Из-за ненадежности положения они не могли очень уж разойтись я вынуждены были двигаться осмотрительно, неспешно, находя наслаждение в утонченных ласках, упиваясь запахом волос друг друга, шелестом кожи под ладонями, и оба постепенно растворялись в медленно разгоравшемся желании. Легкое покачивание каноэ лишь обостряло это чувство, как и тишина безмерного таинственного пространства.

Хочу полностью утратить контроль над собой, хочу, чтобы он проникал в самую глубину, а не дразнил… Тони понял молчаливый призыв. Ее энергичные движения бедрами, животом вверх были красноречивее любых слов.

Он упивался распахнутостью и щедрой влажностью, благодаря чему мог все дальше погружаться в ее глубину.

Сэнди застонала блаженно. На пути к вершине наслаждения они сдерживали себя, объятые упоительным ритмом одновременных движений навстречу друг другу и тихим покачиванием лодки, отзывчиво вторившей им.

Желание накатывало волнами, становясь все более нестерпимым каждый раз, когда Тони выходил и вновь входил в нее. Вынужденная необходимость сохранять равновесие лодки стимулировала его эротическую изобретательность. Он находил восхитительные ритмы тщательно отрежиссированного слияния, готового разразиться натиском бури. Она уже надвигалась, сотрясала тела дрожью, вырывалась громким стоном, который они оба уже не могли сдерживать.

Страсть требовала удовлетворения, накаляла, пожирала их. Невероятный экстаз сотряс Тони. И вдогонку ему, словно от детонатора, взорвавшись внутри звездным фейерверком, задрожало тело Сэнди. Она закричала сильно, во весь голос, радостно и благодарно.

Постепенно их тела остыли. С еле слышным вздохом удовлетворения, охватившего его до самых кончиков пальцев, Тони притянул голову Сэнди к своему плечу. Каноэ продолжало дрейфовать, и они покачивались в нем, будто канувшие в вечность.

Какое-то время спустя они выплыли в протоку, ведущую к океану. Часы на руке Тони показывали четыре часа утра.

Пора хотя бы одеться, подумала Сэнди. Если не сделать этого, через несколько минут они окажутся на пляже. Она потянулась за майкой, но Тони задержал ее руку.

— У нас есть время для еще одного раза на пляже, если ты не возражаешь, — сказал он. Тлеющий огонь в глазах не оставлял сомнений в его желаниях.

— Тут же, наверное, люди, — прошептала Сэнди.

Он покачал головой.

— Скорее всего, никого нет в такую рань. Да и вообще тут редко кто бывает.

Тони наклонился, поцеловал ее — трепетно, нежно. Волна вожделения сразу окатила ее, грудь набухла, соски отвердели. Женское тело само подавало сигнал. Тони поднялся и взялся за весло. До пляжа они доплыли в считаные минуты. Он настоял, чтобы Сэнди сидела в лодке, пока каноэ не уперлось в берег.

Как царский ковер, Тони расстелил на песке полотенце. Потом на руках вынес Сэнди из лодки.

— Добро пожаловать в мое морское королевство, о, самая восхитительная из самых рыжеволосых, — театрально приветствовал ее он.

— Если я и королева, то племени дикарей, — рассмеялась Сэнди. — На колени, раб!

Поразительно! Они оба совершенно не стеснялись своей наготы. Будто сама природа раскрепостила или опьянила их. Они открыто любовались друг другом, их сердца учащенно бились.

Узкая ладошка Сэнди скользила по мускулистой груди и плечам Тони. Она смотрела на него чуть отстранясь, хотела навсегда запомнить эти прозрачно-ясные голубые глаза, ресницы, упрямый подбородок. Вечно обветренные губы Тони потрескались, и Сэнди лизнула их, словно врачуя ранки. Раз, другой, третий. Она именно не целовала, а короткими, быстрыми движениями языка касалась каждой трещинки. Тони стоял замерев. Но столь чувственная женская ласка так распалила его, что он рухнул наземь, увлекая Сэнди за собой. Она и не подумала изменить позу, когда оказалась сверху. Наоборот, раскинула ему руки, своими бедрами раздвинула мужские чресла. Она с медленной сладостью сама овладевала им, не давая мужчине проявить ни малейшей инициативы, и была похожа на смелую наездницу, счастливую своей собственной дерзостью, а еще больше на королеву, умеющую щедро, по-королевски любить…

Было уже совсем светло, когда Тони и Сэнди вернулись домой, на цыпочках вошли в комнату. Рут и Лизи, спавшие на полу, даже не шелохнулись. И опять, хотя им обоим этого меньше всего хотелось, пришлось Тони лечь на кровать, а ей устроиться на диване.

Сегодня мы занимались любовью лучше, чем когда-либо, подумала Сэнди, закрывая глаза и упиваясь блаженной расслабленностью тела.

Она не думала ни о прошлом, ни о будущем. Лишь ощущала переполнявшее ее до краев счастье…

Погруженная словно на дно колодца в глубокий сон, Сэнди с неохотой открыла глаза, когда ее настойчиво принялась тормошить Лизи.

Пара карих глаз с искорками золота в зрачках глядели на нее умоляюще.

— Сэнди, выручи нас. Мы с Рут затеяли блинчики, а ничего не получается. Ну, пожалуйста.

Спросонья она плохо соображала и никак не могла сосредоточиться. Спина и поясница затекли, руки одеревенели — а все этот проклятый нескладный диванчик, где не вытянешься как следует.

— Мы будили Тони, а он только что-то бормочет и опять засыпает. Мне стало его жалко.

Девочка не была настырной, но, похоже, своего всегда добьется. От Сэнди она упорно не хотела отставать.

— Понятно, его ты пожалела, а…

— Сэнди, милая, мы же ради него решили. Я знаю, как он их любит.

Практически у нее не было никакого опыта общения с детьми, да и при чем тут опыт? Хочешь — не хочешь, — вставай, иди, помогай, раз просят, — никуда не денешься.

— Хорошо, дайте мне только умыться и почистить зубы. Потом во всем разберемся.

Однако появившись в кухонном отсеке, где Лизи и Рут успели устроить на столе бедлам, Сэнди прежде всего решила сварить кофе. Она любила начинать утро с маленькой чашечки бодрящего, крепко заваренного кофе. Между прочим, когда его аромат разносился по их нью-йоркской квартире, просыпался и Тони, даже если ночь провел за письменным столом, работая над рисунками.

Справедливости ради надо сказать, будь под рукой поваренная книга, Сэнди было бы поспокойней. Она не из тех хозяек, что обходятся без подсказок. А еще лучше — иметь пакет полуфабриката: высыпал, добавил воды — и жарь. Так она чаще всего и поступала. Сейчас же, медленно попивая кофе, Сэнди мучительно пыталась сообразить логически, без чего не обойтись, готовя элементарное тесто.

— Начнем, Лизи! Во-первых, вымой миску — у вас получилась бурда.

— Да уж, — без обиды сказала девочка. — Только муку перевели зря.

— Ладно, не горюй. Не такая уж это потеря… Во-вторых, готовь три яйца, примерно поллитра молока… Ну, что еще… Соль, сахар…

— Сколько брать муки?

Не моргнув глазом, Сэнди вышла из положения.