К изумлению Анналейсы, ее муж вздрогнул, как от удара. В его глазах промелькнула боль ― настоящая, неподдельная.

― Лучше бы ты придушила меня своими щупальцами, чем обвинила во лжи! ― Он резко встал с колен, отошел в другой угол гостиной, упал в кресло, уперся локтями в колени и закрыл лицо руками. ― Вижу, молчуны хорошо потрудились, чтобы настроить тебя против магов.  Вот только не все маги одинаковы ― как и простолюдины. И разве твои наставники ― не аристократы? Разве они не пытаются использовать тебя в своих целях?

Голос мужа звучал глухо. Анналейсе показалось, что она расслышала в его словах горечь и отчаяние. Но даже не это было важно. Главное ― она и сама сомневалась в патроне и его сестре!

― Поклянись, Эйлерт! ― попросила она почти умоляюще. ― Принеси самую страшную клятву, какую только знаешь, что говорил, говоришь и всегда будешь говорить мне правду!

Наследник не пошевелился. Не поднял взгляд. Только плечи его поникли еще больше. И отвечать не спешил. Словно боролся с сомнениями, терзающими его сердце.

― Не могу! ― наконец, простонал он тоскливо.

Не такого ответа ожидала Анналейса!

― Не можешь? ― переспросила она растерянно.

Эйлерт, наконец, поднял голову. Сел ровно. Встретился с ней взглядом.

― Не могу, ― повторил уже твердо и решительно, и все же объяснил. ― Даже у боевых магов бывают секретные задания и тайные операции. А я теперь ― наследник, ты же слышала. У будущего правителя Лантерры наверняка найдется немало дел, о которых не должен знать никто, даже жена.

Анналейса не знала, что делать. Ей так хотелось верить хоть кому-то, кроме своих подруг из боевой четверки! И больше всего хотелось доверять Эйлерту. Ведь он ― ее муж, и, пока он жив, другого у нее не будет: Столпы соединяли браком на всю жизнь!

Да и сердечко, слегка оттаявшее от признаний и нежных взглядов, снова тянулось к мужчине, который однажды уже разбередил ее чувства, покорил нежностью и заботой! И пусть теперь он был совсем не так хорош собой, как тогда, при первой встрече, но Лейса помнила его другим и знала: если целители очень постараются, Эйлерт станет таким, как прежде.

― Тогда предложи выход! Расскажи, как должна я поверить тебе, человеку, которого знала меньше дня! ― воскликнула она. ― Месяц с небольшим назад я рассталась с мужем ― рядовым боевым магом, который шел на верную смерть. А теперь ты появился и утверждаешь, что ты не просто маг и аристократ, а наследник самого короля!

― Давай так, Лейса. Я поклянусь, чем хочешь, в искренности слов, которые скажу дальше, но не стану обещать, будто никогда и ничего не стану от тебя скрывать, потому что, боюсь, мне все равно придется…

Теперь настал черед Лейсы заслонить лицо руками.  Она прижала стиснутые кулачки к зажмуренным глазам. Решаясь, сделала пару глубоких вдохов.

― Хорошо, Эйлерт. Наверное, я слишком много хотела от тебя. Пожалуй, я и сама вряд ли решилась бы обещать полную откровенность всегда и во всем.  Но тогда хотя бы поклянись милостью Столпов, что не знал, как действует на простолюдинов брак с магами!

Произнесла это ― и увидела, как проступило на лице мужа облегчение. Как посветлел его взгляд. Эйлерт вскочил. В три шага приблизился к ней, опустился на колени, поймал ее ладонь и прижал к своей груди.

― Да будет мне порукой сила Столпов. Да оставит меня их милость, если я говорю неправду. Клянусь, Анналейса, я и не догадывался о том, как магия влияет на женщин из простого люда! Не слышал ни от кого и ни разу о том, что полученные от Столпов Дары способны вызвать болезнь! Теперь ты мне веришь?!

― Верю...

Лейса утонула во взгляде мужа ― влекущем, обещающем нежность и любовь. Невольно открылась ему вся ― как тогда, в их первую ночь. И сила Столпа Ночи тут же всколыхнулась, потекла по телу ― от нее к нему, словно тоже желала соединиться с Эйлертом, стать его частью.

Анналейса ощутила это, охнула изумленно, когда поняла, что ее магия не причиняет мужу вреда, а словно становится его собственной.

― Как это?! ― она схватилась свободной рукой за его плечо. ― Ты тоже чувствуешь это? Чувствуешь, будто можешь пользоваться моей силой?!

― Я могу. Теперь ― могу. Это особая магия наследника. Не бойся, Лейса! Тебе от этого ущерба не будет! ― Эйлерт чуть прикрыл глаза.

Лейса с удивлением поняла, что он наслаждается происходящим. И ― не посмела отказать мужу в такой малости. Она ведь понимала, что слабее не становится. Наоборот, сила прибывала быстрее обычного и словно окутывала их двоих общим коконом! И все Дары, которые проснулись у нее, Лейсы, в этот миг тоже стали общими…

…Вдруг Эйлерт насторожился. Зажмурился полностью.

― Здесь есть кто-то третий, ― проговорил негромко и напряженно.

― Третий?! ― Анналейса невольно передернула плечами, оглянулась по сторонам, тоже используя не обычное, а ночное зрение. Никого постороннего не обнаружила. ― Не вижу…

Она вцепилась в мужа покрепче, мигом забыв, что сама себе защитница. Могла бы ― вообще спряталась бы за него. Знать бы, откуда исходит угроза? И откуда вообще взяться угрозе в королевском дворце, в покоях, которые охраняются не хуже, чем сокровищница его величества!

Эйлерт по сторонам головой не вертел. Его лицо было обращено к ней, Анналейсе. Потом муж медленно опустил голову. Провел кончиками пальцев от шеи Анналейсы вниз, по груди, животу. А потом его ладонь замерла ― на животе, чуть выше лона.

― Ты в тягости, Лейса? ― спросил он.

И Анналейса поняла: так вот кто третий!

За всеми прочими переживаниями она совсем забыла о своем особом состоянии. Теперь же не знала, что и ответить. Отрицать ― бесполезно. Да и не планировала она утаивать от мужа такую новость. Вот только и рассказать думала совсем не так и не тогда.

Смутилась, вырвала руки из пальцев супруга, прижала ладони к пылающим жаром щекам.

― Да… ― не произнесла ― выдохнула едва слышно.

Тут же застыла напряженно: что скажет Эйлерт? Обрадуется ли ребенку от простолюдинки? Все страхи, сомнения вновь ожили внутри, зашевелились ядовитыми змеями, заставляя холодеть руки и трепыхаться сердце. И не напрасно!

Эйлерт радоваться не спешил. Все так же стоя перед Анналейсой на коленях и не открывая глаз, медленно убрал ладонь с ее живота, отпустил ее руку, которую прижимал к своей груди. Откинулся на пятки. С лицом, каменным и бесстрастным, спросил неожиданное:

― Кто ― отец ребенка, Лейса?

Если бы Эйлерт ее ударил ― было бы не так больно. Он ведь взял ее замуж честной девицей, невинной! Сам сделал женщиной. Был у нее первым и единственным! Лейса даже мысли не допускала, чтобы позволить кому-то другому дотронуться до себя ― вначале, пока не знала, жив ли муж. Потом ― когда поняла, что у нее будет дитя. Может, полюбить супруга она и не успела, но даже память о нем предавать не смела!