буре. Дерган пошел против него и оспорил праведность похищения Марьям. Совесть Келса пробивалась наружу. Настало время признать правду, хотя это означало признать, что он действовал без чести, что стал причиной смерти матары и ребенка.

Он потерпел неудачу как драмок, как лидер клана, который рассчитывал на него. Он потерпел неудачу как мужчина, член клана, будущий отец. Потребуется много времени, чтобы смириться с поражением, если он вообще сможет. Единственное правильное решение — спасти жизнь женщины, которую он столь ужасно предал.

Спасти жизнь женщины, которая предлагала спасти жизнь его ребёнка.

Наконец, он поклонился Марьям.

— Примите мою глубочайшую благодарность за ваше предложение, матара. Как и мою клятву. Вам будет позволено жить, как вы заслуживаете, независимо от того, выживет ребенок или умрет.

Драмок не мог исправить нанесенный ущерб, но ее улыбка облегчения дала Келсу призрачную надежду, за которую он мог уцепиться.

Он подозвал Айхаса для приватного разговора. Когда они оказались вне пределов слышимости Марьям, он задал решающий вопрос:

— Она подвергнется опасности?

Айхас испустил тяжёлый вдох.

— Хотел бы я знать наверняка. Опять же, я не компетентен в женском здоровье, особенно землянок, хотя они удивительно похожи на нас.

Келс хотел ответить, но его голос сорвался, и он сглотнул и попробовал снова:

— Если вы заметите признаки опасности во время операции — прекратите её. Если пересадка пройдет хорошо, но матара Марьям почувствует ухудшение во время беременности — оборвите её. Она не должна пострадать из-за событий, которые я запустил. Ни в коем случае.

Наконец, Айхас посмотрел на него с уважением:

— Я позабочусь о матаре Марьям.

Глава 9

Марьям удивилась внезапному пробуждению. В прошлом она уже переносила хирургические вмешательства, после которых валялась час в вялости и мутном сознании. В этот же раз она распахнула глаза и была такой же бодрой, как после пары чашек кофе.

Комната была незнакомой. Марьям поняла, что находится в медотсеке, по яркому свету и резкому запаху антисептика. Она лежала на медицинской кровати, диагностические панели окружали ее туловище. Справа от нее тихо жужжали другие приборы, а слева возвышался улыбающийся доктор Айхас.

— Доброе утро, матара.

Страх пронзил ее грудь. Руки Марьям потянулись к животу под диагностическими и лекарственными панелями и замерли, прежде чем она успела прикоснуться к себе. Она спросила с трудом, словно выдавливая слова:

— Сработало?

Широкая улыбка опередила его ответ.

— Даже лучше, чем я смел мечтать. Твоё тело приняло плод, и он принял тебя.

Глубокий выдох вырвался из легких Марьям. Она провела кончиками пальцев по животу, чувствуя выпуклость, которой раньше не было. Ребенок. В ее наспех укрепленной гормонами утробе.

— И никаких проблем? — спросила она хриплым голосом.

— Все жизненные показатели хорошие, прогноз оптимистичный. — Улыбка Айхаса дрогнула, и он сорвался: — Первая пересадка калкорианского плода землянке! Я не ожидал подобного достижения, когда поступал на медицинский! — его смех звучал почти истерично.

Марьям не могла винить его. Она сказала, потирая живот и поражаясь холмику:

— Поздравляю.

Айхас с трудом пришёл в себя.

— Все благодаря доктору Релту — специалисту, который руководил операцией.

— Ты тоже заслуживаешь поздравления. Ребенок погиб бы без твоей идеи. — Что напомнило ей о третьем переменной в уравнении. И снова она заговорила через силу: — А Бриэль… Она…

Его радость померкла.

— Как мы и ожидали. Но уверен, она благодарна тебе за всё, что ты сделала для неё.

Марьям смахнула слезы.

— Ты имеешь в виду за то, что мы сделали. Однако я воздержусь праздновать, пока ребёнок не родится сильным и здоровым. Я надолго застряла в постели?

— Возможно, я разрешу встать и двигаться уже сегодня вечером, если не будет осложнений.

— Не плохо для бездетной женщины. — Марьям шмыгнула носом и вытерла глаза коротким рукавом тонкой сорочки.

— Доктор Релт не заметил никаких признаков потенциальных проблем с вынашиванием ребенка в ближайшем будущем. Наша единственная забота — разница в размерах между калкорианским и земным плодом. Однако, пока что картина складывается фантастически. Примерно через пару дней ты сможешь вернуться к нормальной жизни. — Айхас покачал головой, снова испытав благоговейный трепет.

Марьям всё потирала живот. Она беременна без нездоровых признаков. Она носила в своем теле ребенка, и если Айхас прав, она не потеряет его.

«Пока ты не родишь и не отдашь его отцам». Напоминание о том, чей это ребенок, похитило часть радости.

* * * *

«Я — нобэк. Я сильный. И держу всё под контролем».

Дерган продолжал повторять про себя мантру, не слушая, как доктор Айхас рассказывал клану подробности операции. Нервы нобэка были на грани истощения после трехчасового ожидания в главном медицинском отсеке и краткого отчета «похоже, пока что пересадка проходит успешно».

Пана прервал Айхаса, переходя к главному:

— Эмбрион жив? У матары Марьям есть побочные эффекты?

— Пока я не вижу ничего, что могло бы угрожать их здоровью. Прогноз выглядит превосходно. — Айхас одарил их ободряющей улыбкой, которую несколько портили темные круги под глазами.

Дергану следовало расслабиться, но он не смог. Как и его соклановцы, суда по выражению их лиц.

Плохие новости не заставили себя ждать от сочувствующего Айхаса.

— Как и ожидалось, ваша матара не пережила операцию. Я сожалею о вашей потере.

Дерган потянулся к Пане, не обращая внимания на спазм в животе. Келс последовал его примеру, но было уже слишком поздно. Дерган мельком увидел страдающее лицо имдико, прежде чем его супруг выбежал из медпункта. Он хотел последовать за ним, но Келс схватил его за руку.

— Он хочет немного побыть один.

Дерган сглотнул приступ тошноты.

— Конечно, зачем мы ему, когда подвели Бриэль?

Он отвернулся от страдающего Келса и прошагал в угол. Дерган стоял, повернувшись спиной к комнате, и позволил захлестнуть себя яростной смеси боли и гнева.

* * * *

Спустя несколько часов после пробуждения, а затем еще парочки после визита благодарных, но смущенных Келса и Дергана, Марьям пригласила Пану.

Сначала на лице имдико читалась скорбь, но затем она сменилась испугом и замешательством, когда он застал Марьям в кресле вместо кровати. Его глаза расширились от паники, напомнив Марьям о его постоянной суете вокруг Бриэль.

— Проходи, Пана. Доктор Айхас сказал, что мне не повредит немного движения. Он хочет последить за показателями ребенка, когда я что-то делаю. — Она указала на считывающий жилет поверх больничного халата.

Его плечи поникли — то ли от облегчения, то ли от того, что он вот-вот рухнет, Марьям не знала. Его красивое лицо было напряжено, и он выглядел так, будто скинул несколько килограмм за