«Я нужен им, моим родным айголианцам, я нужен планете. Безвыходных ситуаций не бывает. Мы сами придумываем их, не желая противостоять чему-то более сильному», — думал Лэймос Крэст, координатор Совета континентов, простой житель планеты Айголь, лежа на диване в своей небольшой подземной квартире, глядя в прорезанный лучами ночника потолок.

Решение рождалось долго и мучительно. Велись бесконечные споры о целесообразности дальнейших действий.

Цивилизация, коль ей суждено было прекратить свое существование, всё же должна была оставить после себя какой-то след, какую-то память. Она не должна была исчезнуть бесследно, затерявшись на одной из замерзших планет в бескрайних просторах галактики. Это было то единственное, что еще вселяло смысл жизни в айголианцев.

Совет континентов собирался не один десяток раз, прежде чем выработал окончательный план дальнейших действий.

На Тэллу переселяться было бессмысленно. Пусть один из спутников супергиганта Ассинар живет своей жизнью, тем более жизнь на него уже занесена. Пусть генераторы, работающие на обогащенном уране, разлагают воду этой планеты на кислород и водород, пока топливо, необходимое для их работы не закончится. Пусть мхи и водоросли, завезенные на Тэллу с Айголь, делают свое дело, постепенно насыщая атмосферу спутника кислородом.

Кто знает, возможно, через несколько десятков миллионов лет у Тэллы наступит свой звездный час, жизнь на ней разовьется и достигнет высот, которые когда-то были на Айголь. Вот тогда тэллианцы построят свои космические корабли и полетят к Айголь, чтобы увидеть, что и до них на других планетах их звездной системы существовала жизнь.

Советом континентов, после многочисленных дискуссий и споров, было принято, на первый взгляд абсурдное, но, если вдуматься, видимо, единственно правильное решение. Решено было лететь к другой звезде.

Еще несколько столетий назад, когда астрофизики планеты делали первые, достаточно робкие шаги в познании Вселенной, радиотелескопами, выведенными на орбиту Айголь, было просканировано звездное небо на предмет поиска внеайголианской жизни.

Так устроены мыслящие существа. Им мало знаний, которыми они обладают. Они постоянно стремятся к неизведанному, непознанному, таинственному. Так было и так будет всегда, так устроен мир.

Было открыто несколько небесных объектов, в излучающих спектрах которых обнаружились элементы и соединения, схожие с органическими соединениями, встречающимися на планете Айголь. Тем самым, была выдвинута гипотеза, что на этих небесных объектах возможно зарождение жизни. Число подобных объектов постоянно росло; оно достигло нескольких тысяч. Всё это подтверждало, что белковая жизнь развивалась не только на Айголь, но, предположительно, существовала на подобных ей планетах.

Еще давным-давно, в начале эры научно-технической революции на планете, многочисленные писатели-фантасты грезили в своих повестях и романах полетами на другие планеты родной галактики и даже за ее пределы. В их фантазиях фигурировали понятия, позволявшие героям их произведений в достаточно короткое время перемещаться на колоссальные расстояния, разделяющие звезды, используя еще непознанные свойства пространства и времени. Но реальная жизнь диктовала свои условия, всё оказалось на несколько порядков сложней. На протяжении столетий по крохотному шажочку нащупывали ученые и конструкторы единственный правильный путь.

На начальном этапе исследования ближайшего к планете Айголь космического пространства использовались углеводородные двигатели, позволявшие выводить небольшие объекты за пределы айголианского тяготения. С годами техника совершенствовалась. Были созданы первые атомные двигатели нескольких типов: постоянного цикла, импульсного цикла, несколько гибридных типов двигателей. Но и они не удовлетворяли растущим потребностям развития. Ученые долго и порой безуспешно бились над обузданием управляемой термоядерной реакции. Десятки экспериментальных установок, построенных в свое время на обоих континентах планеты Айголь, долгое время не давали ощутимых результатов. Но всё же, гений разумных существ победил. Был создан первый термоядерный двигатель, коэффициент полезного действия которого был положительным. Опять же, он был гибридным. В двигателе для термоядерного синтеза использовалась энергия расщепления тяжелых элементов.

Еще около двух айголианских столетий у конструкторов ушло на то, чтобы уменьшить размеры и массу термоядерных установок. Их необходимо было уменьшить настолько, чтобы стало возможным выводить на орбиту планеты по частям и там собирать воедино.

Всё это требовало колоссальных затрат энергии, умственного напряжения и непреклонной воли руководителей проектов. Они из года в год, из десятилетия в десятилетие продвигали айголианскую цивилизацию в вопросах освоения космоса.

В ходе обсуждений реальная цель полета определилась сама собой. Уровень развития айголианской цивилизации еще не позволял ей оперировать расстояниями в сотни, тысячи, а тем более, в миллионы световых лет. Ближайшей звездой, на планетах которой могла быть жизнь, являлась звезда, схожая по строению и размерам с Нэей и отстоящая от нее на расстояние около восьми целых и девяти десятых световых лет по айголианскому исчислению. Снимки с телескопов показали, что, по крайней мере, три планеты, вращающиеся вокруг звезды, находились в обитаемой зоне или как говорили некоторые ученые, в зоне жидкой воды. И это еще не входили в расчет их спутники. Вероятность найти жизнь была совсем небольшой, но она была. Айголианцы с незапамятных времен называли звезду, к которой теперь им предстояло держать непростой космический путь, Селиной.

Лэймос работал со своим напарником в открытом космосе практически без отдыха уже более пяти айголианских часов. Вот уже четыре месяца, как он находился на орбитальной станции, которая вращалась по круговой орбите вокруг его родной планеты.

После того, как было принято решение лететь к Селине, встал вопрос, кто же туда полетит. Тем более, все прекрасно понимали, что их жизней не хватит, что никто из них не увидит неведомые таинственные планеты. Орбиты этих планет пересечет лишь корабль, созданный их мыслью и их руками.

И всё же, желающих полететь было огромное количество. В первую очередь к конкурсному отбору допускались специалисты, участвовавшие в подготовке проекта, знания и опыт которых был необходим в предстоящем полете. Во-вторых, был проведен очень жесткий отбор по состоянию здоровья. И в-третьих, конечно, учитывалось семейное положение потенциальных звездоплавателей. Предпочтение отдавалось не связанным узами брака айголианцам. Кроме того, конечно, учитывалась психологическая устойчивость и бытовая совместимость будущих участников путешествия.

Лэймос Крэст отвечал всем этим критериям. Опыт у него, как технический, так и административный, был достаточно большой. На здоровье он не жаловался, медицинское обследование прошел без проблем. Что касается отношений с Нэй- той, то они претерпевали не лучший период. После того, как стало ясно, что в будущем их не ждет ничего хорошего, в их отношениях как будто что-то надломилось. Они по-прежнему иногда встречались, подолгу разговаривали,