все они — учителя, врачи, шахтеры и землепашцы — составляют в этаком своем непонятном упорстве тот фундамент, на котором в конце двадцатого века держалось расхристанное государство российское с привнесенным культом наживы любыми путями и агрессивным эгоизмом. И гибли, и бедовали эти люди, как безымянные солдаты, каждый на своем посту, однако — выстаивали. С законопослушанием — беспримерным, вопреки всем надеждам врагов на развитие хаоса и пещерного общественного строя.

Впрочем, глобальные оценки политической ситуации в данный момент занимали майора куда меньше, нежели вопросы тактики приземленного полицейского сыска.

Итак, отработка мобильного телефона — труд, подобный поиску пресловутой иголки в стоге сена. За каждым исходящим и привходящим звонком стоит человек или же организация, и выяснить, как связаны эти десятки, а то и сотни людей с искомым абонентом, — задача многоэтапная и затруднительная. Однако искушенного Бориса такая задача не пугала, единственное — требовала уйму времени, которого у оперуполномоченного столичного РУБОПа всегда нет.

Поначалу выяснились факты, лежащие на поверхности: мошенник Гринько, используя поддельный паспорт, ксерокопия которого уже находилась в свеженькой заготовке уголовного дела, нагло надул открытое акционерное общество «Вымпел», предоставляющее услуги сотовой радиотелефонной связи, путем обмана и злоупотребления доверием. Получив два номера и активно используя их, он не заплатил ОАО «Вымпел» ни гроша, предоставив лишь гарантийное письмо от подставной «Ставриды». Одним из номеров Гринько пользовался сам, другой номер эксплуатировал его сообщник, также участвовавший в операции по заманиванию в сети аферы рыбных дилеров. Сообщник использовал также липовый паспорт на имя некоего Михалева.

Запросив данные об указанных в паспортах лицах и о причинах утраты этими лицами своих документов, Пакуро получил следующие объяснения:

«Я, Гринько В. С., сдал свой паспорт в военкомат г. Коркино перед призывом на службу в Вооруженные силы РФ. При увольнении из армии мне и 140 военнослужащим сообщили, что наши паспорта сгорели в служебном автомобиле в результате попадания в него снаряда. В г. Москве никогда не был, с лицами, фотографии которых мне предъявлены для опознания, незнаком. Об ООО „Ставрида корпорейшн“ мне ничего не известно».

«Я, Михалев С. Н., в феврале 1997 года с целью обмена жилья сдал свой паспорт в паспортный стол ОВД Ленинского района г. Смоленска. Дальнейшую судьбу паспорта не знаю, так как был в том же месяце арестован…»

Упорно отрабатывая адреса, по которым звонили лже-Гринько и лже-Михалев, Борис убеждался, что действовали мошенники крайне осторожно: все звонки предназначались лишь будущим потерпевшим, и не было среди абонентов ни одного из тех, кто мог бы навести на след аферюг.

Бумажная простыня с бесконечной чередой телефонных номеров обретала все новые и новые пометки: плюсики, галочки, знаки вопроса, пока наконец напротив одного из номеров Борис не начертал крупно и оптимистически восклицательный знак.

Да, пожалуй, этот номер был единственной существенной зацепкой — номер телефона вызова такси… Так, благодаря своему неимоверному трудолюбию, Борис умудрился установить важнейший в расследовании эпизод: незадолго до Нового года из ресторана «Распутин» изрядно погулявший Гринько вызвал машину, вероятно, чтобы та доставила его домой.

В бюро распределения заказов, перерыв сотни бумаг, сыщик обнаружил номер машины и уже через несколько часов беседовал со словоохотливым водителем, признавшим по фотографии своего клиента.

Склерозом таксист не страдал, напротив, проявил выдающиеся качества визуальной памяти, без колебаний указав дом, в который зашел пассажир, выстроенную гармошкой громадную многоэтажку в Кунцево.

Началась очередная муторная рутина: отработка жильцов многоэтажки.

Изматывающий, однообразный труд результатов, увы, не принес: лже-Гринько, как уверял участковый, в доме не жил, а заезжал сюда, вероятно, к кому-то из знакомых.

Но к кому? В гости? По делу? К любовнице?..

Ходить по всем квартирам подряд, предъявляя для опознания фотографию мошенника, было делом рискованным: окажись среди жильцов персоналии, сопричастные к его махинациям, считай, получил лже-Гринько от РУБОПа козырного туза в своей игре в побегушки…

Тем временем в кабинете каждодневно раздавались звонки от напористого Рудина, жаждавшего возмездия, и Пакуро, на которого навалилась со всей остротой громада оперативной текучки, предложил Борису: «А пусть рыботорговец поможет себе, как говорится, самостоятельно… Машина у него есть, живет он неподалеку от искомой многоэтажки, дадим ему адрес… Почему бы жертве не покараулить своего мучителя? „Наружка“ занята плотно, упрашивать начальство на проведение столь долгосрочного мероприятия с неясной перспективой — все равно что залезать в неоплатные долги; короче, инструктируй Рудина…»

Узнав о том, что расследование подошло к первому положительному сдвигу, Рудин окрыленно согласился на свою в нем активную роль.

— Выслежу гада! — сообщил уверенно.

— Только запомни главное правило, — предупредил Борис. — Никакой самодеятельности! Шапку надвинь на глаза, воротничком прикройся и — сиди в машине с кофейным термосом… Если появится злодей — срочно звони нам. Все понял?

— Естественно!

— И как договаривались: без фанатизма, пожалуйста…

Мытарь

С трудом пережив чудовищный обман лже-Гринько и оказавшись под давлением агрессивного Рудина в стенах РУБОПа, Шкандыбаев убедился в той истине, что нет такой плохой ситуации, которая не могла бы стать еще хуже. Особенно если спрогнозировать дальнейшие отношения с толстым бандитом…

Обмен купюры наверняка состоялся, и, возможно, мошенники сумели всучить гангстерам некую несуразицу… Но тогда он, Шкандыбаев, несомненно, окажется крайним в масштабных криминальных разборках. Кроме того, навязанный ему бандитами долг в десять тысяч долларов означал продажу квартиры — последнего оплота в этом жестоком мире, лишиться которого означало падение в гибельную категорию бродяг.

О своем тяжком положении он уже готов был проконсультироваться у офицера РУБОПа, но сделать это испугался, боясь мести уголовников, да и весьма смутно представлял свой статус с точки зрения уголовного кодекса в мероприятии с миллионной купюрой. Ведь как ни крути, а поневоле пришлось бы поведать и о постыдных в своей глупости ресторанных посиделках, в которых он выглядел полным дураком.

В итоге тягостных раздумий он попросту решил выждать время: если бандиты появятся, тогда — что ж, придется идти с повинной головой к симпатичному и улыбчивому майору Пакуро, а если не появятся — значит, пронесло, значит, его безмятежно надули с комиссионными за сделку и дело завершилось всего лишь крахом мечты о легком обогащении. И пусть! Главное избавиться от страха, который преследовал его неотступно, ввергая в унылую, уже привычную депрессию.

Объяснив сложившееся положение рыдающей жене, Шкандыбаев велел ей собирать вещи и временно переселился к теще, каждодневно выгрызающей ему нервы оскорбительными нотациями, касающимися полной никчемности и глупости доставшегося ей по недоразумению зятя.

Тещины выпады, однако, приходилось терпеть.

Погоревший рыбный деятель Рудин внезапно над Шкандыбаевым сжалился, взял к себе на работу в качестве