Он усмехнулся:

— Вы понимаете, что я не это имею в виду. Это очень большая сумма, но я догадываюсь, что вы того стоите.

— О чем вы?

— Пятьсот фунтов. Вторая ночь по пониженной ставке.

Мгновение спустя он прыгал на одной ноге, потирая щиколотку и ругаясь на чем свет стоит. Каблучки на моих туфлях были очень острые.

Появился Майлс.

— Он сказал тебе то, что я подумал? — усмехаясь, спросил он.

— Наглец! — возмутилась я. — Как он мог подумать, что я на это клюну?

Майлс расхохотался, поняв, что Литл попал впросак, и остальную часть вечера мы танцевали вместе.

В светской хронике появилась заметка об этом вечере, где меня называли «королевой бала». (По слухам, леди Кэролайн Харвестер-Фицджеймс в сердцах вышвырнула газету из окна.)

Я купила огромную кровать, которая полностью заняла спальню моей маленькой квартирки. Гардероб и туалетный столик пришлось поставить в другой комнате, которая, хотя и называлась жилой комнатой, не отвечала своему назначению, потому что вся жизнь происходила в спальне. Вспоминая об этом теперь, я понимаю, что в этой квартире ничто не говорило о том, какой я была на самом деле. Там не было дисков или кассет, которые я любила бы слушать, а единственным чтивом были журналы мод. Все имело отношение к тому, как я выгляжу перед камерой и как мы занимаемся сексом с Майлсом. Теперь я не смогла бы жить такой жизнью, но в ту пору этого для меня было вполне достаточно. Мне было семнадцать лет, и весь мир был у моих ног.

Когда я могла уехать из Лондона, мы отправлялись в Дайсон-Холл, где, верный своему обещанию, Майлс на свой лад продолжал знакомить меня с каждой спальней. Одна из них называлась Спальней королевы, ибо в 1575 году там ночевала королева Елизавета I. Мы пропустили эту спальню. Как-никак это была королева-девственница. Зато мы компенсировали это шестикратным использованием спальни Генриха VIII!

Майлс учил меня верховой езде. Я немного побаивалась лошадей, но зато это был хороший предлог для того, чтобы приобрести костюм для верховой езды: мне так шли узкие бриджи!

Того же мнения придерживались фотографы. Они прятались в кустах, делая наши снимки. Майлс приказал вышвырнуть их с территории поместья, но было уже поздно. На следующий день снимки появились в газетах в сопровождении истории о том, что мы проводим вместе каждую минуту и что скоро могут зазвонить свадебные колокола. Я боялась, что Майлс может решить, будто я сама подстроила это ради собственной рекламы. Мне не хотелось, чтобы он так думал, но Майлс только усмехнулся:

— Да-а, теперь языки заработают вовсю.

Единственная серьезная размолвка случилась у нас тогда, когда Майлс купил мне норковое манто, а я отказалась его принять, потому что все еще была противницей натуральных мехов. Когда ему не удалось переубедить меня, он разозлился, но ненадолго и в знак примирения подарил мне маленького котенка.

Я пришла в восторг, узнав, что в Дайсон-Холле существует собственное привидение. Однако встречаться с ним я побаивалась.

— Привидения нечего бояться, — говорил мне Майлс. — Это милая старая леди, которая сидит себе у окна и вышивает. Ее никто не боится.

Мы лежали в кровати шириной десять футов в Якобинской спальне и обсуждали, какие костюмы наденем на бал-маскарад, который в следующем месяце давал в Лондоне граф Элзмир. Я подумывала о костюме леди Годивы, но Майлс категорически запретил это.

Спрыгнув с кровати, я направилась в ванную комнату, расположенную чуть дальше по коридору. Вокруг не было ни души, так как слугам было приказано держаться от нас подальше, и я даже ничего на себя не набросила.

Выйдя из ванной комнаты, я случайно открыла не ту дверь и озадаченно остановилась на пороге. Майлс и огромная кровать куда-то исчезли, а вместо них у окна сидела сухонькая старая леди с вышиванием в руках.

Она улыбнулась, и я поняла, что она совсем не страшная.

— Входи, не стесняйся, — сказала она. — Я много о тебе слышала.

— Я обычно не разгуливаю в таком виде, — стала оправдываться я, подумав при этом, что привидение, наверное, нагота не должна смущать.

— Но у тебя чудесная фигура, — заметила старушка. — Неудивительно, что Майлс от тебя без ума. Кстати, я леди Дайсон.

Я знала, что мать Майлса умерла, значит, это все-таки привидение.

— Не возражаете, если я спрошу, которая вы леди Дайсон по счету?

— Предпоследняя. Возможно, ты видела в холле мой портрет. Я, знаешь ли, была очень красива, — печально добавила она.

— Значит, вы были женой того мерзавца, который оборудовал встроенную ванную комнату в библиотеке? — возмущенно спросила я.

— Да, того самого, — вздохнула она. — Он был отвратительным человеком, хотя теперь, конечно, мне это безразлично.

Я с удовольствием поболтала бы с ней еще, но мне стало холодно.

— Не знаю, как это делается, но не могли бы вы отослать меня туда, откуда я пришла?

— Куда именно?

— В Якобинскую спальню. Я пошла в ванную, а когда вышла оттуда, все изменилось.

Она улыбнулась:

— Вернись в ванную и выйди в другую дверь.

Поблагодарив ее, я вышла. И конечно, там была другая дверь, открыв которую я попала в нужный коридор, а из него в Якобинскую спальню.

— Я видела ваше привидение! — возбужденно заявила я. — Она очень милая.

— Ты ей тоже очень понравилась.

— Ты хочешь сказать, что она и перед тобой появилась?

Он рассмеялся.

— Дорогая, это не привидение. Это моя бабушка. Ее комнаты выходят в коридор, параллельный этому. Она слишком стара и слаба и никого не принимает. Но ты ее очаровала.

— Откуда тебе это известно? Телепатия?

— Нет. Всего-навсего небольшое изобретение под названием телефон. У нее есть телефон в комнате, и она позвонила мне, как только ты ушла. Она сказала, что мне следовало бы предупредить тебя о том, что из ванной имеются два выхода.

— Боже мой! — воскликнула я. — А я ввалилась к ней в таком виде!

— Не беспокойся. Она и сама в свое время была большой проказницей.

Старая леди Дайсон пригласила меня на чашку чаю. На этот раз я предстала перед ней в более приличном виде. В ее глазах мерцали веселые искорки. Мы с ней очень подружились, я даже рассказала ей о том, что Клайв намерен выпустить календарь с моей обнаженной фигурой на каждой странице.

— Очень хорошая идея, — одобрила она. — Такое красивое тело, как у тебя, надо максимально использовать, пока ты молода.

Если вдуматься, именно это говорили мне всегда Фил и Донни.

Она также предупредила меня относительно леди Серафины, которая вбила себе в голову, что они с Майлсом были помолвлены с раннего детства и что в самое ближайшее время Майлс предложит ей руку и сердце. Леди Дайсон не скрывала своей неприязни к Серафине и была рада тому, что Майлс по уши влюбился в меня.