Если игумен был священником, он также имел право присваивать своим монахам звание чтеца, а согласно типикону святого Никифора, даже звание иподьякона.

Рассказ о столь значительной роли настоятелей монастырей будет завершен дальше в этом сочинении, но по данному только что описанию уже можно представить себе некоторые их характеристики этой должности. Игумен в духовных делах действительно был для своих монахов тем, что означает это слово на греческом языке, – руководителем. Если он был священником, то служил святую литургию, исповедовал и посвящал в низшие духовные звания. Игумен был живым законом для монастыря так же, как устав святого Василия был для него письменным законом. Это игумен своими наставлениями в вере, справедливыми епитимьями и еще больше – своим примером должен был охранять священные монашеские традиции, следить за правильностью веры своих монахов, вести их к святости. В первую очередь именно игумен создавал своему монастырю либо вечную славу, либо неисправимую репутацию выродившейся обители со слабой дисциплиной.

Должность игумена в монастыре была самой высокой, а ниже всех был повар. Между этими крайними точками монашеской иерархии находилось место для других должностей, количество которых зависело от численности монахов и от размера монастыря.

Часто случалось, что игумен не мог исполнять свои обязанности из-за необходимой поездки, слабости здоровья, болезни или по иной причине. В его отсутствие о монашеской братии заботился его заместитель, который в актах называется «девтерайос» или «девтеревон», что означает «второй». Иногда девтеревон заменял игумена на синодальных собраниях и подписывался от его имени на соборах; возможно, он же исповедовал монахов в тех случаях, когда настоятель не был священником. Это он председательствовал, управлял и судил. Он был «защищающим и мирным щитом», хранителем законов, установленных Богом, должен был сочувствовать скорбящим и больным и, кроме того, должен был подавать пример добродетели. Для монахов игумен и девтеревон были тем, чем были для евреев Моисей и его соратник Иисус Навин.

Следующим по рангу (в порядке понижения) был эконом, руководивший всеми мирскими делами монастыря. Постановления соборов рекомендовали иметь в каждом монастыре одного эконома, поскольку один эконом был и у каждой епископской церкви. Эконома так же, как остальных должностных лиц, выбирали игумен и монахи. На эту должность избирали того, кто, как им казалось, по своей жизни, способностям и любви к порядку и расчетам стал бы умелым и благоразумным управляющим. Его вводили в должность торжественно, по тому же обряду, что экклесиарха и келаря. В конце заутрени, после обычной молитвы, прочитанной священником, все монахи произносили Трисвятую Песнь, затем избранник три раза опускался на колени перед бемой (возвышение в церкви, предназначавшееся для епископа. – Пер.). Затем он усердно и набожно целовал святые образа Господа Бога Спасителя Иисуса Христа и нашей владычицы Пресвятой Богородицы, а после этого, обнажив голову, склонял ее, как положено, перед игуменом. Тогда игумен, перекрестив голову избранника, говорил: «Брат мой, благодатью Святого Духа, мощным заступничеством нашей пречистой владычицы, Святой Богородицы, и молитвами наших святых и высокочтимых отцов ты избран, чтобы быть экономом нашего почтенного монастыря». Затем перед святыми образами иконостаса игумен приветствовал нового эконома мирным поцелуем, и то же делали все братья. После этого славили Бога, священник читал обычные молитвы, и монахи расходились.

Ни один устав не требовал, чтобы эконом был священником, но сан священника был гарантией того, что он станет более добросовестно исполнять свои непростые обязанности. Это он был обязан доставлять братии все необходимое для жизни – еду или одежду то для братьев, то для гостей, то для бедных. Единственный из всех монахов, он имел право владеть собственностью, потому что владел ей не для себя: «он лишь распределитель Христовых благ». Он не должен был ничего делать, не спросив мнение об этом настоятеля, должен был во всем следовать его указаниям и исполнять его волю. Главным было, чтобы эконом был в полном согласии со своим заместителем, с келарем, трапезничим и всеми другими своими подчиненными и чтобы он заботился о каждом из монахов так же, как о себе. За особое внимание к кому-то из монахов, за склонность к ссорам, за пренебрежение обязанностями эконому были положены очень суровые наказания. По словам святого Василия, к такому эконому, несомненно, относятся слова Спасителя: «Отойдите от меня, проклятые, идите в огонь вечный, который уготован дьяволу и ангелам его! Ибо я был голоден, а вы не накормили меня, я жаждал, а вы не напоили меня».

В первом ряду должностных лиц, подчинявшихся непосредственно эконому, был келарь – хранитель продовольственных запасов. Это он раздавал всем хлеб, вино, растительное масло, уксус, овощи – каждому столько, сколько необходимо. Он был обязан не выдавать больше, чем нужно, следить за тем, чтобы ничто не разбилось и не испортилось, не посылать своим родным ничего принадлежащего монастырю. Одной из его должностных обязанностей было ставить в церкви пять хлебов из числа тех, которые предназначались для еды за столом, сосуд с «очень хорошим вином» и какое-то количество пшеницы и растительного масла, и в конце каждого дня священник благословлял все это после вечерни. Пшеницу, вино и масло (или по меньшей мере часть их) возвращали обратно в кучу или бочку, чтобы распространить благословение на всю массу продукта и, если будет угодно Богу, увеличить количество продовольствия или хотя бы сделать его полезным для всех. А благословенные хлебы были напоминанием о древних агапах, и монахи очень твердо верили в их целительную силу – считали такой освященный хлеб лекарством от многих болезней и верили, что в дни поста он способен заметно увеличить их силы для борьбы с усталостью, чтобы они могли выдерживать ночные службы.

Должность келаря была пожизненной, но, если монашеская община была многочисленной, он имел помощника, который назывался трапезничий или виночерпий и заведовал трапезной. Келарям малочисленных общин было рекомендовано постепенно обучать своим обязанностям одного из монахов, чтобы тот смог в случае необходимости заменить его и этим обеспечить порядок в общине.

Обязанности повара первоначально исполняли все монахи по очереди, но от этого обычая, несомненно, быстро отказались из-за неопытности многих монахов в этом деле, и в первую очередь из-за расходов, вызванных чередованием поваров. Во времена Феодора Студита должность повара так же, как сан игумена, давалась пожизненно.

Были и другие должности, относившиеся только к материальной стороне жизни монастыря; какие именно – зависело от числа монахов. Кроме лекаря и заведующего больницей, были привратник, портной, сапожник, фонарщик, булочник, посыльный. В более или менее крупных монастырях можно также было увидеть садовника, виноградаря или винодела, пахаря, плотника, кузнеца, ткача. Один монах имел поручение два раза в неделю подметать весь монастырь, другой ухаживал за вьючными животными. Были такие, которые присматривали за хранилищем одежд, за деньгами, за всеми нужными монахам инструментами. Был смотритель амбара, обязанный следить за входящими туда и выходящими оттуда и выдавать или принимать все в справедливом количестве, как сказано в Евангелии: «Какою мерою мерите, такою и вам отмерено будет».