— Ладно, бери с коробочкой, я сегодня добрый, — остановил его продавец. — Только не забудь поливать бульоном!

Счастливый гимназист побежал догонять Князя. Но там, где они расстались (а точнее, где Ванечка убежал, обманув своего напарника), Князя не было!

Ванечка стал метаться по рынку. Несколько раз он видел Блинкова-младшего с Иркой, но подойти не посмел. Что бы он сказал старшим? «Мне доверили взрослое, ответственное дело, а я удрал и потерялся, как малявка»?! Нет, только не это!

И гимназист-второклашка решил выполнять задание в одиночку. Дело было привычное: они с Князем уже раз десять обошли всех обезьянщиков, и Ванечка прекрасно помнил, кто где стоит. Во-он, к примеру, виднеется черная шапочка с надписью «Reebok». Не подходя ближе, гимназист знал, что там стоит, перетаптывается с ноги на ногу обезьянщик с макакой, похожей на Зеленую Маню.

Поблизости от «Рибока» маячила коричневая ушанка. Она то наклонялась и пропадала в толпе, то почему-то двигалась кругами. Покупатель? Ванечка потянул из-под куртки бинокль.

Как назло шагах в двух от него остановилось чье-то пальто и закрыло всю картину. Ванечка шагнул влево, и пальто пошло влево. Шагнул вправо, и пальто оказалось справа. Потом в бинокле стало темно, Ванечка отшатнулся, и вдруг на его плечо легла чужая тяжелая рука!

— Дай посмотреть, пацан. Продаешь? — Голос раздавался откуда-то с высоты.

— Нет, — боясь поднять глаза, выдавил гимназист-второклашка.

Рука уже тянула с его шеи ремешок бинокля!

— Я не продаю! — вцепился в ремешок Ванечка.

— Да ладно! Десятки тебе хватит? Бинокль был, можно сказать, наградной. Его подарила гимназисту сама Нина Су за успехи в розыске преступников. Настоящий полевой бинокль, восьмикратный, с тоненькими черточками в окулярах, чтобы узнавать расстояние до чего хочешь (только Ванечка не успел этому научиться). Он решил, что лучше погибнуть, чем отдать боевую награду какому-то жулику! И начал погибать с честью, то есть: а) закричал «Мама!.»; б) укусил обидчика за руку; в) подковал его носком ботинка под колено; г) боднул под ложечку; д) вырвал бинокль и бросился бежать!

Сзади слышался топот.

— Отстань от ребенка! — крикнул женский голос.

— Он у меня бинокль украл! Держи вора! — завопил подлый обидчик, и весь рынок подхватил, заулюлюкал:

— Держи!

— Вон он!

— Ворюга!!!

Кто-то подставил Ванечке ногу. Вовремя заметив ее, гимназист перепрыгнул через чужой здоровенный сапог и шмыгнул за какой-то киоск.

Рыночный галдеж утих. Ванечка бежал по узкому замусоренному проходу и видел впереди ограду из стальных прутьев. Топот преследователя слышался совсем близко. Пулей долетев до ограды, Ванечка сунул голову между прутьев. Пролезла! Он стал протискиваться на волю, обрывая с курточки кнопки и «молнии».

За оградой плотно стояли машины. Гимназист выдавился, как пластилиновый, и рухнул на багажник ближайшего «жигуленка». Взревела охранная визжалка. Он упал в грязный подтаявший снег и пополз под багажниками и капотами. Хотелось плакать, но было еще рано.

Обидчик ругался бармалейским басом. Этот верзила не был ни второклассником, чтобы протиснуться меж прутьев, ни цирковым акробатом, чтобы перелезть над стальными остриями. Но подлая клевета обходит любые преграды. Гимназист боялся, что верзила опять закричит «Держи вора!» и его, Ваню Гордеева, прославленного во всем дворе охотника за шпионами, изловят с позором. Еще и по шее могут надавать за собственный наградной бинокль.

Он полз и полз. Локти и колени промокли, снежная каша норовила забиться за пазуху, к драгоценному биноклю. Ванечка представил, что у него там граната и нужно доползти и бросить ее под гусеницу вражеского танка. Сразу стало легче.

В промежутках между автомобилями мелькали люди. Там тоже шла торговля. Гимназиста не замечали; он устал и присел на корточки.

Место было надежное: сзади его прикрывал почерневший сугроб, спереди — кузов чьей-то «Газели». Ванечка немного поплакал, заново переживая недавний стыд. Казалось, что, если выйти из убежища, его немедленно узнают. Неужели все начнется сначала: погоня, подножки чужих страшных людей и позорные крики «Держи! Ворюга!»?! Нет, лучше просидеть здесь до темноты! До метро можно дойти пешком, обходя фонари, а там закутать лицо шарфом, как будто ты простужен. Приехать домой и заболеть чем-нибудь опасным. К примеру, ветрянка — очень хорошая болезнь: расчесать щеки ногтями, и сиди себе дома…

И вдруг между машин промелькнуло знакомое лицо. Зверский доктор из зоопарка, то есть ветеринар!

Когда все вокруг чужие, даже такой случайный знакомый кажется своим. Не раздумывая, Ванечка шмыгнул мимо борта «Газели» и побежал за ним.

Ветеринар шел быстро. Догоняя его, Ванечка осмелился обернуться. Подлый обидчик исчез! Это меняло дело. Пока гимназист боялся погони, ветеринар казался ему чуть ли не родным. А теперь Ванечка вспомнил, что человек он скорее неприятный. Хотел сдать Маню на опыты да еще и обозвал Ванечку «юношей бледным с взором горящим». И фамилия у него чумовая, какая-то деревянная… «Трохдрован», — вспомнил гимназист. Нет, человеку с такой фамилией не стоило чересчур доверять. Разве что идти за ним, пока по пути. Снова протискиваться сквозь ограду не хотелось — и так с кармана отлетела заклепка. Лучше обогнуть рынок снаружи и войти через ворота, а потом найти Блина или Князя — как повезет.

Ванечка пошел рядом с Трохдрованом. Ветеринар не обращал на него внимания — мало ли народу идет по своим делам? Гимназиста это устраивало: если появится верзила, можно будет схватить ветеринара за руку, а так зачем навязываться?

Щенков и котят продавали во множестве, только не врали, что они ризеншнауцеры или, к примеру, персидские коты. И цены здесь, за оградой рынка, были ниже. Гимназист-второклашка уже начал жалеть, что потратил деньги на личинку. Когда еще из нее выведется паук-птицеед! И потом, птицееда, наверное, надо кормить птичками, а этого не вынесло бы Ванечкино доброе сердце.

Он хотел обменять личинку на котенка. Но старуха, котенкина хозяйка, не оценила будущего паука-птицееда и Ванечку прогнала. Гимназист кинулся за Трохдрованом и обнаружил, что снова потерялся. Только что ветеринар маячил впереди — и вдруг куда-то исчез! Пробежав немного вдоль ряда машин, Ванечка увидел микроавтобус «уазик» с синими ветеринарными крестами. Дверца в кузове была приоткрыта, и там кто-то возился.

— Тца, тца, тца, — расслышал гимназист. И снова: — Тца, тца, тца.

Слух скрипача уловил разницу: обезьян было две! Они цокали наперегонки, как будто переговаривались. Потом одна взвизгнула, и знакомый голос Трохдрована выругался:

— Опять кусается, дрянь!

Гимназист отшатнулся за соседнюю машину, и вовремя! Сквозь притемненные стекла он увидел, как из «уазика» выпрыгнул человек с макакой в клетке. Ванечка помнил его — «Рибок», один из обезьянщиков. И макака показалась гимназисту знакомой. Неужели Маня?! Для людей все макаки на одно лицо. Проверить Ванечкину догадку можно было единственным способом: подушиться «Ангелом», только где его взять?