Пока Алька росла, кошка позволяла ей с собой играть, причём её пушистый хвост в то время значительно поредел, поскольку, играя, щенок постоянно выщипывал из него шерсть. Мусильда никогда не огрызалась и всё стоически сносила. Когда Алька выросла, кошка всё время сопровождала нас на прогулке, то есть мы с собакой шли впереди, а Мусильда бежала метрах в десяти сзади. И не дай бог появиться поблизости какой–нибудь собаке! Мусильда тут же с шипением бросалась на эту собаку, на всякий случай защищая Альку. Когда по улице гуляла наша кошка, соседские собаки сидели за глухими заборами и морды на улицу не высовывали. Вот такая история. Так что боюсь немного, что Баксика моего на базе могут не принять.

— Не грузись раньше времени, — назидательным тоном сказал Матвей. — Там видно будет. А в Москве мы тебе поможем зверя на ноги поставить. Обеспечение сухим кормом — с меня.

— Ф–ф–фу… ни за что, — отчеканила я, скривившись. — Никакой химии, только натуральные продукты. Посмотрела бы я, что случится с твоими бицепсами, да и не только с ними, сядь ты на годик на диету из какого–нибудь «дофигака». У Баськи — нынешней кошки моей мамы — одно время жутко лезла шерсть, и мы долго не могли найти причину. По каким только ветеринарам ни возили, каких лекарств ни перепробовали — никак не могли вылечить бедолагу, пока один из врачей не посоветовал давать витамины. Стали давать — и сразу всё наладилось. Вот и верь рекламам со всеми их сбалансированными кормами.

Я немного помедлила и, хитро прищурившись, обратилась к Матвею:

— А вот ты хочешь полысеть?

Матвей испуганно вытаращил на меня глаза, машинально пригладил на голове шикарные, густые волосы и быстро отреагировал:

— Договорились! Буду снабжать сырым мясом!

Мы весело рассмеялись. Я погладила Баксика и стала внимательно его рассматривать, как если бы видела впервые. И чем дольше рассматривала, тем больше удивлялась своим выводам. Наконец я решила поделиться соображениями с ребятами:

— Мальчишки, а Силантий не упоминал, случайно, какой породы его Альма? Что–то я не припоминаю.

— Вроде нет, а что? Да какая там может быть порода, в его глуши–то, наверняка дворняга или, на худой конец, помесь с волком, — отозвался Матвей.

— Да что–то я сомневаюсь, что Баксик — дворняга, — задумчиво проговорила я, осматривая голову щенка.

— Почему ты так думаешь? — полюбопытствовал Иван.

— Через мои руки три овчарки прошли, двух я щенками брала, да и на площадке собачьей с ними занималась, по выставкам ездила, так что кое–что в этой породе смыслю, — начала я развивать свою теорию. — Понятно, что щенки овчарки очень похожи на щенков дворняг, но только для тех, кто в них ничего не смыслит. Этот щенок очень крепкий, костяк у него мощный, лапы мощные, задние — достаточно длинные. У Баксика форма черепа и форма носа очень похожи на овчарочьи, более того, их строение указывает на хорошую родословную, про такую голову говорят одним веским словом — породистая. Даже у овчарок с родословными, как и у людей, далеко не у всех отличные внешние данные, а у этого товарища — всё отлично.

Дальше: у щенка чёрно–рыжий симметричный окрас, соответствующий окрасу овчарки, без малейших отклонений от рисунка и белых подпалин. Даже у породистых щенков случаются белые подпалины или белые пальцы на лапах. Со временем белизна пропадает, хотя может и остаться. Обратите внимание на цвет глаз — чёрный, и это также признак породы, у дворняг, как правило, рыжий или светло–коричневый. У дворняг всегда есть отклонения в окрасе, рисунке, несимметричность, пятна. Дальше: видите вот эти два маленьких чёрных пятнышка на щеках с длинными волосками, напоминающими кошачьи усы? Это так называемые родинки, они — признак породы.

Ушки у Бакса пока наполовину висят, но они большие и довольно толстые, одно свисает чуть меньше другого, когда щенок бежит — оно почти встаёт, я заметила. Это означает, что уши понемногу встают, и скоро оба будут стоять, как у взрослой овчарки. Я осмотрела пасть щенка — тёмные дёсны, розовый язык, нормальные зубы, хороший прикус… Про его сообразительность я вообще молчу — даже среди взрослых овчарок мне не встречались подобные умницы, а ведь овчарки в первой пятёрке среди всех пород по мозгам, недаром их активно используют в служебно–розыскной работе. В общем, если бы я не знала, откуда взялся Бакс, то решила бы, что он — чистокровная овчарка, причём с очень хорошими экстерьерными данными. От роду ему месяца два–три, не больше.

— Странно всё это… — задумчиво сказал Иван. — Хотя кто его знает… В общем, ты ведь и так решила принять его таким, какой он есть, так что если вдруг из этого гадкого, но милого утёнка вырастет немецкая овчарка — ты ведь не особо расстроишься?

— Главное, чтобы лебедь не вырос, — хохотнул Матвей, и мы весело рассмеялись.

— Зачатков перьев не наблюдается, а вот зубки — будь здоров, так что не вырастет, — резонно заметила я. — Ладно, всё это лирика, а вот чем мы его в дороге кормить будем? Наша еда ему не подойдёт.

— Может, он мясо сырое будет? — неуверенно предположил Иван.

— А давайте я ему кошку поймаю или крысу какую–нибудь, — захохотал Матвей.

Мы снова рассмеялись.

— Хм… — задумчиво произнесла я, с трудом подавляя смех и стараясь придать своему лицу и голосу максимум серьёзности. — А вот это неплохая идея, особенно в части крысы… Матвей, если Баксик не станет есть крысу, я обязуюсь сама её съесть, чтобы твои труды не пропали даром: уж очень мне хочется посмотреть, как ты будешь её ловить.

И мы в который раз громко захохотали.

— Ладно, коллеги, смех смехом, а ребёнку нужно есть, причём, учитывая его возраст, не менее пяти раз в день, — с умным видом я дала понять, что пора заканчивать шутить и нужно что–то решать. — У меня есть немного продуктов, которые ему подойдут, но это на один раз.

— А что он всё–таки ест–то? — спросил Иван, вопросительно посмотрев на меня. — Я никогда не держал собак.

— Творог, молоко, яйца точно будет есть: ему и по возрасту положены эти продукты, да и вряд ли у дедульки могло найтись что–то другое, — ответила я не задумываясь.

— Хорошо, через двадцать минут будет станция, там и поищем ему что–нибудь у уличных торговцев, — сказал Матвей.

Я засомневалась. Это — не те продукты, которыми обычно досаждают продавцы, осаждающие проходящие поезда, хотя кто знает, может, и повезёт. Вообще–то, варёные яйца, скорее всего, найдём… Короче, зачем паниковать раньше времени? Приедем — разберёмся на месте, если не найдём ничего подходящего на перроне, всегда можно пойти в вагон–ресторан и спросить там, уж там–то точно всё будет. Я успокоилась.

— Держись, малыш, взрослые дяди и тёти не дадут тебе помереть голодной смертью, в крайнем случае дядя Матвей поймает для тебя крысу, — я с улыбкой взглянула на Матвея, наклонилась и погладила Баксика по голове.

Щенок замотал головой, смешно зарычал и брезгливо тявкнул. Мы рассмеялись.

— Что, не хочешь крысу? Ладно, сами съедим, — Матвей умилённо посмотрел на щенка и снова прыснул со смеху.