– Все, я уже решила! Я в этом гадюшнике больше не выдержу. А директриса наша и Рузанна эта… знаете, кто они?

– Кто?

– Сволочи! Да, что вы так на меня смотрите? Подруги! На каждом шагу трубят об этом. «Мы с Рузанной подруги – неразлейвода… Мы с Эвелиной подруги – лучше не бывает!» – а сами ругаются между собой, я однажды слышала. И Ада тоже ругалась с Эвелиной. После этого она и пропала… Только я нигде и никому об этом не скажу, а то меня, как и ее отца, найдут потом… В таком же виде.

– Варвара, а что, если мы сами накажем виновных в гибели Ады и в избиении ее отца?

– Вы думаете, это возможно?

– Полагаю, да. Но для этого тебе надо еще какое-то время походить в агентство, недолго, уверяю тебя. Потерпишь? И тогда ты сама увидишь, как эти подружки-сволочушки будут наказаны по полной! И еще – тот, кто убил Аду.

* * *

Вечером я ужинала дома одна. Ариша еще не вернулся из «Крестового короля». Что поделаешь, он заядлый игрок! Перевоспитывать его было бесполезно, хотя я и пыталась это делать время от времени. Я уже закончила пить чай, когда дверь в кухню открылась и появился Ариша:

– Бон суа, ма шер! Пьешь чай в гордом одиночестве? А я говорил тебе: выходи замуж, по вечерам будешь распивать чай вместе с мужем.

– Ты считаешь, что это такая уж радужная перспектива?

– А разве нет? Полетт, ты только подумай, как будет здорово, когда здесь, на этом стуле, будет сидеть твой муж!

– Дед, не начинай все сначала.

– Ну хоть скажи: ты видела сегодня Аркадия?

– У меня сегодня было полно других дел.

– Это маза для лузеров, как говорит теперь молодежь.

– Дед, ты у меня такой продвинутый! Лучше сознавайся: ужинать будешь?

– Нет, только чай. Пойду мыть руки, а ты пока наливай.

За чаем я начала рассказывать деду обо всех событиях, произошедших со мной сегодня.

– Кстати, Ариша, ведь ты сегодня утром обещал мне узнать, кто из милицейских чинов наведывается в «Афродиту».

– А я об этом не забыл! – Дед откинулся на спинку стула и самодовольно улыбнулся. – Зачем, по-твоему, я ходил сегодня в казино?

– Ну, и…

– Рома Ковалевский, мой друг, просветил меня на предмет этой самой «Афродиты». Действительно, ее посещает один милицейский чин. Это следователь нашей доблестной милиции, Почечуйкин Григорий Гаврилович. Кстати, совсем недавно получивший повышение в звании. Теперь он майор.

– И я даже знаю, за что, – сказала я.

Я рассказала деду обо все своих сегодняшних делах. О том, как я нашла Нину Васильевну, а она дала мне адрес Лиды Масловой; о моем разговоре с Лидой; о купленных у Вити Шило «жучках», о встрече с Сергеем Дмитриевичем в его конторе; о том, как я нашла тетку Оли Кравченко, победительницы конкурса красоты в нашем городе; о том, как я поехала, уже вечером, в модельное агентство и установила там «жучки»; и, наконец, о том, как я познакомилась с Варварой, девушкой, недовольной порядками в «Афродите». Дед, как обычно, выслушал меня с большим вниманием.

– Полетт, ты снова ввязалась в опасную игру! Я переживаю за тебя, ма шер.

– И тем не менее помогаешь?

– Что же делать? Должен же кто-то, в самом деле, остановить этих дамочек! А скажи, Полетт, можешь ты все это бросить?

– Нет. Обстоятельства порой сильнее нас. Я чувствую, что мне просто необходимо вывести этих подружек на чистую воду!

– Тогда слушай. Этот самый Почечуйкин – еще тот гусь! На днях он купил себе другую машину, «Рено». Представляешь? А до этого он ездил на скромной «десятке», и то далеко не новой. Как ты думаешь, на свою милицейскую зарплату он мог купить такую машину?

– Думаю, ему пришлось бы копить на нее лет сорок.

– Да, похоже на то. А он купил «нулевку», что называется, в «целлофане». При этом свою «десятку» он отдал жене.

– Хороший, заботливый муж. И часто он бывает в «Афродите»?

– Рома говорит, что теперь – часто. Раньше он туда наведывался изредка, но в последнее время его, похоже, потянуло к молоденьким девочкам. А с директрисой Почечуйкин просто-таки подружился. Его видели вдвоем с ней несколько раз.

– Дед, Рома тебе не сказал, какого цвета почечуйкинская «Рено»?

– Кажется, синего…

– Значит, я его недавно видела возле «Афродиты». В его машину прыгнула девчонка… Ну что ж, господин следователь, значит, отныне и вы – в моем «черном списке»!

Утром меня разбудил телефонный звонок. Я смогла открыть только один глаз, второй еще хотел поспать и потому открываться отказывался. Но и с одним глазом я смогла подойти к телефону.

– Алло?

– Полина, это я! – восторженный голос Нечаевой помог мне проснуться окончательно. – Слушай, у меня такая потрясающая новость! Я к тебе сейчас приеду!

– А что случилось? Революция? Землетрясение? Наводнение? Или другие катаклизмы?

– Лучше! Спешу обрадовать: в наш город приезжает знаменитый йогин, Бхагават Свами Нарайами Махатха Джим.

– Обрадовала. Что дальше?

– Как что?! Я взяла билеты на его выступление, – выдала Алина.

– А этот, который с «нами Джин»… Что он будет показывать?

– Позы. Вернее, асаны. И вообще, все, на что способны йоги.

– Ты считаешь, это так интересно?

– Еще бы! Ты увидишь, на что способен просветленный дух! – Алина просто захлебывалась от счастья.

– А почему его так длинно зовут? Как его мама в детстве кликала домой? Пока такое имя полностью выкрикнешь, глядишь – уже и ночь на дворе. Да и выговорить все эти имена – это ж суметь надо! Я бы не смогла, ни за что! А ты-то как наблатыкалась?

– Во-первых, я прочитала по бумажке. Во-вторых, там не все имена, например, Свами – это не имя, это тот, кто владеет своим умом и чувствами, титул человека, давшего обет отречения.

– А-а… Тогда другое дело!

– Так, я сейчас приеду, все тебе расскажу, и вообще, я думаю, что у тебя дома надо организовать что-то вроде кружка по интересам. Я тут познакомилась с молодыми людьми, они занимаются йогой. Нам всем надо где-то встречаться и делать асаны, а потом готовить прасад.

– Что готовить?

– Прасад. Или еще называют: прасада.

– Ах, прасада! Ну, теперь мне все ясно.

– Поль, ты не понимаешь! Это пища, предложенная Господу и одухотворенная им!

– А мы сами-то чем угостимся, если Господь съест нашу пищу?

– А мы съедим то, что он не съел…

– То есть ты мне предлагаешь питаться объедками? Спасибо, я лучше буду готовить для себя лично!