и сами могли дать отпор наступлению северной руси, побудила русского кагана искать союзников против хазар. Это заставило его обратиться с посольством к византийскому императору. В анналах Пруденция (см. выше) Шахматов видит сведения об этом посольстве. Без всякой критики Шахматов принимает заявление группы людей, присланных в 839 г. византийским императором Феофилом к Людовику в сопровождения специального посольства, о том, что их народ называется Rhos, и признание в них Людовиком шведов (comperit eos gentis esse Sueorum). Родину этих послов русского кагана Шахматов помещает на северо-западе России. То обстоятельство, что послы не надеялись на свободный пропуск через Днепр, Шахматов истолковывает как указание на то, что путь этот в то время ещё не был в руках русского [читай: севернорусского, т. е. скандинавского. — авт.] кагана. Послы могли пробраться в Константинополь, по Шахматову, этим путём под видом торговцев (ср. рассказ о князе Олеге, объявившем себя купцом, едущим в Царьград), но возвращаться тем же путём им, как видно, не пришлось, быть может потому, что хазары, осведомившись о направленных против них переговорах в Константинополе, дали или могли дать распоряжение о задержании русских послов.

Исходя из своего толкования показаний Пруденция, в частности из того, что Людовик признал шведов в людях, назвавших свой народ именем Rhos, причём остаётся неизвестным, на основании каких данных Людовик признал их шведами — потому ли, что они называли себя народом Rhos, или же потому, что они говорили с ним по-немецки, — Шахматов утверждает, что в результате достигнутого с ромеями соглашения [о чём, между прочим, не говорит ни один из источников. — авт.] или в результате скопления вокруг русского кагана достаточных сил, вероятно, вскоре после 839 г., говорит Шахматов, началось движение руси на юг. Об этом можно догадываться, продолжает автор, по тому обстоятельству, что в 860 г. мы видим русских уже под стенами Царьграда. Между тем, этому походу должно было предшествовать более или менее продолжительное существование русской державы на юге. Ведь для того, чтобы утвердиться здесь, ей пришлось вести борьбу с хазарами, покорять силою оружия восточно-славянские племена, сидевшие на верхнем и среднем течении Днепра, обезопасить себя ещё и от южного врага — могущественной мадьярской орды; все это требовало продолжительных усилий. Шахматов считает всё же возможным, что молодое русское государство, основавшееся в Киеве около 840 г., нашло достаточно сил для того, чтобы в 860 г. совершить успешный морской поход на Царьград.

В приведённом выше очерке-реконструкции исторических событий, как они предположительно, по Шахматову, происходили, обращает на себя внимание явная несообразность. В 839 г. северно-русское посольство является к византийскому императору для заключения дружественного союза. Посольство встречает в Константинополе самый радушный приём и заключает с ромеями соглашение, после чего русь начинает движение на юг и, по-видимому, укрепляется в Киеве (Аскольд и Дир). А всего через 20 лет, т. е. в 860 г., мы видим ту же русь в походе на Царьград. Но этому походу, по справедливому мнению Шахматова, должно было предшествовать более или менее продолжительное существование русской державы на юге, заполненное борьбой с хазарами, покорением восточно-славянских племён, самообороной от мадьяр и от скандинавских государств, возникавших на севере. За 20 лет «молодое русское государство, основавшееся в Киеве, как мы видели, около 840 г.», конечно, не могло проделать такой огромной работы. Не могло оно также, заключив с ромеями в 839 г. дружественное соглашение именно ввиду сложности своего международного окружения, предпринять в 860 г. ни с того, ни с сего морской поход против своего вчерашнего союзника, только что помогавшего русским укрепиться в Киеве. Очевидно, знаменитые Rhos были всё же не шведами и представляли собою посольство к императору Феофилу не от северно-русского, а от южно-русского кагана, имевшего центром своих владений Киев или Приазовье (приазовская или причерноморская Русь).

Пока северная Русь, захватив Киев, устраивалась на новых местах и, занятая здесь сложными делами, забыла о своих северных данниках, последние, по Шахматову, сбросили с себя русское иго, изгнали русских посадников и стали управляться самостоятельно: «изгнаша варягы за море, н не даша им дани и почаша сами собе володети». Замену в этом тексте руси варягами Шахматов считает естественным для отдалённого предания, восходящего к тому времени, говорит он, когда русь и варяги были синонимами. Отпадение северных племён должно было вызвать поход против них со стороны русского, т. е. киевского князя. Весть о движении киевского князя заставила отложившиеся от него северные племена — кривичей, словен, чудь и мерю обратиться в конце IX в. за море, к варягам, за помощью, что было обычным в те времена (Владимир в 980 г., Ярослав в 1014 и в 1018 гг.). В результате обращения к варягам северных племён в Новгород и в другие племенные центры явились варяжские наёмные войска. Об этом летопись и сообщает, как о факте призвания варягов, варяжских князей, отражая народное предание, соответствовавшее, говорит Шахматов, исторической действительности.

Таким образом, по Шахматову, во второй половине IX в. на месте русского государства, основанного скандинавами на северозападе России, возникает здесь со средоточием в Новгороде новое варяжское государство. В создании нового государства принимают живое участие местные, туземные элементы — народ, и этим оно отличается от старого, основанного завоевателями, т. е. иноземными насильниками. Это отличие проявилось как в строе, так и в размерах нового варяжского государства. Ведь старое, русское, государство представлялось всего лишь разбойничьим гнездом: «пашен они (русы) нс имеют, а питаются лишь тем, что привозят из земли славян»; «они не имеют ни недвижимого имущества, ни городов (или селений)…» и пр. (Джейхани, Ибн-Рустэ, Гардизи). Новое, варяжское, государство имело, по Шахматову, иной характер, о чём можно догадываться, говорит автор, из участия земли в призвании варягов, а также из дани, наложенной позже на словен, кривичей и мерю, как на определённые коллективы.

Борьба между варяжским и русским государствами, говорит Шахматов, могла затянуться на долгие годы; победило то из них, с которым была земля, т. е. государство варяжское. Варяжский конунг Олег овладевает Киевом и объединяет под своею властью территории русского и варяжского государств. По Шахматову, это была третья по счёту русская держава. Первою была существовавшая в первой половине IX в. на северо-западе России; второю — русская держава с центром в Киеве (Аскольд и Дир), третьей — Киевская Русь Олега, на долю которой выпала роль собирателя восточно-славянских земель.

Исходные положения теории происхождения русского государства, с которою мы только что ознакомились, акад. Шахматов развил в 1908 г. в капитальном труде «Разыскания о древнейших летописных сводах», где этому предмету посвящена XIII