— Это утверждение главным образом справедливо в отношении ратного дела. Сейчас же речь идет о моей жизни.

— Жизни, которую вы, если не одумаетесь, проведете в Шотландии. Мне кажется, вам стоило бы выйти замуж за англичанина. И уверяю вас: я ни в чем не уступаю шотландскому чурбану.

— Мою руку уже обещали другому. Давайте оставим этот разговор, пока помолвка еще не расторгнута.

— Обещали — и кому! Данбару, подумать только! Господь Всемогущий, я уже готов поверить, что вы и сами хотите выйти за него замуж!

— В данный момент, сэр, я хочу лишь одного: чтобы меня оставили в покое.

Кейт уже подобрала полы своего платья, собираясь удалиться. Это был бы эффектный уход возмущенной дамы под шелест шлейфа, но…

Уйти ей не позволили: цепкие пальцы впились Кейт в плечо и швырнули ее к ближайшей стене. Девушка ударилась головой, и у нее перед глазами сверкнули молнии. Не успела она прийти в себя, как Трилборн прижался к ней всем телом, перекрыв доступ кислорода. Самым непозволительным образом прижимаясь к ее бедрам и груди, он заломил ей руки за голову, причем тонкие косточки запястий едва не хрустнули под его свирепым напором. Он хотел поцеловать ее в губы…

Леди Кэтрин вывернулась, избегая его влажного алчущего рта.

— Отпустите! — воскликнула она, содрогаясь от отвращения.

— Вы уверены? — нагло поинтересовался Трилборн.

Кейт почувствовала, как к ее животу прислоняется что-то твердое, какой-то бугор, отделенный от нее тонкой тканью лосин. Она попыталась задрать колено, но Трилборн успел отклониться — и колено задело лишь его бедро, после чего его нога оказалась между ее ног. Стиснув оба запястья Кейт одной рукой, другой он принялся щупать ее грудь, сотрясаясь от сладострастия.

Леди Кэтрин была вне себя от ярости и омерзения. Потеряв всякую рассудительность, она повернула голову и впилась ему зубами в шею.

Наглец отпрянул, сыпля ругательствами. На какое-то мгновение Кейт снова была свободна, снова могла дышать.

Взявшись за горло, Трилборн изумленно уставился на окровавленную ладонь. Когда изумление сменилось гневом, его рука сжалась в кулак. Размахнувшись, он отвесил Кейт пощечину. Бедняга упала, запутавшись в собственных юбках. Удар о каменный пол был настолько силен, что из глаз брызнули слезы.

Трилборн издал животный, нутряной вопль, и Кейт поняла, что в следующий миг он снова набросится на нее. Она, задыхаясь, встала на колени.

Но через мерцающую голубизну вуали, упавшей ей на лицо, девушка увидела борьбу: два человека катались по ковру, стелившемуся по центру коридора. Это были Росс и Трилборн. Неистовая драка сопровождалась громкими выкриками, руганью и теми особенными сочными звуками, которые издает человеческая плоть, когда ее месят кулаками.

И вдруг леди Кэтрин уловила проблеск стали. Трилборн высвободился и, покачиваясь, встал. В руке он держал обагренный кинжал. Развернувшись, он вытаращился дикими глазами на Кейт. Его шляпа слетела в пылу сражения, и теперь соломенные волосы лезли ему в глаза. Из носа капала кровь, на шее темнело бордовое пятно.

Росс держал в кулаке кинжал. Трилборн, еще больше бледнея и сквернословя, испуганно попятился, еще раз покачнулся — и кинулся наутек. Вскоре топот его ног окончательно стих.

Кейт отбросила вуаль за плечи. Росс неверными шагами подошел к ней; кровь отхлынула от его лица. Он держался за бок, но все-таки протянул девушке руку и помог ей встать.

— Вы в порядке? — спросил он, не сводя глаз с ее пульсирующей скулы.

— Пустяки. Вы-то как?

Он даже не взглянул на свою кровоточащую рану и ничего не ответил. Лишь выпустил ее руку и ласково провел кончиком пальца по ее щеке.

— Надо было убить его, пока у меня была такая возможность.

— А вместо этого он едва не убил вас.

— Я сам виноват. Потерял бдительность, как мальчишка. Я-то думал, что это дьявольское отродье атакует меня в каком-нибудь темном переулке, но не ожидал, что ему хватит наглости обнажить оружие — да еще и в дворцовых стенах.

От волнения его шотландский акцент стал заметней. Похоже, ранение было серьезнее, чем он думал. Позволял себе думать.

— В любом случае примите мою искреннюю благодарность. Но сейчас нужно заняться вашей раной. Ваш слуга сумеет наложить повязку? Позвать его сюда?

— У меня нет никакого слуги, — через силу улыбнулся Шотландец. — Я, в отличие от Трилборна, не из тех, кто держит слуг. Я сам умею одеваться, не младенец. И повязку тоже наложу сам.

— Охотно верю. Только по пути к своим покоям вы закапаете кровью все ковры короля Генриха.

— Ковры короля Генриха меня, признаться, сейчас мало беспокоят. Если вы ими дорожите, то забинтуйте меня сами.

Росс подумал, что ей, наверное, не захочется возиться с кровавой раной. Он даже не сомневался в том, что Кейт откажется и отошлет его к слугам. Как же плохо он ее знал…

— Хорошо, только не здесь. Идемте ко мне: там найдутся бинты. Это совсем недалеко.

— Я не смею, — сказал Росс, отпрянув. — И вы сами прекрасно об этом знаете.

— Потому что я дева? Все равно в это никто не верит, кроме вас. Трилборн красноречиво дал мне это понять.

— Трилборн идиот. Если кто-либо отрицает этот факт, то только ради собственной выгоды.

— Возможно, они предполагают худшее потому, что худшее часто оказывается правдой. Словом, какой смысл терпеть наветы, если я не могу воспользоваться свободой, которую они предоставляют? Идемте.

Росс сделал шаг, но тут же замер, пригладил волосы нервным движением и сердито нахмурился.

— Но вы же не станете в отместку за эти наветы делать то, в чем вас обвиняют?

— Предаваться греху просто потому, что я утратила свой нимб? Гордость не позволит мне этого. К тому же в покоях нас ждет Гвинн, моя служанка.

— Это замечательно. Но если хоть кто-то увидит, как я вхожу к вам в комнату, все ангелы небесные не смогут вам этот утраченный нимб вернуть.

— Пожалуй. Но рана от ножа Трилборна может загноиться, и тогда проклятье трех граций получит новое подтверждение. Я этого не допущу.

В глазах Шотландца блеснула грустная насмешка.

— Думаете, фамильная вражда погубит меня из-за вашего проклятья? Скорее Трилборн умрет от заражения крови после укуса ваших острых белоснежных зубок.

— Я сделала все, что смогла. — Кейт старалась не обращать внимания на то обстоятельство, что ее лицо по мере приближения к покоям полыхало все жарче.

— И правильно — Трилборн чуть с ума не сошел! Возможно, жертвой проклятья падет именно он: в конце концов, он же сделал вам предложение.

— Дай Бог. Но ваша рана более серьезная, чем у него.

— Я поклялся не жениться на вас. Как я могу пострадать от вашего проклятья?