порученца, а заодно привлек к оперативному мероприятию по выслеживанию лже-Гринько. Жизнь кое-как, но продолжалась, тем более честный Рудин, несмотря на стесненное положение своей одураченной фирмы, платил Шкандыбаеву скромную, но регулярную зарплату.

На третий день высиживания в засаде, подразумевавшей автомобиль Рудина, Шкандыбаев увидел, как в двух шагах от подъезда остановилось грязное желтое такси, на боку которого по коросте грязи шаловливый пальчик уличного баловника начертал корявое слово «POLICE». И вышел из такси крайне собой довольный, розовенький и подтянутый шеф «Ставриды» с атташе-кейсом в руке.

Шеф блаженно посмотрел на солнечное зимнее небо погожего дня, расправил плечи и уверенно двинулся к подъезду.

Шкандыбаев перевел взор на Рудина.

Раскрыв рот с прилипшей к губе сигаретой, тот округлившимися глазами смотрел вослед вожделенному субъекту сыска, не веря, что чудо произошло и канувший в никуда мошенник воистину материализовался в конкретном пространстве.

— Надо звонить… — прошептал Шкандыбаев, но закончить фразу не сумел.

С силой откинув в сторону дверцу, Рудин пулей выскочил из автомобиля и с криком «Стоять, паскуда!» бросился, как остервенелая рысь, на спину испуганно лязгнувшего зубами и выронившего портфель лже-Гринько.

Шкандыбаев поспешил на помощь новому благородному начальнику. И сделал это вовремя, ибо начальник предыдущий ловко из пальто вывернулся, оставив его в качестве трофея нападавшему, и бросился наутек. Однако в каком-то нелепом прыжке Шкандыбаев сумел цепко и мертво ухватиться за плечо пиджака бывшего босса, но и на сей раз тот проявил чудеса стремительного освобождения от одежды: совершив вращательное движение туловищем, оставил пиджак Шкандыбаеву и уже налегке, в одной рубашке, вновь совершил попытку побега, однако неудачную — удар в челюсть, полученный от Рудина, поверг его наземь.

— Где мои деньги?! — верещал Рудин, вытаскивая из кармана спрей со слезоточивым газом и обильно выпуская его на голову заклятого врага.

На заданный вопрос лже-Гринько ответил действием: ударом лодыжки подсек ногу противника. Потеряв равновесие, Рудин сверзился наземь, обильно плеснув газом в сторону Шкандыбаева.

Шкандыбаев, утративший от едкого газа ориентацию в пространстве, поскользнулся и также упал, ухватившись за штанину брюк мошенника, принявшегося безжалостно лягаться. Удар влажного каблука в глаз вторично ослепил Шкандыбаева.

— Ты мне заплатишь!!! — доносился сквозь ядовитую газовую пелену срывающийся голос мстителя Рудина. — Я тебя, сволочь… А-а-а!

Неизвестно, сколь долгой была бы возня трех мужчин в «партере», на лысой прогалине заснеженного газона, удобренного собачками, если бы не проезжавший с обеденного перерыва милицейский патруль из ближайшего отделения.

Узрев троицу, напоминавшую клубок сцепившихся в драке котов, над которым витало сероватое облачко, милиционеры решили, что, покуда у участников сражения не появился младенец, их следует разнять. Что и сделали, впихнув борцов стиля без правил в машину, причем один из борцов, одетый в кожаный изгвазданный плащ, кричал, отбиваясь, что представляет собой доблестное и грозное РУБОП, однако соответствующими документами свой статус не подтвердил, а потому по прибытии в отделение был препровожден, как и остальные участники битвы, в «обезьянник», откуда продиктовал дежурному телефончик и имя своего, как он выразился, начальника.

— Ребята, все отдам… — шептал, сплевывая кровь с разбитой губы лже-Гринько своим бывшим коллегам по бизнесу. — Со всеми неустойками. Сейчас позвоню, бабки прямо сюда доставят… Как только договариваетесь с ментами, сразу же — расчет…

— Купюру вы поменяли? — строго вопросил Шкандыбаев.

— Да, все нормально, твоя доля священна…

Рудин уже заколебался, но тут дежурный, уже связавшийся с Пакуро, отдал распоряжение двух участников схватки из «обезьянника» вывести, а третьего, являвшегося субъектом нападения, оставить за решеткой.

Рудин тотчас же перехватил у дежурного трубку, начав возбужденный доклад, а Шкандыбаев, справившись, где находится туалет, отправился отчищать свой лучший костюм от мерзкой уличной грязи.

Разглядев в рябом зеркале милицейского сортира расплывающийся под глазом синяк, с трагическим удивлением присвистнул.

Вскоре в отделение прибыл Пакуро.

Взволнованные объяснения кинувшегося ему навстречу Рудина майор пресек командой «Молчать!», после чего призвал к себе Шкандыбаева, коему был задан вопрос: признает ли он в задержанном человеке, у которого обнаружен паспорт на имя гражданина Коваленко, уроженца Челябинской области шефа «Ставриды корпорейшн» господина Гринько?

Сознавая, что никаких денег от главы «Ставриды» отныне уже не видать, Шкандыбаев ответил на вопрос сквозь зубы, но утвердительно. Затем в свою очередь осведомился, может ли он идти домой, на что также получил неохотную, но положительную устную резолюцию.

Оставив в отделении Рудина, неспособного оторваться как от пойманного мошенника, так и от приехавшего майора, Шкандыбаев отправился проведать родимую квартиру.

Закрыв дверь правоохранительного учреждения, напоследок расслышал донесшийся скозь сталь перегородок требовательный выкрик рыботорговца. В выкрике звучал вопрос о нынешнем нахождении средств пострадавшего «Каймана».

По пути в метро, упорно прикрывая углом воротника травмированный глаз, Шкандыбаев размышлял о том, что с обменом купюры его, конечно же, объегорили, однако обмен, к удовлетворению сторон, состоялся, а значит, бандиты наверняка списали его долг, и теперь следует думать исключительно о служении новому энергичному шефу, восстанавливающему свои финансовые силы.

Увы, в выводах своих Шкандыбаев заблуждался.

На пятачке возле подъезда, его, мелко и блеюще заголосившего, как старого козла на бойне, подхватили под локотки уже знакомые исчадия страшной банды, запихнули в автомобиль, и помчал автомобиль жутким маршрутом — к логову гангстеров, где вновь распахнулась перед Шкандыбаевым дверца, ведущая также в изученную до подробностей арматурную клеть.

Незамедлительно возле клети объявился главный толстый бандит.

Выглядел бандит обрюзгшим, устало-расплывшимся, даже несчастным, однако никакого сочувствия его вид в Шкандыбаеве не вызвал. Тем более, продемонстрировав узнику машинку для ампутации пальцев, бандит в грязных выражениях призвал незаконно похищенного к исповеди.

Исповедь началась с вопроса:

— Где шеф этой, сука, «Ставриды»?!

Узнав, что шеф «Ставриды» попался в стальные щупальца РУБОПа, наглядно отображенные на эмблеме этой организации, злодей пригорюнился, записал адрес отделения милиции, в которое поместили задержанного, а после пробурчал:

— С тобой будем работать долго… Очень долго! Выясним все на генном уровне, усек? И если ты в доле с кидалами… Да по-любому, должок твой теперь — о-го-го! Всю жизнь на меня пахать будешь! Квартиру — продашь! Завтра привезу нотариуса, все оформим! И попробуй учуди чего!

— Но…

— Сюда слушай! Жить будешь у меня. В будке собачьей, на цепи. Это — в лучшем варианте. В худшем — чеченам тебя переправлю в рабство. А в самом худшем — я тебя съем! И будешь удобрением на моем газоне! Э-э-э!!! внезапно взревел он, призывая свою челядь. — Чего этот хрен тут балдеет?! Может, ему еще номер в «Савое» снимем?! В колодец падлу! На ночь! Пусть привыкает… — Посмотрел на часы, добавил ворчливо в сторону подчиненных: Буду завтра днем… Все!

Шкандыбаеву в грубой форме