Девушка просияла.

— А я благодарна вам, милорд. За то, что поддержали мое предложение, а не лорда Феласа. Не уверена, что смогла бы остаться здесь, если бы с несчастными девушками начали проводить… эксперименты.

Артан помрачнел.

— Я уже и сам в этом не уверен, леди Беделин. Клянусь вам, пока дети находятся под моей ответственностью, "эксперименты" не повторятся.

Прямо из-под монастырских стен схваченную Лаэтану приволокли в Приемный Покой, пред светлы очи настоятельницы. Та обратилась к Боркану:

— Милорд, вам все еще нужен брак с этой… у меня не осталось слов для нее. Уверяю, ваши проблемы только начинаются.

— Я не из тех, кто ищет легких путей, — ответил толстый лорд. — С помощью незаменимой монны Тилы я смогу удержать нашу строптивицу от глупостей в дороге. А когда мы приедем в Боркан-холл, ею займется мой личный маг. Ну и я сам, разумеется…

Кромец плотоядно ухмыльнулся, не оставляя сомнений, какого рода занятия ожидают Лаэтану в Боркан-холле. Настоятельница воздела ладони к потолку — мол, умываю руки. И тут Лаэтана подала голос.

— Я дам слово не сбегать из монастыря и в дороге, а также соглашусь добровольно вступить с вами в брак при одном условии.

— Я весь внимание, разлюбезная невестушка!

— Вы передадите мне право пожизненного владения одним из ваших угодий. Помимо родового гнезда в предместье Кромлаха у вас имеется восемь хуторских поселений. Отпишите одно из них на меня. Я не желаю быть бесправной содержанкой в полной зависимости от вас. Я свыклась с мыслью, что у меня есть собственное имущество. И я хочу владеть собственным имуществом.

Боркан расхохотался.

— Вот для чего ты устраивала это представление! Чтобы набить себе цену! Такая же торговка и шлюха, как все бабы!

Лаэтана сидела прямо, сложив руки на груди и невозмутимо глядя на Боркана.

— Ваше право считать меня шлюхой или кем вам угодно. Меня не волнует ваше мнение. Знайте только, что если вы вздумаете взять меня силой, я изыщу способ донести это до родичей в Олбаре. Может им и плевать на меня. Но они охотно ухватятся за оскорбление, нанесенное фамильной чести, чтобы отсудить у вас не одно, а половину имений.

— Что я говорил? Как есть торгашка и шлюха!

— Я целомудренна, и прошу не оскорблять меня сим наименованием.

— Твое целомудрие я еще проверю, кошечка…

— Что же до торгашества, — продолжала Лаэтана, игнорируя его реплику, — то женщина моего положения должна позаботиться о своей независимости. К этому меня обязывает древнее достоинство моего рода.

— Преподобная, вы всех подопечных воспитываете такими торгашками? Или только эту? Она переговаривается не как пятнадцатилетняя девчонка, а как прожженная, видавшая виды шлюха!

— Воспитанниц Святой Устины обучали отстаивать собственные интересы, — прохладно заметила настоятельница. — Хотя княжна Риган до сих пор вела себя неподобающим высокородной дворянке образом, вам резонно принять ее условия. Таким образом вы оградите себя от бредовых выходок с ее стороны, а также проявите себя щедрым и уважительным супругом.

— Бес вас побери! Бабы всегда заодно, когда надо урвать кусок у мужчины!

— Не стоит обобщать, милорд. Я лишь признаю справедливость выставленного вам условия. Лаэтана — единственный выживший потомок рода князей-наместников Арвига. Должно чтить его достоинство.

— Князья-наместники Арвига обратились в пепел вместе со своей провинцией! Арвиг нынче — тысячи квадратных лиг выжженной земли! Так что не надо распинаться о достоинстве ее рода, настоятельница. Это шлюшка и бесприданница, за которой не стоит ничего, кроме ее никчемного достоинства.

— Тем не менее, вы жаждете сочетаться с ней законным браком.

— Еще как жажду. Только поэтому невоспитанная шлюшка получит собственное имение. А пока я позабочусь об оцеплении монастыря до тех пор, пока мы не отъедем.

* * *

С подачи волшебницы Тилы Лаэтане дали один день на восстановление и отдых после ее безумной эскапады с отравлением и бегством. Весь день магичка неотступно следовала за нею. Лаэтана же бродила по саду, стараясь не отходить от подруг — Айны, Катины, Розали. От Розали — в первую очередь.

— Бесы и преисподняя, Рози! Я придумала новый план, как разделаться с Борканом. Но эта бесова Тила… Она пасет меня. И будет пасти всю дорогу. Не знаю, как я смогу осуществить свои замыслы, когда она все время рядом!!! Она может просто прочитать их в моей голове! Самое обидное, что она слабачка… Но у меня-то даже на нее нет никакой управы! Эх, была бы с нами Эдера…

— На всякую силу найдется управа.

Это сказала не Рози. Низкий, глубокий голос с заметным акцентом. В тот же миг девушек обдало головокружительным ароматом. Они обернулись, медленно, заторможенно, словно координация враз отказала им. Воздух вокруг сгустился. У кустов стояла смуглая мерканка. Розали присела в реверансе перед будущей покровительницей, при этом слегка покачиваясь.

— Леди Жа'нол…

Мерканка не ответила ей. Она вообще ничего не говорила и не двигалась. Только смотрела на Лаэтану. Та забыла, о чем только что говорила. Забыла, что это за женщина вышла из кустов. Забыла, что за девушка рядом с ней. Потом вдруг сознание и память резко вернулись к ней. Потому что леди Жа'нол соблаговолила вернуть мне разум, догадалась Лаэтана. Да как она посмела!

— Тебе нравятся мои духи, голубушка? — ласково спросила леди Жа'нол.

— Я балдею, — буркнула Лаэтана. Нет, кто ей позволил, этой чужеземке!..

— Так они действуют на любую женщину, вступившую в детородный возраст. С первых менструаций. За одним исключением. Если женщине открыт доступ к мане, она сохранит рассудок. Но утратит связь с маной.

— Магией? — уточнила Лаэтана.

— В вашем языке эти понятия разделяются. Магия есть процесс и определенная сфера человеческих возможностей. Мана — субстанция, прикосновение к которой позволяет магу творить магию. Чтобы войти в контакт с маной, нужно обладать магическими способностями и регулярно тренировать их. Просто человек, который обладает способностями, но не раскрыл их в себе, который не упражняется в заклинаниях и магических актах, не получит доступа к мане.

— И Тила утратит свои способности, если вдохнет ваши духи?

— Нет, голубушка. Все способности останутся при ней. Но она не сможет ими пользоваться в моем присутствии.

— Значит, если бы я намазалась вашими духами, магичка не смогла бы прочитать мои мысли и помешать мне.

— Она была бы бессильна против тебя, как воробышек против ястреба.

Лаэтана вздохнула.

— Что толку, если все женщины вокруг застынут как колодки… Боркан догадается, что я держу за пазухой еще несколько камушков, и просто свяжет меня. Тогда Тила ему не понадобится.