознания.

– Это ты про шоколадку? – поинтересовался я и тут же почувствовал, что ужасно проголодался. – Можешь какую-нибудь еду сварганить, а то у меня уже в животе бурчит.

– Я тебе не ресторан,– шутливо возмутился Макар. – Идём в дом, там уже Вероника нас, наверное, заждалась с обедом, а мы тут лясы точим.

Он произнёс эту фразу ворчливо, с показным недовольством, но мне почему-то показалось, что мой гуру был весьма удовлетворён нашей беседой. Ему было важно поделиться со мной своими знаниями не меньше, чем мне услышать его откровения. Что это? Потребность учителя учить? Или тут что-то личное? Может быть, он помнит по прошлым воплощениям не только Нику, но и меня? Стоит ли спрашивать? Думаю, если бы Макар хотел, то уже давно бы рассказал об этом. Хотя он же чётко сказал, что ему нужно, чтобы я вёл записи, ведь эти записи должны оказаться в руках его друга и попутчика на пути познания мира, когда тот воплотится в реальности. Это самое малое, чем я могу отплатить ему за спасение жизни и учёбу.

Мы отволокли тюки с травой к дому и уселись за стол. На обед нас ожидало настоящее пиршество. Ника, оклемавшись после смерти брата, со всей ответственностью взвалила на свои хрупкие плечики заботу о нашем быте. Теперь в общей комнате не было ни пылинки, вся посуда блестела чистотой, а наши трапезы превратились в настоящий праздник живота. Из чего она на этот раз сварила свой замечательный супчик, осталось кулинарным секретом нашей хозяюшки. Утомившиеся труженики сенозаготовок по достоинству оценили её мастерство и, разве что, не вылизали свои тарелки.

Разлив по чашкам чай, мы с Макаром блаженно откинулись на своих стульях. И тут Ника поразила нас в самое сердце. Она убрала грязную посуду и, вместо кастрюльки, поставила в середину стола тарелку с пирогом. Недоумение было написано даже на лице моего многомудрого гуру, который, казалось, знал всё о походной жизни.

– Как ты это сделала без духовки, деточка? – Макар удивлённо уставился на десерт.

– Я нашла в сенях старую коробку из-под киноплёнки,– Ника с удовольствием начала объяснять секрет своего рукотворного чуда. – Нужно просто закопать коробку с тестом в горячую золу. Меня научили ребята, с которыми мы ходили в поход. Так можно даже хлеб испечь, если сделать правильное тесто, но нужна закваска, а у меня нет молока.

Макар усмехнулся, и я сразу догадался, что вскоре Ника совершенно случайно наткнётся на баночку со скисшим молоком в его импровизированном холодильнике. Разнообразить наше меню свежевыпеченным хлебом было достаточно серьёзным искушением для того, чтобы наш волшебник врубил свои способности к материализации на полную мощность. Нужно признать, что Макар старался не злоупотреблять своим могуществом, если в этом не было насущной нужды, наверное, считал это баловством, а возможно, это стоило ему немалой потери сил. Но перспектива регулярно лакомиться свежим хлебом внесла некоторые коррективы в его жизненные установки.

Мы получили по солидному куску пирога с вареньем из голубики и проглотили свои порции буквально в один кус, хотя были уже неголодны. Это было удивительно вкусно.

– Вам понравилось,– не то спросила, не то констатировала наша кулинарная фея.

Макар молча усадил девушку себе на колени и чмокнул в щёчку в знак благодарности за её труды. Ника ничуть не смутилась, она радостно рассмеялась и обняла благодарного ценителя за шею. При этом она даже не подумала слезть с его коленей, словно это был её любимый папочка. Или не папочка? В этот момент я ощутил во рту странную горечь, даже подумал, что мне в пироге попалось что-то несъедобное. И только через минуту до меня дошло, что это легкомысленное поведение Ники вызвало в моей душе резкий протест. Неужели я ревную? Да с чего бы? Я ведь как раз больше всего боялся, что девушка с фиалковыми глазками возьмёт меня в оборот и сделает своим рабом. Разве плохо, что она сделала свой выбор в пользу Макара, которому совершенно не грозит сделаться послушной игрушкой в коварных женских ручках? Так чего же я так распсиховался?

– Макар, а ты действительно помнишь свои прошлые жизни? – игриво полюбопытствовала Ника.

Я стыдливо потупился, ведь это от меня она узнала о необыкновенных способностях хозяина нашего дома. Однако Макар вовсе не рассердился из-за моей болтливости, только шутливо погрозил мне пальцем. При этом с его лица не сходила довольная улыбка. Ну ещё бы, я бы тоже сейчас млел от удовольствия, если бы на моих коленках сидела Ника.