– Я слышала это в городе, и Гарри подтвердил. Кажется, он уехал, пока нас здесь не было, без предупреждения, задолжав кому только можно. Никто не имеет представления, где он.

– Чем дальше, тем лучше, насколько я понимаю, – хмуро проговорил Бру.

Гарри был женихом его сестры Евы и кузеном Ди. Именно благодаря ей он с Келли вместе; вот почему Бру решил пересмотреть свое отношение к Ди – он считал, что она манипулирует людьми, – и помочь ей в войне, которую она начала против Джулиана Кокса.

– Бру, ты думаешь, исчезновение Анны никак не связано с Джулианом Коксом? – неуверенно спросила Келли.

– Она знает о нем столько, что вряд ли могла влюбиться в него.

– Конечно, нет! – нетерпеливо оборвала его Келли. – Я совсем не про то. Я имею в виду… – И остановилась, не находя в себе сил облечь в слова страшное предположение. – Бру! – прошептала она с пересохшим горлом. – А если он заставил ее уехать с ним? Ты знаешь, какой он алчный в смысле денег.

– Но Анна же не так состоятельна… Конечно, она довольно обеспечена, но, Келли, причина не в этом. – Бру прищурился. – Ты чего-то недоговариваешь, так?

Келли разрывалась между своим обязательством по отношению к друзьям и чувством долга. Наконец последнее победило.

– Ну, вот что, Бру. Ди и Анна пытались вывести Джулиана на чистую воду. Он последнее время все подкатывался к Анне по поводу вложений и… Это слишком длинная история… Короче, Анна убедила его, что у нее есть большая сумма денег, которую она хочет инвестировать…

Несколько минут Бру молчал, потом спокойно сделал вывод:

– Что ж, это совершенно меняет дело. Ты говорила Ди об исчезновении Анны?

– Нет, она в Нортамберленде.

– Хм… Знаешь, Келли, в стремлении Ди наказать Джулиана Кокса, мне кажется, скрывается что-то большее, чем у всех вас.

– Да, думаю, ты прав… Я часто спрашивала себя, но…

– Она никогда не намекала тебе на что-нибудь?

– Да нет… Вообще Ди не из тех, кто поощряет вопросы личного характера. Я думала сначала, может, она сама влюбилась в него, но нет, вроде никаких признаков.

– Да, пожалуй.

– А не знает ли Гарри что-нибудь? Он же кузен Ди.

– Возможно, но для нас сейчас гораздо важнее выяснить, что случилось с Анной. Кто еще, кроме Беф, может знать, куда она поехала?

– Или Ди, или она сама. Но, Бру, ты забыл – я же говорила тебе, что, когда Мэри Чарлз забегала к Анне вчера, она видела там мужчину.

– Мужчину? – Бру непонимающе взглянул на нее.

– Ну да. Мэри даже подумала… Ну, Анна представила его как друга.

– Друга? И как это понимать?

– Я думаю, это не просто друг, и тогда… – Келли остановилась: стоит ли вводить жениха в тонкости женской психологии? Все равно не поймет.

Бру спросил:

– А эта… Мэри Чарлз сказала хоть, как его зовут? Тогда мы бы связались с ним и проверили, известно ли ему что-нибудь об исчезновении Анны.

– И да, и нет. Анна представила его – Ворд, но не назвала фамилии.

– Что и говорить, ценная информация. – Бру, кажется, растерялся. – Ты решила, не так ли, что, если Анна… находится с ним в особых отношениях, с этим Вордом, кем бы он там ни был, у нее есть свои причины не обсуждать это с вами.

– И именно поэтому она не представила его полностью Мэри Чарлз, – подхватила Келли. – Но знаешь, Анна не из таких, непохоже это на нее. Она застенчивая, Бру, и… ее воспоминания… Я правда здорово беспокоюсь о ней, Бру. Мы оба знаем вспыльчивость Джулиана. Если вдруг он каким-то образом обнаружил, что задумали Анна и Ди…

– Но тогда первое, что мы должны сделать, – связаться с Ди и выяснить, знает ли она что-нибудь о планах Анны и об этом загадочном друге.

– Но, Ворд, ты ведь сказал, что живешь в старом фермерском доме! – воскликнула Анна, когда он остановил машину во дворе перед большим, внушительным каменным зданием.

– Ну, что-то вроде того, – проворчал Ворд.

«Нечто среднее между человеческим жилищем и маленькой крепостью», – решила Анна, пока Ворд открывал ей дверцу машины. Даже здесь, во дворе, воздух гораздо прохладнее, чем в Рее. Так она и сказала Ворду. А он в ответ объяснил:

– Это потому, что мы здесь несколько повыше. Этот дом построен по специальному проекту, для семьи богатого торговца из Йорка. Несколько лет он пустовал, прежде чем я купил его.

– Здесь довольно уединенно… – заметила Анна.

Прежде чем достигнуть цели, они долго ехали по пустынной местности. Анна находила что-то завораживающее в бескрайней синеве неба над ними, убегающих вниз очертаниях Далласа…

– Да, случайные посетители здесь довольно редки, – согласился Ворд.

Анна по его голосу почувствовала – он гордится домом. Будь это ее дом, она расцветила бы дворик растениями, настенными корзинами цветов…

– Сюда, – пригласил ее Ворд и указал на старинную, тяжелую дубовую дверь.

Взгляду ее открылся узкий, темный коридор. Она поежилась, пока Ворд включал свет. Пол и стены стерильно чистые – казалось, здесь никто никогда не бывает. Единственная дверь, находившаяся в коридоре, вела в большую, хорошо оборудованную кухню. Анна с одобрением отметила добротную деревянную мебель: большой дубовый стол, удобные, в тон ему стулья; каменный пол устлан плетеными, ручной работы ковриками.

– Как красиво! – восхитилась Анна.

– Это мама выбирала. Сказала – никогда не найду никого, чтобы готовить и убирать, если не благоустроена кухня. Давай я покажу тебе дом, а потом мы приготовим что-нибудь поесть.

По дороге они остановились перекусить только раз, в Йоркшире, но Анна, взволнованная предстоящим знакомством с домом Ворда, почти ничего не ела.

Спустя полчаса ее восхищение поутихло, уступив место более сложным чувствам. Жилище Ворда трудно назвать домом – это чистый холст, на который надо нанести краски. Ни одна из комнат, которые он ей показал, включая его собственную спальню, ничего не говорила о характере хозяина. Даже кабинет, где он работает, безлик.

Сам дом хорош – комнаты просторные, хорошо распланированы, мебель простая, ее немного, но она безупречного качества. Но он какой-то… стерильный – ни жизни, ни теплоты, ни сердца. Анна всматривалась в Ворда в его доме и переживала за него: в этих безупречных помещениях нет главного – любви. Вот если бы она распоряжалась здесь…

Анна позволила себе немного помечтать. Непомерно огромную спальню хозяина она смягчила бы спокойными, мягкими шторами, отвечающими характеру и возрасту почтенного дома; статуэтками, гобеленами и эстампами разных оттенков: сочно-синего или небесно-голубого – это сочеталось бы с видом из окна. Пустые, скучные потолки надо согреть лампами и настенными бра. В большую, ничем не декорированную ванную комнату повесить яркие, пушистые махровые полотенца. Мрачный коричневый ковер заменить светлым и веселым. На большую двуспальную кровать положить уютное, сложной расцветки покрывало, подушки переодеть в солнечные наволочки. На пустые столики поставить вазы с цветами и семейные фотографии в рамках.