В это время как бы от скуки, Ромка достал из кармана маленький шарик и стал его подбрасывать вверх. Раз, другой, третий. Девушка взглянула на него с раздражением. Тогда, не дожидаясь замечания, Ромка выронил шарик из рук, тот покатился по полу и угодил прямо под шкаф. Ромка опустился на пол и стал искать свою игрушку. Забрать вместе с шариком диктофон было секундным делом. Мальчик незаметно сунул его в карман и теперь действительно начал изнывать от скуки, ожидая, когда же наконец Эля закончит этот нудный разговор. А внутри у него все ликовало: "Ура, получилось!"

Девушка протянула Эле бумажные листы:

— Возьмите, это ксерокопии маршрутов, покажете их мужу, посоветуетесь. Ой, подождите, я их скреплю, — спохватилась она.

"Серая мышь" выдвинула ящик стола, ища стиплер, и первое, что бросилось Ромке в глаза в этом ящике, была коробочка с кремом, привезенным Элей маме из Парижа. Мальчик увидел, что Эля тоже внимательно смотрит на эту коробочку. Ромка перевел глаза на окно и демонстративно зевнул. Эля взяла скрепленные девушкой копни, сунула их в свою сумку и, попрощавшись, вышла в коридор.

— Рома, — сказала она едва поспевающему за ней мальчишке, — что ты от меня скрываешь? От куда там мой крем? То есть не мой, а твоей мамы?

"Буду молчать, как партизан", — решил Ромка. Рассказывать все Эле, несмотря на то что она своя, ему, так же как и Лешке, не хотелось. Своя-своя, а вдруг решит, что им грозит опасность, и тогда не жди от нее ничего хорошего. И еще ему не терпелось поскорее прослушать свой диктофон, а не отвлекаться на ерунду. И поэтому он только пожал плечами:

— Я не понимаю, о чем ты говоришь. Мало ли на свете всяких кремов? Я и не знаю, какой он, твой.

Из-за дерева выскочили Лешка со Славкой.

— Ну как? — шепнула сестра.

Ромка только кивнул.

Эля вышла на дорогу и, как и в прошлый раз, поймала такси. Видно было, что она ничуть ему не поверила. Ромка на всякий случай сказал:

— Ты дай мне, пожалуйста, те бумажки, я их Олегу отдам.

Эля молча протянула ему копии маршрутов.

Пойдем сейчас ко мне, — шепнул Славка.

Ты скажи, пожалуйста, маме, что мы у Славки, — выходя из такси, попросил Элю Ромка.

И виноватым голосом все же добавил: — Пожалуйста, не сердись. Ты мне сегодня очень помогла.

В Славкиной комнате Ромка с Лешкой оказались впервые. Она показалась им очень уютной. На стене висел плакат, с которого улыбались молодые "Битлз". Под ним на тумбочке находился небольшой музыкальный центр.

Это папин, — сказал Славка, заметив, что Ромка обратил на плакат внимание. — Я их и сам люблю слушать. А вы?

Конечно, — ответил Ромка. — А из современных наших групп какая тебе больше всех нравится?

Славка задумался:

Так сразу я не могу сообразить. Я вообще-то больше бардов люблю.

А мне — "Иванушки", — заявила Лешка.

Они всем девчонкам нравятся, — усмехнулся Ромка и прошелся по комнате. В углу стоял стеллаж с книгами, чуть поодаль от окна, на подставке, — аквариум с подсветкой, к которому сразу кинулась Лешка. Таких рыбок она никогда не видела. По своей расцветке они походили на экзотических птиц.

— Это — попугаи, — объяснил Славка и с гордостью добавил: — А вот этих жемчужных гурами я сам вырастил.

И впрямь рыбки, сновавшие туда-сюда и время от времени подплывавшие к поверхности воды, чтобы глотнуть воздух, напоминали жемчуг.

Да еще и с кружевами", — подумала Лешка.

В это время Ромка включил диктофон. И Лешка отошла от аквариума и вместе с ребятами уселась на диван, а Джим улегся у их ног, хотя его подстилка располагалась совсем рядом. Открылась дверь, и Славкина бабушка спросила:

— Обедать будете?

— Нет! — хором закричали друзья.

Желание поскорей прослушать запись было столь велико, что ничто уже не могло оторвать их от этого занятия. Ромка вновь включил диктофон. После шороха раздался звук захлопывающейся двери и женский голос:

— Алена, ты давно пришла?

Это Лариса говорит, — сразу определила Лешка.

Не очень, — ответил другой голос.

А это — мымра в очках, — снова пояснила девочка.

Я вчера видела Вадима, — сказала Лариса.

Да? Ты что, с ним снова встречаешься?

Не встречаюсь, а встретилась. И он, кстати, просил передать, что за вами должок.

Какой должок, не понимаю?

Я сама не поняла. Но это все, что он просил передать.

А ты его когда снова увидишь?

Понятия не имею. А что?

Вели увидишь, то передай, что все решает шеф, а я ничего не знаю.

Какой-то Вадим, — пожал плечами Ромка. — Должок какой-то! О чем это они?

Да мало ли о чем или о ком говорят тетки, оставшись наедине, — махнул рукой Славка. — Давайте дальше слушать.

Из диктофона раздался чей-то бас:

— Привет, девушки! Шефа еще нет?

Затем еще один голос, немолодой, женский:

Здравствуйте! Вот, полюбуйтесь на квартальный отчет.

Что, плохи дела?

Можно и так сказать. Здравствуйте, Александр Федорович!

Затем все голоса слились в хор, который перебил уверенный в себе мужской голос:

— Извините меня за то, что вынудил некоторых из вас прийти сюда в нерабочее время. Я не смог выбрать другое. И разговор у нас, к сожалению, не очень приятный. Вы, наверное, видели уже отчет? Галина Григорьевна, он у вас?

Услужливый женский голос:

Да-да, вот он.

Из этого отчета следует, дорогие мои, что я больше не могу содержать фирму себе в убыток.

Поверьте, мне очень неприятно об этом говорить, я предпринимал разные шаги, но, увы, из кризиса мы так и не смогли выбраться. Если, конечно, положение в ближайшее время не выправится, а это вряд ли произойдет. Поверьте, мне искренне жаль расставаться с коллективом и терять так трудно налаженные связи с нашими партнерами за рубежом. Но что поделаешь? Вот ты, Михаил, вместо восьми обычных групп за месяц сколько в Турцию свозил?

Я-то при чем, Александр Федорович? Челноков-то меньше стало, — раздался уже знакомый ребятам бас.

А кстати, что там у тебя в последний раз на таможне случилось?

Да понимаете, Александр Федорович…

Черт, о какой ерунде они болтают! — не выдержал Ромка, но тем не менее вместе со всеми все же продолжал внимательно слушать запись дальше. После долгого и нудного объяснения, которое давал Михаил Александру Федоровичу, вновь послышался голос Ларисы: