И впервые в жизни сердце Кейт взяло верх над рассудком.

— Господи, почему же все так сложно, — вздохнула она.

Кейт была растеряна и измучена. Бороться с собой так тяжело и неприятно, а соблазн слишком велик… Она проиграла битву и была рада капитулировать.

Дэннис обнял ее. Кейт сама не поняла, как это получилось. Просто в одну секунду он стоял напротив нее, а уже в другую — прижимал ее к своей груди. Биение его сердца эхом отдавалось в ее ушах. Кейт не анализировала, что бы подумал Альфред, если бы увидел ее сейчас. По всем общепринятым нормам она поступала неправильно. Но что ей было до общепринятых норм, если впервые в жизни ее тело таяло как воск от прикосновения мужчины?

Не стыдясь никого, Кейт обхватила Дэнниса за плечи. Как восхитительно было обнимать его, ощущать ладонями его мускулы под тонкой рубашкой, прижиматься к нему всем телом и чувствовать, как он замирает от ее осторожных касаний. Кейт открывала для себя красоту и силу мужского тела и смутно угадывала, какую радость оно способно подарить женщине. Она была так наивна и неопытна, что даже не подозревала о том, какой огонь разгорается в крови Дэнниса от каждого ее движения и как трудно ему сдерживаться… Поглощенная своими исследованиями, Кейт не замечала ничего, и когда Дэннис, не выдержав, стиснул ее в объятиях и потянулся к ее губам, она была застигнута врасплох.

Этот поцелуй не походил ни на что из того, что ей довелось испытать раньше. Она привыкла спокойно относиться к поцелуям. Мальчишки, с которыми Кейт целовалась в школе, смешили ее и не вызывали никаких особенных чувств. Для Альфреда поцелуй всегда был обязательной прелюдией к исполнению супружеского долга. Но губы Дэнниса Харрингтона открыли для Кейт целую вселенную, до сих пор незнакомую, полную головокружительных взлетов и падений. Вначале Дэннис целовал ее очень бережно, и Кейт легко доверилась ему. Она растворялась в нежности его губ, и в ее ответном поцелуе было лишь привычное целомудрие. Но неожиданно для нее самой нежность переросла в пламя, и вот уже все тело Кейт горит в бушующем огне страсти… У нее подкосились колени, но о том, чтобы остановить Дэнниса, она и не помышляла. Наоборот, с каждой секундой жажда ее возрастала, и поцелуи не приносили желанного удовлетворения…

Вдруг мимо них проехала машина.

— Эй, парень, давай, молодец! — закричали из нее подвыпившие ребята и покатили дальше, но этого было достаточно, чтобы Кейт и Дэннис пришли в себя.

Она в испуге дотронулась пальцами до своих губ, словно не веря, что они были только что способны творить такие безумства. Ни на секунду Кейт не задумалась о том, как безрассудно было целоваться на освещенной улице и что могло произойти, если бы их узнали. Но в Дэннисе проснулось благоразумие.

— Прости меня, Кейт, — прошептал он. — Я не должен был так рисковать.

Он подхватил ее под локоть и увлек в темный переулок, где он припарковал свою машину.

— Неужели ты думаешь, что здесь мы будем в безопасности? — тихо рассмеялась она. — Твое лицо слишком хорошо всем известно. Забыть его не так-то легко…

В ее смехе была слышна нотка горечи. Беспокойство Дэнниса задело ее. Она усмотрела в нем тревогу за его собственное будущее. Конечно, он прав. Ни одному кандидату в губернаторы не захочется, чтобы его карьера оборвалась столь бесславным образом. Но ей не становилось легче от того, что она его понимала.

— Я беспокоюсь из-за тебя, — просто сказал Дэннис. — Это ведь твой город. И тебя здесь знают гораздо лучше, чем меня.

Сердце Кейт радостно подпрыгнуло. О, с какой готовностью она верила ему! Сейчас он мог сказать ей все, что угодно, и она не сомневалась бы ни в едином слове.

В переулке было намного темнее, и мрак освободил Кейт от последних угрызений совести. Дэннис прижал ее к капоту своей машины, и на этот раз его поцелуй был стремительным и напористым. Желание, обуревавшее его, вырвалось наружу и накрыло Кейт с головой. Она была готова посмеяться над собой — это была не река, как она представляла себе в мечтах, а бурный водопад, из которого не выбраться, даже если ты отличный пловец.

Но Кейт и не желала из него выбираться. Чувственная сторона ее натуры, о существовании которой она до сих пор не подозревала, заявила о себе в полный голос. Все, что она привыкла считать постыдным и бессмысленным, наконец стало понятно ей. Руки Дэнниса на ее полуобнаженной груди, его губы, скользящие по ее шее, язык, вонзающий в ее кожу тысячи маленьких иголочек… Все это было внове, и все это было чудесно. Кейт задыхалась от новых ощущений, она не успевала осознавать их, но ее тело оказалось намного более подготовленным, чем ее сознание. Оно чутко откликалось на каждое движение Дэнниса, и если бы Кейт не потеряла всякую способность рассуждать, собственная смелость очень удивила бы ее.

Дэннис мог бы многое рассказать ей о законах ее тела, но ему было не до слов. Ни одну женщину в мире не хотел он так сильно, как Кейт, и ни одна женщина не вызывала у него такого страха. Он боялся напугать ее, причинить ей боль, оскорбить и навсегда оттолкнуть ее от себя. Он хотел стать ей другом, этой застенчивой темноволосой девушке с волшебной улыбкой. Он желал знать, чем она живет, что ее огорчает, а что радует, знать ее вкусы, мечты, стремления, видеть ее каждый день. Дэннис понимал, что это было бы нелегко, даже если бы она не была миссис Альфред Шелли. Кейт не раздает свою любовь направо и налево, как большинство его знакомых, это было ясно Дэннису с первого взгляда. Но ее замужество лишало его и того единственного шанса, который был бы у него, если бы не Шелли.

Кейт понравилась ему еще до того, как он лично познакомился с ней. Она казалась дочерью своего мужа, такая юная, красивая, робкая, воплощение женских добродетелей, которые уже давно не ценятся жителями двадцатого столетия. Но Дэннис понятия не имел о силе мягкого обаяния Кейт, о теплоте ее ласковой улыбки, о сиянии ее глаз, о грации ее изящного, ладного тела. Разве фотографии могли передать всю прелесть ее очарования? Нет. И когда Дэннис увидел Кейт на шоу Грега Ольстена, он был потрясен до глубины души. Жена Альфреда Шелли была неотразима, и противно было думать о том, что такой бессердечный сухарь обладает этой чудесной женщиной.

Наверное, она любит его, подумал тогда Дэннис. Такие женщины, как Кейт, не выходят замуж по расчету. Но чем больше он присматривался к ней, тем быстрее таяла его уверенность в ее чувствах к мужу. На шоу Кейт выглядела потерянной маленькой девочкой, которой очень неуютно в этом большом враждебном зале. Она храбрилась изо всех сил, но всем было заметно, как ей тяжело. Всем, кроме ее мужа.

У Дэнниса Харрингтона не было причин хорошо относиться к Альфреду Шелли. Но в тот день он его просто возненавидел. Как он посмел притащить Кейт с собой к Грегу Ольстену? Чтобы закрыться ею от оскорбительных вопросов Грега? Чтобы переложить на плечи Кейт свою ношу? Чтобы продемонстрировать избирателям лишний раз, какой он образцовый семьянин? Разве все это — достаточное основание, чтобы подвергнуть ее таким мукам?

На самом деле Дэннис не планировал выступать на шоу. Он всего лишь хотел понаблюдать за своим оппонентом. Но вышло по-другому. Раздражающая самоуверенность Шелли, его лживая уклончивость и заведомое искажение фактов сделали свое дело — Дэннис ввязался в словесную дуэль, создав тем самым лишнюю сенсацию. Но не только забота о штате двигала Дэннисом. Злость на Шелли из-за того, что он не замечал смятения Кейт, бессознательная ревность, желание показать ей, за какого никчемного человека она вышла замуж, — все это смешалось в голове Дэнниса в гремучий коктейль. Он вскочил с места, напрочь забыв о том, что обещал Грегу Ольстену вести себя как обычный зритель и не высовываться.