Вся во власти своих печальных мыслей Кейт очень быстро доехала до пригорода, где жила ее мать. Это был тихий городок, жители которого знали друг друга в лицо и любили посудачить обо всем, что происходит на соседней улице. После шума Карсона Кейт всегда испытывала облегчение, когда приезжала к матери. Но только не в этот раз. Тишина и умиротворенность сонного пригорода действовали ей на нервы. Кейт предпочла бы мчаться вперед по шоссе, чтобы от скорости захватывало дух и не было времени для горьких дум…

Но как обычно Кейт была пленницей обстоятельств. Она сказала мужу, что едет к матери. Значит, к матери она приехала. Кейт подъехала в дому Марты, самому красивому и большому на этой улице, и увидела, что света нет ни в одном из окон. Повезло, что и говорить. По вечерам Марта никогда не сидела без света. Следовательно, сейчас она у какой-нибудь соседки печет пирог и перемывает косточки. Отыскать ее невозможно, разве что стучась во все дома подряд. Но Кейт ужасно не хотелось ни с кем общаться, а ее появление обязательно вызовет такой фурор, что сбегутся все друзья, соседи, родственники, лишь бы посмотреть на супругу губернатора.

Кейт отогнала машину за угол дома и поставила ее так, чтобы случайному прохожему она была не видна. Сидеть в салоне, дожидаясь возвращения Марты, она не собиралась. Лучше немного прогуляться по вечернему городку, подышать прохладным свежим воздухом. Может быть, и мысли удастся привести в порядок…

Кейт вылезла из машины и захлопнула дверцу. Было уже довольно темно, и прогулка по городу в одиночестве была не самой удачной затеей, но Кейт смело шагала по улице. В ее нынешнем состоянии она не побоялась бы и банды головорезов. Впрочем, трудно было представить себе, что на этих мирных улицах можно встретить насильника или грабителя. Самое страшное, что грозило его обитателям, — это оглушительный лай какого-нибудь громадного пса, привязанного во дворе дома.

Однако не успела Кейт пройти и ста метров, как чей-то негромкий голос окликнул ее. Сердце ушло в пятки, когда она увидела, как из темного переулка вышел высокий человек с явным намерением перехватить ее. Кроме матери и ее ближайших подруг, Кейт никого здесь не знала. Кому это она вдруг понадобилась?

Пожалуй, разумно было бы первой заговорить с незнакомцем, а еще лучше убежать, но ноги Кейт словно приросли к земле. Она покорно ждала, пока человек подходил к ней. Когда же он вышел на освещенный фонарем пятачок, Кейт ахнула. Она ожидала увидеть кого угодно — от грабителя до простого прохожего, заблудившегося на темных улочках, но только не его…

— Добрый вечер, Кейт, — поздоровался с ней Дэннис Харрингтон. — Надеюсь, я не очень напугал вас.

Губы Дэнниса были плотно сжаты, лоб нахмурен. Он был похож на человека, который бьется над какой-то неразрешимой задачей. Кейт смотрела на него, возникшего из ниоткуда, словно материализовавшийся ответ на мучившие ее вопросы, и никак не могла понять, радоваться ей или спасаться бегством.

— Н-нет, — пролепетала она.

Кейт внезапно пожалела, что на улице не было никого, кроме них. Если бы мимо шли посторонние люди, ей было бы намного легче притвориться, что это случайная встреча случайных знакомых, у которых нет ни одной причины, чтобы не стать друзьями. Проговорить стандартный набор фраз, после которого можно с чистой совестью попрощаться и идти своей дорогой… Но Кейт не повезло. На улице не было ни души, и поддерживать светскую беседу в этой ситуации было глупо.

— Что вы делаете здесь? — спросила Кейт первое, что пришло в голову.

— Вас жду, — последовал незамедлительный ответ, от которого у нее задрожали колени.

Кейт провела рукой по лбу. Странная тяжесть навалилась на нее. Невозможно было ни думать, ни двигаться. Этот человек околдовал ее, стоило ему появиться рядом. Кейт была полностью в его распоряжении. Она подняла голову и посмотрела ему в глаза, и то, что она прочитала в них, наполнило ее сердце радостным трепетом. Не триумфальным победителем пришел он к ней, а жалким просителем, умоляющим, а не требующим.

— Как вы узнали, что я сегодня приеду сюда? — спросила Кейт, чтобы нарушить тишину. Тишина становилась слишком опасной. Не могут два взрослых человека стоять посередине улицы и молча смотреть друг на друга.

— Я позвонил вам домой, — усмехнулся Дэннис. — Мне повезло. Я как раз находился неподалеку и заскочил сюда, чтобы повидать вас.

— Вы… звонили… — пролепетала Кейт, ошеломленная такой неслыханной смелостью. — Но… с кем вы разговаривали?

— Кажется, с вашим пасынком. Не переживайте, Кейт. — Дэннис заметил ее волнение, и его улыбка стала более зловещей. — Многоуважаемый мистер Шелли в тот момент отсутствовал.

Насмешливый тон Дэнниса немного отрезвил Кейт. Какое право имеет этот человек звонить ей и расспрашивать ее родных? Он должен держаться подальше от дома Альфреда Шелли, если не желает нажить себе неприятностей!

Но, глядя на измученное лицо Дэнниса в тусклом свете фонаря, Кейт поняла, что он меньше всего думал о возможных неприятностях, а его нынешняя бравада — всего лишь способ защитить себя.

— Вам не стоило этого делать, — мягко заметила она. — Вас могли узнать.

— И пусть, — вырвалось у Дэнниса. — Я больше так не могу, Кейт…

Это признание потрясло ее гораздо больше, чем она могла себе представить. Этот сильный и властный мужчина склонялся к ее ногам, хотя знал, что она — последняя женщина на земле, на которую ему следует обращать внимание. И в отчаянной попытке спасти себя, его, Альфреда от того, что угрожало разрушить их жизни, Кейт воскликнула:

— Вы не должны так говорить! Это невозможно!

— Невозможно, — уныло согласился Дэннис.

Он сделает все, что я скажу, промелькнула у нее в голове мысль. Если я запрещу ему искать со мной встречи, он подчинится. Он не будет настаивать, потому что он знает лучше меня, чем это чревато.

Кейт вздохнула поглубже, готовясь к суровой отповеди. Сейчас она скажет ему, что их встречи — безумие и что они обязаны думать о других людях. Может разразиться ужасный скандал, в котором окажутся замешаны очень многие. Они не имеют права…

Но тогда ты больше никогда не увидишь его! — воскликнул кто-то в ее сердце. И тебе останется только мечтать о нем в темноте своей спальни, слушая, как рядом посапывает Альфред. Мечтать год, два, десять, двадцать, пока воспоминание о Дэннисе не превратится в призрак и окончательно утратит связь с реальностью. Да и будет ли о чем вспоминать? О единственном танце у Дороти Брукфилд, когда ее кожа плавилась под его ладонями, или о том разговоре на балконе, когда ей было достаточно протянуть руку, чтобы дотронуться до него? Негусто. Серая безрадостная жизнь ожидает ее, если она откажется от Дэнниса. Неужели долг сильнее, чем желание быть счастливой?

Уважение к Альфреду, благодарность, страх перед общественным мнением, правила приличия, ее положение замужней женщины — все это казалось такими пустяками по сравнению с возможностью касаться Дэнниса, ощущать его близость, слышать его голос. Условности, которыми была опутана Кейт, были сильны, пока его не было рядом. Но в его присутствии они теряли свое значение…