Их провели в шикарные апартаменты на третьем этаже. Комнаты были в бледно-голубых и серебристых тонах, с балконом и роскошной ванной. Она подошла к окну и взглянула на английский сельский пейзаж. Вдалеке среди лесистой местности был виден скаковой круг.

– Это вам.

Она обернулась – Алешандру протянул ей кремовый конверт с рельефным орнаментом. Сесили взяла конверт и раскрыла. Изящным почерком хозяйки дома было написано:

«Сесили, приглашаю вас присоединиться ко мне на завтрак в Розовой гостиной. Я пригласила также Сейди и Калли. Я бы хотела воспользоваться этой возможностью, чтобы поближе познакомиться со всеми вами. Моника».

Алешандру заглянул ей через плечо:

– Очень мило. Вам понравится Моника.

Она кивнула:

– Я должна успеть принять ванну до ужина.

Погрузившись в пахнущую лимоном пену в огромной мраморной ванне, Сесили думала об Алешандру. В эту пару недель он был надежным причалом. Он предоставил ей полную свободу действий в строительстве и оборудовании конюшен. Он вместе с ней вникал в чертежи. За обедами, когда они мирно беседовали и обсуждали планы, она начинала лучше узнавать его, смогла многое разглядеть в его сложной, жесткой и бескомпромиссной натуре. Она увидела в нем Коулта, честного, настойчивого, к которому ее тянуло, на которого она могла положиться.

Тогда почему ей так трудно сделать следующий шаг в доверии ему? Ей страшно. Она боится потому, что не сможет позволить себе новой ошибки после предательства Дэвиса, когда ее жизнь распадается? Или она боится потерять голову? Нет, в их браке по расчету этому не бывать!

Сесили понимала, что следующий шаг – ее. Но что это за шаг?

Алешандру принял душ, переоделся, сменив костюм на обычные брюки и светло-голубую рубашку, и направился в гостиную, когда часы пробили семь.

При виде своей невесты он остолбенел.

Сапфировое шелковое платье, по его мнению чересчур короткое, выставляло напоказ восхитительные загорелые ноги, серебристые туфли были на очень высоких шпильках.

Она пробормотала что-то насчет того, что они опаздывают. Алешандру с трудом оторвал от нее взгляд, взял Сесили за руку и повел по центральной лестнице.

– Вы словно деревянная, – заметил он.

– Не беспокойтесь, – ответила она, – я вас не подведу, изображу жуткую влюбленность.

Он резко остановился в коридоре и уперся ладонью в стену.

– Что случилось? – спросил он, глядя ей в глаза.

Она задрала подбородок.

– Ничего.

Он ненавидел этот нарочито ровный, спокойный тон.

– Это из-за завтрашних соревнований?

– Я это переживу.

– Тогда что же?

– Ничего. – Она тоже смотрела прямо ему в глаза. – А что с вами? Вы весь день злитесь.

– Да, – согласился он. – Потому что вы сводите меня с ума.

Сдерживаться больше он не мог. Он шагнул ближе и уперся ладонью в стену. Она покраснела, зрачки ее расширились.

– Что вы делаете?

Он взял ее за подбородок и опустил голову, дыша ей в губы.

– Разрешаю безвыходную ситуацию.

Она не отстранилась, он счел это положительным знаком, и завладел ее ртом, медленно, но решительно. Сесили на секунду застыла, у нее вырвался вздох, и она ответила на поцелуй. Ее губы, податливые, мягкие, – это благословенное наслаждение. В ее удивительном поцелуе были невинность и страстность. С самого начала это его сразило, да и сейчас тоже.

Он стиснул пальцами обнаженное бедро, и впился в ее губы страстным поцелуем.

Santo Deus… Он хочет ее. Он хотел ее уже не одну неделю. Хотел с самого первого их поцелуя.

– Почему бы вам не пойти в свою комнату? – раздался низкий голос у них за спиной.

Сесили отпрянула так быстро, что не удержалась на высоких каблуках, и Алешандру обхватил ее за талию.

Ставрос, в белой рубашке и черных свободных брюках, стоял рядом с привлекательной, со вкусом одетой темноволосой женщиной. Глаза друга весело поблескивали.

– Ну тогда я был бы лишен удовольствия наблюдать твою смазливую физиономию, – парировал Алешандру и хлопнул Ставроса по плечу.

Вообще-то Ставрос был не просто смазлив, а красив – пусть и грубоватой красотой, – и дамы теряли от него голову.

Алешандру внимательно оглядел Калли, когда друг их познакомил. Она не походила на женский тип, обычно привлекавший Ставроса. Ставрос встречался с искушенными, уверенными в себе женщинами, а Калли такой не выглядела. Миловидная? Да. И фигура хорошая. Но что же в ней такого, что заставило Ставроса жениться?

Тут появился Антонио с женой Сейди, а также хозяева, Себастьен и Моника. Вот Антонио понять можно – он нашел и признал сына. Очень похоже на его собственную ситуацию.

Четыре пары сели за ужин на террасе, освещенной фонарями-факелами. Алешандру внимательно наблюдал за своей невестой. Приятная беседа и смех вроде успокоили ее, она выглядела непринужденной, и Алешандру тоже расслабился, отдав должное замечательному тосканскому каберне. Положив руку на спинку кресла Сесили, он играл белокурыми локонами.

Он никогда не поддастся любви, потому что любовь непрочна и кратковременна. Он защелкнул внутри себя замок, замок самосохранения. Но сегодня вечером между ними протянулась ниточка, преграда рухнула вместе с поцелуями. Его тянуло к Сесили, как мотылька к огню, и эта тяга их соединит – он не верил, что сексуальное влечение погаснет.

Ужин подошел к концу. Женщины предложили отправиться спать, поскольку у них был намечен ранний завтрак. Алешандру приобнял Сесили, и они пошли к себе. В ночном воздухе ощущалась прохлада, и Сесили прижалась к нему. У него тут же в паху разлилось тепло. Снукер[9] – вечерний мужской ритуал – сегодня, кажется, не для него.

В комнате было темно, когда они вошли. Алешандру включил лампу, не сводя глаз с Сесили.

– Поможете расстегнуть платье? – попросила она, повернувшись к нему спиной.

Алешандру ощутил тонкий аромат ее духов. Он нащупал пальцами крючок и медленно потянул вниз молнию. Это – изощренная пытка, когда перед тобой открывается дюйм за дюймом кремовая кожа и впадинка ниже поясницы, место, которое на женском теле он особенно любил.

Алешандру прижался ртом к ее затылку.

– Алешандру…

Он повернул ее к себе лицом. Господи, в ее глазах столько разных чувств!

– Шаг за шагом, – прошептал он. – Так и будем двигаться вперед, querida.

Он увидел сомнение во взгляде ее чудесных голубых глаз. Алешандру наклонился, чтобы поцеловать ее. В дверь забарабанили. Это был Ставрос.