Обняла своего отважного рыцаря в ответ, и прошептала, стараясь не блеять от пережитого шока, словно овца:

– Если бы я не была ходячей проблемой, что, кстати, малость обидно, то ты бы не спешил спасать меня, – глупо захихикала, все еще не в силах отойти от шока. – Да и вообще, чем бы ты тогда занимался?! А так, всегда при деле, – хихиканье так и не проходило, это, наверное, нервное, точно!

– Действительно, – хмыкнул Виктор мне в макушку, а та коза, которая должна была быть смирной кобылой фырчала где-то неподалеку, нервируя меня еще больше. – Чтобы я без тебя бы делал, не представляю.

Он еще и издеваться изволит! Я тут стою дрожу, пара секундами назад была готова отдать душу Богу, а он...тьфу на него! Никакого чувства сострадания к бедной мне!

– Жил бы спокойно, но как видишь – не судьба.

– Да уж, не судьба. Но, – мужчина немного помедлил, а потом продолжил, – я не уверен, что это плохо.

Это же было почти признание? Мне не показалось?

Подняла голову, пытаясь разглядеть в его глазах сама не знаю что, но тут же утонула в его омутах цвета выдержанного коньяка, в которых разгоралось пламя. В его глазах больше не было притворства. Было такое чувство, что он смотря мне прямо на меня, пытается сказать то, о чем молчит, но не решается произнести вслух. И я тонула в этих чувствах, боясь моргнуть или отвезти взгляд от уже потемневших глаз. Казалось, если я это сделаю, то все испарится. Виктор перестанет смотреть так на меня и все волшебство растает, как первый снег осенью. И всего, чего сейчас я желала, так это того, чтобы его губы приблизились еще ближе. Я хотела ощутить их вкус, хотела узнать, каково это целоваться с таким, на мой взгляд, настоящим мужчиной, как Витя.

И мужчина, будто почувствовал это мое желание, стал медленно, будто сам еще не был до конца уверен в своем решении, или ждал моего разрешения, стал наклоняться к моим губам. И я, ведомая своими бушующими эмоциями, привстала на носочки, в один миг сокращая между нами оставшееся расстояние и впилась в его губы неистовым и жадным поцелуем. Хватит ждать, надоело уже, это хождение вокруг да около. Как подростки, ей Богу!

Я растворилась с головой моментально в переполнявших меня чувствах. Это было так остро, горячо, да этот поцелуй был просто крышесносным. Не уверена, что у меня вообще когда-нибудь было что-то подобное. А это только поцелуй, что же будет, когда мы...

– А еще врала нам, что не целуются они! – вырывая меня из этого дурмана произнесла одна из девочек.

Бли-и-ин, попались!

– Ага, как же, но мы то не слепые, мы все видим и знаем, – совсем уж по-взрослому произнесла вторая.

Я разорвала поцелуй и спрятала свое лицо, прижимаясь к горячей и быстро вздымающейся груди Виктора.

– Пойманы с поличным, – ничуть не виновато, сказал мне в макушку Витя. Но я чувствовала, что он улыбается, гад!

– С языка снял, – вторила я ему, не решаясь высунуть носа из своего надежного укрытия.

Нет, это надо было так спалиться то… Я сейчас почувствовала себя большой врушкой. Только утром я втирала детям, что мы как бы не этого и не того, а тут буквально спустя час уже и того и этого. Тьфу ты! Совсем мозги потекли, уже и слов подобрать не могу, все растеряла.

– Да ладно вам, мы не маленькие, все понимаем, – сказали эти самые не "маленькие" возраста пяти лет. – Мы не против, и очень даже одобряем.

Дожила, называется...

Дети уже все понимают, в отличии от самих взрослых.

– Одобряют, видишь?! – снова прошептал Виктор мне в макушку. – Значит, расслабься.

– А что они должны одобрять? Ты разве мне что-то предлагал?

Да-да, я хочу услышать вслух. Говорят, девочки любят ушами, правильно говорят, и я, кстати, не исключение. Я не люблю вот это вот все. Типа мы встречаемся, но на деле как бы нет, а когда спрашиваешь у мужчины кто мы друг другу, он лишь отмахивается типа догадайся сама. А сама я могу много надумать, столько, что потом не разгребешь. Именно поэтому, я хочу услышать от Виктора хоть маленькое, но признание, хоть малюсенькое, что я ему нравлюсь, а то только с утра он видишь ли не приставал и стоял у него боец вовсе не в мою сторону. А может, и не в мою, может, ему Джоли снилась… обнаженная, поди разбери этих мужиков, что у них там в голове. Или я слишком тороплю события?

***

Не уверена, что с Виктором можно что-либо торопить потому, как против своей воли он вряд ли что-то будет делать. Но и тормозить тоже не стоит, раз душа поет рядом с этим человеком, то упускать его я точно не намерена. А уж какие вкупе с ним идут две сладенькие плюшки, я вообще молчу.

– Кхм-кхм, – раздалось с откуда-то со стороны и только тут я вспомнила, то сюда приехала как бы совсем не личную жизнь налаживать, а как бы по делам.

У меня на носу, возможно, самый крупный контракт в моей жизни, а я почему-то о нем не думаю, от слова “совсем”. Нет, думала, конечно, но это кажется было так давно, что совсем уже не кажется правдой.

– Там Дмитрий Георгиевич, – Витя мотнул головой в сторону “деликатных” покашливаний. – Тебе надо идти…

– Кажется, надо, – грустно вздохнула так т не дождавшись от мужчины своей мечты внятных признаний. – Но так не хочется от тебя отрываться. Хоть ты порой и бываешь очень противным, но думаю, я понимаю, что имел в виду Никифоров, говоря о семье.

– Даже так? – хмыкнул мой, к сожалению, фиктивный муж.

Тяжело вздохнула, отлепилась от Виктора, посмотрела на деловых девчонок, которые стояли подле нас уперев руки в боки и от всей души пожалела, что эти трое не моя настоящая семья. Не знаю, в какой момент я осознала, что потерялась по жизни, но постоянная беготня, гонки за более выгодными контрактами… И все ради чего, точнее ради кого?! Я же совершенно одна! И никого больше. Родители не считаются, я уже давно живу отдельно, созваниваемся только, хорошо, если пару раз в неделю с мамой, за всей этой работой я уже и сама не помню, когда последний раз ее навещала. Артем? Да, он мой брат, хоть и сводный, и я его местами люблю, но складывается такое впечатление, что отдачи я не получаю. Он определенно обнаглел за последний год и сел мне на шею, свесив ноги. И я была вынуждена тащить все на себе просто потому, что он моя семья, и возможно я не хотела замечать, на многое закрывала глаза, что по большому счету старший брат меня просто использует. Может и не намеренно, не осознавая этого, но… И что я получила взамен? Нервный срыв, недосып, дикую усталость, дергающийся глаз, и выпадающие волосы и как вишенка на торте всего этого безобразия полное отсутствие личной жизни, и как следствие тотальное одиночество. Именно одиночество, а никакая не свобода. А в ответ даже никакой элементарной благодарности за то, что я жизнь свою положила на блюдечко в обмен на блага для всей семьи.

Надо и о себе подумать в самом то деле.

– Дмитрий Георгиевич, извините нас, пожалуйста. Но нам пора. Я мужу задолжала подарок на день рождения.