одним из первых встал в ряды создаваемых батальонов. Тем более там уже были ребята, которых он знал и прежде, в основном из радикальных националистических кругов. Но оказалось, что к тому, что он там увидел, он не был морально готов: убийства, насилия, грабеж, ненависть и презрение к местному населению. Чтобы обезличить этих людей и бороться с ними, им были придуманы презрительные наименования: колорады и сепары – все эти люди, получая такое прозвище, вместе с ним теряли, и право называться и считаться людьми! Павел все же не был жесток по своей природе, а поэтому когда ему несколько раз приходилось оказываться в мягко говоря спорных ситуациях по зачистке и разоблачении сепаров, то его стала мучать совесть. Он не мог мириться с тем, что его руки омыты кровью ни в чем неповинных людей. И Павел стал пить, потом пристрастился и к психотропным веществам. Но боль от увиденного ужаса и соучастие в преступлениях против местных жителей, со временем становилась уже невыносимой. Он даже стал подумывать о самоубийстве. Но его спасло ранение. В госпитале, где он лежал, ему повстречалась хорошенькая медсестра. Она была волонтером из Тернопольщины, настоящая украинская девчина, без всякого сепарского и колорадского душка и даже разговаривала на чистой мове. А когда он слышал, как она ласково называла его: «Павло или Павлусь!», – то его радости не было предела. Эта влюбленность фактически вытянула Павла из депрессии и с того света. А потом Маричка забеременела. И позднее у них родился ребенок, которого они назвали Андрей. Маричка хотела расписаться, но пока Павел состоял в браке с Оксаной, этого сделать было невозможно. Возвращаться на передовую в ряды национальной гвардии ему не хотелось, и он, написав рапорт, перевелся в одну из мотострелковых частей ВСУ. Маричку Павел отправил к родителям рожать и воспитывать их совместного ребенка, а сам все же вернулся на Донбасс, очищать эту землю от ненавистных ему сепаров. И если будет возможность, то найти своих детей от первого брака и, забрав их у Оксаны отправить на Украину, а именно, к дорогой Маричке, дожидаться его с войны с победой, в которой он почти не сомневался. Ведь на стороне Украины весь цивилизованный мир, то есть страны западного полушария, а ни какие-то там черномазые или желторотые «полулюди».

Как раз в этот самый новый год, когда Роман навещал сына и свою мать, Павел попал со своим гаубичным дивизионом в окрестности как раз их шахтерского городка. Новый год они встретили весело и хорошенько подвыпив, решили поздравить с наступившим и колорадов вместе с жителями этого городка, дабы и им жизнь медом под властью сепаров не казалась. И накрыли город и его окрестные села несколькими залпами из минометов, – им было весело. Как раз эти самые разрывы и слышали Роман, его семья, их соседи по подвалу и Оксана с детьми Павла. В отместку к ним со стороны подконтрольной ополчению тоже было сделано несколько минометных выстрелов, но они уже всем подразделением сидели в хорошо укрепленном и защищенном от таких минометных прилетов блиндаже и продолжали праздновать. Большинство его сослуживцев, были родам издалека, из западных областей Украины. Хотя было несколько и таких как он, уроженцев Донбасса. В основном это были, как обычно, молодые идейные украинцы, то есть те, кто исповедовал ультраправый украинский национализм.

Иной раз Павел подолгу стоял и смотрел в сторону вражеских позиций и на крыши населенных пунктов на той стороне линии разграничения. Он думал, что где-то там может быть скрывается с его детьми и пока еще по документам его жена Оксана. А может, она уже и уехала в свою любимую, проклятую им Россию. Где его детей «недолюди» москали учат любить русскую историю, государство, язык, все то, что так ненавидел Павел и его товарищи по оружию. Но нет, он ошибался, Оксана и его дети никуда не уезжали, они прятались от его снарядов в подвалах и разрывы от них, часто не давали им заснуть по ночам, а днями хоть на время забыть о войне.

После встречи нового года Оксана с детьми стали чаще бывать в гостях у своих соседей по дому, почти каждый день навещали Раису Максимовну с внуком. Дети были очень рады этому времяпрепровождению, и конечно отдельно этому радовались Сережа и Оля, – они сильно и крепко сдружились и уже почти перестали друг друга стесняться. О Романе, отце Сережи вестей не было никаких и, хотя Раису Максимовну беспокоило какое-то смутное и нехорошее предчувствие, она его списывала на постоянное нервное напряжение от непрекращающихся ежедневных обстрелов со стороны ВСУ. Сережа же наоборот, несмотря на войну и обстрелы, расставание с отцом, из-за своей влюбленности и возможности ежедневно видеть Олю и общаться с ней, находился в хорошем настроение и прекрасном расположение духа. А когда под праздник Рождества Христова, в Рождественский сочельник Раиса Максимовна все-таки уговорила Оксану, и детям сказали, что они переезжают на время в подвал к Раисе Максимовне и Сереже, то их радости и восторгам не было и придела. Рождество прошло шумно и весело. Правда, ночью опять были обстрелы, но к ним обитатели подвала уже давно привыкли, а чувство того что они скрыты и защищены от разрывов снарядов подвальными стенами и плитами, вселяли в его жителей чувство сравнительной безопасности. Война уже стала для них страшной и ужасной, но обыденной повседневностью.

Для Оксаны и ее детей в подвале освободили целый угол, где соорудили для них деревянный настил из досок, найденных где-то Васелем.

– Царские палаты! – выпалил он, осматривая дело своих рук. – Сам бы здесь поселился и спал!

– Так и спите, – сказала Оксана, улыбаясь, – а нам что-нибудь попроще можно соорудить…

– Что вы! Что вы! – испугался Василь. – Это, я так… С дуру брякнул. Я же специально для вас старался! А ну малой, прыгай на палати, устраивайся поудобней! – сказал Василь подмигивая Артемке.

– Спасибо, вам большое! – кивнула Оксана в знак огромной благодарности и признательности. И они стали разбирать свои вещи на новом месте своего, как они все здесь живущие надеялись, временного жилья.

Рождество тоже прошло весело и шумно. Елку еще никто не убирал. Пахло мандаринами и конфетами, которые были частью гумпомощи привезенной волонтерами из Российской Федерации, как раз к празднику Рождества. Дети были рады несказанно и особенно, конечно, радовался различным вкусняшкам Артемка. Да и Сережа, и Оля хотя и старались казаться взрослее, особенно друг перед другом, но тоже не могли скрыть всей своей радости и с