Оказавшись в просторной гостиной королевских покоев, Эйлерт взглядом отыскал небольшой диванчик, прошел к нему, сел, устроил Синеглазку у себя на коленях. Она даже не пыталась отстраниться. Из нее словно выкачали воздух и волю к жизни. Она была похожа на испуганного до немоты зверька, мечтающего об одном ― чтобы скорее все кончилось, и когти хищника оборвали затянувшиеся мучения. Эйлерту состояние жены не нравилось. Неужели она так боится короля и его угроз?

Его величество взял высокий стул, уселся напротив диванчика, на котором устроился наследник с супругой. Кивнул своим магам:

― Рассаживайтесь, не висите над головой.

Четверка тут же послушалась.

― Так что же ты такое сказал нэйте Ренсли, сын мой? Чем задел ее достоинство? ― начал допрос король.

― Я узнал, ваше величество, что Лейса в тягости, и… и не сразу поверил, что ребенок ― мой.

Подобрать слова, чтобы не оскорбить Лейсу еще больше, было невероятно трудно. Но Эйлерт очень старался!

― В тягости? ― нахмурился король. ― Это… скажем так, повод смягчить наказание, но не отменить его. А сама ты что скажешь в свое оправдание, дочь моя? ― обратил он взгляд к Анналейсе.

Эйлерт почувствовал, как задрожала Синеглазка. Поймал и сжал ее ладонь. Больше ничем поддержать ее он пока не мог.

― Я не знаю… Не понимаю, как это вышло, ― сбивчиво забормотала Лейса.  ― Завихрение это словно само собой зародилось! Я его не призывала, даже и заклятий таких не знаю! Поверьте!

Голос Лейсы звенел сожалением и отчаянием.

― Ваше величество, позволите? ― внезапно вмешался в разговор королевский маг Рассвета.

― Говори.

― Нэйта Ренсли не лжет. Завихрение по своей воле она создать не могла. Для его появления необходимо столкновение двух потоков силы, не оформленных намерением или словесной вязью. А такое только с беременными случается, если они не умеют сами свою магию ограничивать или не носят специальные амулеты-ограничители.

― Вот как. Допустим, нэйта Ренсли и в самом деле могла не знать об этом. Тогда вопрос к ее патронам: они-то куда смотрели?

― Об этом я их сам спрошу! ― зарычал Эйлерт. ― Прикажите их привести, ваше величество!

― Утром спросишь, ― отмахнулся король. ― Никуда не денутся. Я с твоей женой еще не закончил.

Эйлерт сжал губы, послал королю предупреждающий взгляд: не перестарайтесь, ваше величество, а то забуду, что я наследник и ваш верноподданный!..

Король взгляды читать умел хорошо. Едва заметно усмехнулся, но тут же вернул на лицо маску сурового правителя.

― Значит, так.  Нэйта Ренсли наденет амулет-ограничитель и будет носить, не снимая, пока не разрешится от бремени, ― объявил первое свое указание.

― И я не смогу пользоваться Дарами? Совсем? ― еле слышно прошептала Лейса.

Губы ее были белыми, как мел, а глаза казались почти черными, словно радужка исчезла и остались лишь огромные зрачки, в которых плясали красные отсветы пламени камина.

― По-хорошему, стоило бы тебя, нэйта Ренсли, хоть на время Даров лишить, ― тут же сверкнул глазами король Кантор. ― Ты ведь мало того, что на наследника напала…

― Анналейса не знала о моем новом статусе, ваше величество! ― тут же вступился Эйлерт.

― Незнание не освобождает от ответственности! Но ладно, спишем на неожиданность и всякие обиды. Но как ты, дочь моя, нападение на стражников объяснишь? ― Его величество жестом остановил Эйлерта, который снова попытался заговорить.

Эйлерт выдохнул протяжно сквозь сжатые зубы. Погладил тонкие безвольные пальчики жены ― даже не верилось, что совсем недавно на их кончиках ярилась сила заклятия праха и тлена!

― Скажи, Лейса, ― попросил тихо. ― Скажи, как есть. Мы хотим понять.

― Не собиралась я стражникам вред причинять! Только оружие их убрать хотела, которым они мне дорогу перегородили! ― воскликнула она слабым голосом.

― Сбежать думала? ― королевский маг Дня пронзил Анналейсу взором, в котором плескалась магия Дара внушения. ― Поперек королевского слова пойти вознамерилась?

― Какое бежать?! К подругам хотела пойти, поговорить… У вас своя четверка, у меня ― своя. Ближе них у меня рядом никого нет! ― Лейса всхлипнула ― протяжно, тоскливо.

Ох! Эйлерт вздрогнул, как от удара. Лучше бы Лейса еще раз в него щупальца бездны запустила! Но… под внушением не лгут. Жена сказала, как чувствовала. Это она для него ― самое дорогое, что есть в жизни. А он Лейсе близким и нужным стать не успел. Добавил трудностей, забот и исчез на долгие полтора месяца! И его желание все исправить ― это пока всего лишь желание. А такие вещи поступками доказывают!

Маг-рассветник взглянул на наследника проницательно, покачал головой.

― Жаль, нэйта Ренсли, что еще одного близкого человека вы в упор не замечаете, ― заметил со вздохом.

Анналейса непонимающе пожала плечами:

― Вы говорите загадками, мор…

― Д какие уж тут загадки? ― не выдержал сын Рассвета. ― На коленях у себя кто вас держит? От королевского праведного гнева ― кто прикрывает? Думаете, просто вашему супругу против воли его величества идти?

― Не надо. Не время теперь об этом, ― Эйлерт тряхнул головой, отгоняя накатившую горечь. ― Прошу, ваше величество, позвольте нэйте Ренсли обойтись обычным ограничителем и переночевать вместе с подругами! Покои, в которых мы остановились, все равно в негодность пришли…

Отпускать Лейсу, пусть даже на одну ночь, было тяжело. Но к Эйлерту вдруг пришло понимание, что так лучше. Правильней. Не может он, мужчина, дать Синеглазке то, что ей необходимо в эту хвалю. Подруги ― смогут.

Король оглянулся на своего рассветника.

― Есть у тебя ограничители для женщин в тягости? Или придется к главному целителю за ними гонца посылать?

― Есть, мой король. Новейшая разработка. Нэйта влияние амулета и не заметит: он только невольные выбросы сырой силы поглощает и тут же передает в целебный контур, так что и небольшие недомогания сразу же лечит.

― Неси, а я пока подумаю, что нам с женой наследника делать. ― Король отпустил своего мага. Сам облокотился на ручку кресла, подпер щеку кулаком, уставился задумчиво на Эйлерта и Анналейсу.

Они так и сидели в обнимку.

Эйлерт поймал задумчивый, тяжелый взгляд своего правителя. Нахмурился, напрягся, но выдержал, не отвел глаз.

Король грустно кивнул: