— Ты прекрасно знаешь зачем, — так же тихо ответил он. — Сто лет не получал такого удовольствия. Он готов убить меня.

Он буквально сиял, словно поймал судьбу за хвост и наслаждается каждым мгновением.

— Тебе никогда не говорили, что не стоит повторять трюк? — строго спросила она. — Да, ты вскарабкался по стене горящего дома на прошлой неделе, но это не означает, что следует проделывать подобное постоянно. Ты просто рисовался, фигляр.

Данте ухмыльнулся:

— Ты не оскорбишь меня прозвищем фигляра. Слишком многие говорили это до тебя. А что касается повторения трюка… Здесь подниматься намного легче, чем кажется со стороны, но твой любовник ни за что не полезет, хоть «Оскара» ему предложи.

— Он не мой любовник.

— Но хочет им быть.

— Пойдемте! — крикнул им кто-то из съемочной группы. — Будут показывать снимки.

Ферн и дальше спорила бы, но он обнял ее за талию и повел на виллу, где кто-то подсоединил фотоаппарат к компьютеру и спроецировал снимки на монитор.

На них был изображен Данте, стоявший на вершине руин, великолепный, смеющийся. Однако в чем заключался его триумф? В том, что он забрался на стену, или в том, что по его милости Сандор выглядел нелепо и недостойно? Ферн терялась в догадках.

Она огляделась, ища Сандора, чтобы посмотреть, как тот реагирует на это.

— Он ушел к себе, — объяснил Джино. — День был трудный.

«Значит, дуется, как избалованный ребенок», — подумала Ферн. Данте попал не в бровь, а в глаз.

Сам Данте был вроде бы безразличен к своему успеху. Однако Ферн уже достаточно хорошо изучила его, чтобы распознать очередной ход в игре. Сейчас он не скажет ничего, но позже…

— У меня тоже был трудный день, — заявила она. — Спокойной ночи.

Она поднялась к себе в комнату. Рано или поздно у нее появится гость, и надо быть готовой к этому.

Прежде всего необходимо принять душ. Она включила его на полную мощность. Как же хорошо!

Ферн чуть не рассмеялась, припоминая, как Данте отомстил Сандору — не жестоко, но мастерски.

Она должна была бы испугаться за Данте, когда он карабкался по развалинам, но не испугалась, потому что оказалась во власти его чар. «И до сих пор в их власти», — радостно заключила Ферн.

Она выключила душ, набросила халат и вышла из ванной. Но то, что женщина увидела в спальне, заставило ее резко остановиться.

— Сандор!

Актер прислонился к двери, на лице — предвкушение. Рубашку он снял, чтобы продемонстрировать Ферн свой великолепный торс во всем его совершенстве, гладкий, мускулистый, с ровным загаром.

— Что ты здесь делаешь? — вздохнула она.

— Ох, перестань, киска. Мы оба знаем, что будет.

— Томми, клянусь, если ты дотронешься до меня хоть пальцем, я так двину тебе, что искры из глаз полетят.

— Ты этого не сделаешь.

— Я тебя предупредила.

Он засмеялся и двинулся к ней — ни дать ни взять король, заявляющий свои права.

— Думаю, мы могли бы это проверить… ай!

Ферн залепила ему пощечину.

— Сука! — взвыл Сандор. — У меня может губа распухнуть!

Она собралась ответить, но в этот момент раздался стук. Ферн метнулась к двери, открыла ее и обнаружила Данте в синей пижаме, стоящего на пороге. Взгляд его был столь невинен, что она испытала одновременно и облегчение и подозрение.

— Извини, что беспокою тебя, — начал он, — но в моей ванной нет мыла, и я подумал, не могла бы ты… О бог мой, я чему-то помешал?

— Ничему абсолютно, — заверила его Ферн. — Мистер Джейли уже уходит.

Данте посмотрел на Сандора с удивлением, будто только сейчас заметил его, но Ферн ему не провести. Данте в своем роде тоже актер, только более тонкий.

— Добрый вечер, — вежливо проговорил он. — Вы, кажется, сильно ушиблись. Наверняка губа распухнет.

— А?! — взвился Сандор. Он метнулся было к ванной, но Данте преграждал ему путь, так что актер вынужден был развернуться и покинуть комнату, громко хлопнув дверью.

— Это должно занять его на ближайшее время, — с удовлетворением заметил Данте.

— Кстати, я его не так уж сильно ударила, губа не распухнет, — сказала Ферн.

— Нет, но он испугался.

— Но как ты узнал, что…

— Я был за дверью и все слышал.

— И оказался ты тут совершенно случайно.

— Разумеется, нет. Я притаился в коридоре. В конце концов, ты могла обрадоваться его приходу.

— И тогда ты мирно удалился бы, да? — сардонически поинтересовалась она.

Данте медленно покачал головой, и в его глазах мелькнуло что-то, чего Ферн никогда раньше не видела.

— Ни за что. Если б ты встретила его радушно, я бы ворвался и двинул ему посильнее, чем ты. Но синьорина и сама ловко с ним справилась, рад отметить, — мягко добавил он.

— Ты же не считал, что я вернусь к нему?

— Надеюсь, нет. Но когда я увидел, как легко он вошел, то засомневался.

— Я была в ванной, иначе ему это не удалось бы.

— У тебя с ним правда все?

— Разумеется. И лучше бы мы вообще сюда не приезжали.

— Ты пользовалась большим успехом за ужином.

— Ты и сам неплохо развлекался, — парировала Ферн.

— Просто проводил время, присматривая за тобой и следя, чтобы ты хорошо вела себя. Мне надо было точно знать, что ты к нему испытываешь.

— Ну, теперь ты знаешь. — Она встретилась с ним взглядом, безмолвно требуя продолжения.

Но мужчина, который поверг своего врага одним мастерским ударом, казалось, потерял уверенность.

— И что дальше? — спросил Данте. — Это должно быть твое решение. Ты хочешь, чтобы я ушел?

— Я не знаю, чего хочу, — уклончиво ответила Ферн, и это было почти правдой.

— Ферн. — Его голос стал тихим и серьезным. — Если ты не знаешь, то никто не знает.

— Это несправедливо.

— Несправедливо? — раздраженно проворчал Данте. — Ты стоишь тут полуодетая, творишь со мной бог знает что, а я еще и несправедлив?

Махровый халат распахнулся, открывая ее грудь, набухшую и пылающую от желания, которое Ферн больше не могла скрывать. Когда она заколебалась, Данте раздвинул полы ее халата, обнажая ее полностью.

— Вот это действительно несправедливо, — произнес он дрожащим голосом.

Ферн не могла пошевелиться. Все ее мысли сосредоточились на нем, на его прикосновениях. Ей казалось, будто Данте уже ласкал ее. Она пережила шок, когда он опустил пальцы на ямочку у ее горла и замер, словно ждал чего-то.