— Мы не сомневаемся, — тихо сказала Кейт. — Но тебе лучше объяснить Гарри, почему Дэннису Харрингтону нельзя верить.

Кейт впервые произнесла это имя вслух в присутствии мужа. Дэннис Харрингтон. Попробовать бы сказать это еще раз, а потом второй и третий, чтобы как следует насладиться его звучанием.

— Потому что Дэннис Харрингтон — подлец, каких мало, — отрезал Альфред.

Кейт поежилась. Альфред ни о ком не отзывался в таком тоне. Она привыкла во всем полагаться на мужа, но… но не могла она сомневаться в Дэннисе!

— В чем же выражается его подлость? — небрежно спросила Кейт. Мол, мне нет никакого дела до Дэнниса Харрингтона, я просто беседу поддерживаю.

— Ох, Кейт не хочется мне обременять тебя этой гадостью, — вздохнул Альфред. — Мне самому противно, что придется сражаться с таким человеком. Но раз у демократов не нашлось более достойного кандидата, это только подтверждает слабость их партии.

— Но почему же он так плох? — наивно улыбнулась Кейт. — В материалах, которые мне дала Дилси, не было ничего криминального…

— Ах, женщины, женщины. Вы судите по внешности и совсем не думаете о внутреннем содержании. А Дэннис Харрингтон — красавец хоть куда. И все глупые гусыни падут жертвой его неотразимых глаз, когда придет время голосовать.

— Ты тоже красив, — пробормотала Кейт не очень уверенно.

«Глупые гусыни» задели ее, ведь она относилась к их числу. Муж неоднократно давал ей понять, что не слишком высокого мнения о ее умственных способностях. Впрочем, это не мешало ему любить ее.

Альфред польщено рассмеялся.

— Детка, свидетельство любящей жены не считается.

Кейт потупилась. Ничего себе любящая жена.

— Но Дэннис Харрингтон в сто раз привлекательнее меня в глазах обычной женщины. И можешь не сомневаться, он использует это на полную катушку.

— Каждый использует свои преимущества.

— Преимущества, — фыркнул Альфред. — Да такого аморального типа на пушечный выстрел нельзя подпускать к управлению штатом.

— Аморального? — холодея, переспросила Кейт.

— Естественно. Неужели ты думаешь, что с такой внешностью он ведет жизнь монаха? — скрипуче рассмеялся Альфред. — О его похождениях можно написать тома. И я займусь тем, чтобы эти сведения стали известны всем.

— Альфред! — воскликнула Кейт, садясь на кровати и обхватывая колени. — Как ты можешь такое говорить…

— Я буду бороться с ним его оружием. Он не постеснялся клеветать на меня. Я же расскажу о нем правду. В его постели побывали все совершеннолетние манекенщицы Америки, и избиратели должны об этом узнать!

Кейт была шокирована. Никогда Альфред не употреблял подобных выражений в разговоре с ней, и никогда они не обсуждали такие темы. А сегодня он настолько разволновался, что забыл о своих принципах. И все это из-за кого? Дэнниса Харрингтона.

— А откуда ты сам знаешь? — робко поинтересовалась Кейт.

— Это же ясно при одном взгляде на него! — воскликнул Альфред. — Если бы я не боялся оскорбить твои уши мерзкими подробностями, я бы доказал тебе, что Дэннис Харрингтон — первый бабник в штате!

Было так непривычно слышать вульгарное слово «бабник» из уст Альфреда, что Кейт не сразу сообразила, что за ним стоит. Женщины. Огромное количество красивых женщин, которых любил Дэннис и которые любили его. Острая, почти физическая боль пронзила все ее существо. Кейт и не думала, что можно испытывать подобное. Все ее предыдущие переживания казались детской игрой по сравнению с диким зверем, который вгрызался в ее внутренности и рвал их на части. Ревность — вот как зовут этого зверя, и Кейт Шелли до сих пор не была с ним знакома. Зато теперь они с ним друзья, и ничего не подозревающий Альфред наносит ей одну рану за другой и подкармливает беснующуюся зверюгу.

— Конечно, в последнее время, когда стало ясно, что он будет, скорее всего, баллотироваться на пост губернатора, он немного сбавил обороты. Поговаривают, что его даже хотели женить, чтобы добавить ему респектабельности, но он воспротивился. Видите ли, жениться из карьерных соображений ему противно!

— Какие отличные у тебя осведомители, — горько усмехнулась Кейт.

Она делала одно потрясающее открытие за другим. Во-первых, ее муж далеко не так идеален и беспристрастен, как ей казалось раньше. Он способен на вполне человеческие чувства — ненависть, зависть, готов пойти на подлость ради достижения своей цели. Во-вторых, она сама по-глупому взяла и влюбилась в Дэнниса Харрингтона. Да, именно влюбилась, иначе с чего бы рассказ о его многочисленных любовницах причинил ей такую нестерпимую боль? До откровений Альфреда ее влекло к Дэннису, она восхищалась его красотой и иногда позволяла себе помечтать о его поцелуях, но это никогда не покидало безопасную область фантазий.

Несмотря на три года замужества и вполне солидный возраст, Кейт была чрезвычайно наивна и не отдавала себе отчета в том, что она реально возжелала этого мужчину. Он казался ей глотком свежего воздуха после душной комнаты, бурным водопадом после засухи пустынь, ярким солнцем после жизни, в которой никогда не было света. Он заставил ее задуматься о себе и своем отношении к людям, но до сих пор ей не приходило в голову, что Дэннис — настоящий мужчина из плоти и крови, с которым она может быть счастлива.

Кейт покосилась на Альфреда. Трудно представить себе, что Дэннис Харрингтон занимается любовью с женщиной так же, как ее осторожный супруг. И тело у него совсем другое. Красивое, сильное, гладкое, а под бархатной кожей перекатываются крепкие мускулы… Кейт дала волю своей фантазии. Руки у Дэнниса, наверное, необыкновенно нежные, и от каждого его прикосновения ты словно проваливаешься внутрь себя и плывешь по длинной извилистой реке, и ее темные воды сладко баюкают тебя и поют песню о вечном желании…

— Кейт, Кейт!

До нее не сразу дошло, что Альфред трясет ее за плечо и что-то говорит ей на ухо.

— Кейт, что с тобой? — испуганно бормотал он.

— А в чем дело? — прошептала она, не владея собственным голосом.

— У тебя были очень странные глаза.

Альфред настороженно наблюдал за Кейт, и она заставила себя рассмеяться. Не дай Бог, он поймет, о чем она только что думала.

— Малышка моя, как я мог оскорбить тебя подобными разговорами, — сокрушенно проговорил Альфред. — Эта грязь не для моей чистой девочки. Я совсем потерял контроль над собой из-за Харрингтона. Но такого больше не будет.

Он нежно привлек ее к себе и стал гладить ее волосы. Кейт ощущала щекой мягкий ворс его халата и старалась не засмеяться. Как глупо было бояться, что он о чем-нибудь догадается! Как слепы порой бывают умные мужчины… Альфред все гладил ее волосы и бормотал успокаивающие слова, не зная о том, что меньше всего его жена нуждалась в успокоении. Прежнее сонное существование больше не имело значения. Кейт страшилась возврата к прошлому и радовалась тому, что у нее наконец открылись глаза и появилось осознанное желание жить по-настоящему, а не наблюдать за жизнью со стороны, как древняя старуха, у которой больше не осталось развлечений. Она, Кейт, дышала теперь полной грудью, и не ее беда, если ее мужу это было невдомек.