Под эти размышления я выхожу из подъезда с радостным Раджой. А на улице действительно хорошо. Сгустились сумерки и снег повалил. Сказка просто. Во всех смыслах, мля.

– Ну давай, показывай, где тут у вас что, – говорю я псу. – Сам-то я неместный.

Ну, в том смысле, что не центральный. Моё детство прошло или, вернее, ещё только пройдёт в Заводском районе. В центре я, конечно, тоже ориентируюсь, но пробелы имеются.

Радж бежит через поляну, останавливается, оглядывается, поджидает и трусит дальше. Я спокойно иду за ним. Хорошо. Во дворе никого. Только мы и снег. Как у Джека Лондона, белое безмолвие.

Вдруг я слышу шаги за собой. Кто-то спешит, торопится.

– Э, подожди, – раздаётся голос.

Я иду не останавливаясь, собака лает, а караван идёт. Буду я реагировать на каждое «э».

– Брагин, чё, не слышишь что ли?

Ну, раз Брагин, ладно, так и быть.

– Радж, – окликаю я пса и поворачиваюсь назад.

Ко мне подбегает Трыня. Вернувшийся Раджа смотрит на него с подозрением и тихо рычит.

– Не цапнет? – спрашивает пацан.

– Не должен. Ты чего здесь?

– Это… короче… – мнётся он. – В общем…

– Тихо, Радж, свои. Говори, чего стряслось-то?

– Да ничего не стряслось, – отвечает он и с силой трёт щёку, нервничает. – Но тут такое дело… Каха адрес твой прислал. Мне Джага сказал, ну тот, что с финкой был…

– Джага?

– Да… В общем, Каха приказал тебя пасти. Типа ты сейчас раненый. Короче, велел тебя отметелить, чтоб овощем сделать, типа чтоб в штаны гадил. Ну, это Джага сказал. Короче, ты понял, да? Джага в натуре с отбитой башкой, и он не один будет. Ладно, всё. Я предупредил тебя. Давай, это…

Он поворачивается, чтобы убежать.

– Постой, – говорю я. – Тебя как зовут?

– Трыня, – удивляется он.

– Нет, не кликуха, а имя.

– Андрей, – отвечает он всё так же удивлённо.

– Держи, – протягиваю я ему руку. – Я Егор, если что. Спасибо, Андрюха, что предупредил.

Он молча отвечает на рукопожатие. Радж смотрит на это всё неодобрительно, но не возражает.

– А это чё за порода? – спрашивает Андрей.

– Да кто его знает, я думаю, овчарка с бульдогом потрахалась.

– Чё сделала?

– Да вот это вот и сделала, – усмехаюсь я.

– А можно погладить?

– Ну попробуй. Сначала дай руку понюхать, не трогай сразу. Тихо-тихо, Радж, не рычи, пусть человек тебя погладит.

Раджа относится к этой идее с большой настороженностью, но даёт себя потрогать. Трыня кивает мне и уходит.

– Ну ты заходи, адрес знаешь, – говорю я ему в спину, но он не отвечает.

Я ещё какое-то время наслаждаюсь прогулкой. Мы идём мимо детских садов, их тут три подряд, и делаем внушительный крюк, прежде чем возвращаемся во двор. Когда проходим мимо трансформаторной будки, пёс останавливается и тихонько рычит, а шерсть на его загривке начинает топорщиться. Из тени появляются две фигуры.

– Курить есть? – раздаётся глухой колючий голос.

Примечание

* Автор текста Мирзо Турсун-заде, музыка Андрея Бабаева

7. Легко на сердце от песни весёлой

– Нет, – спокойно говорю я, хотя на сердце делается тревожно.

– Не куришь что ли? – спрашивает дерзкий немного насмешливый голос.

– И другим не советую, – отвечаю я в той же манере.

Сражаться не хочется, я всё-таки не в форме, но избегать боя я тоже не собираюсь. Честно говоря, не думаю, что это то, о чём говорил Трыня. Полагаю, им сначала нужно понаблюдать, узнать, когда я ухожу-прихожу или вот с собакой гуляю. Нужно время выбрать и место, план разработать, чтоб посторонних не было. Так что эти ребята либо не от Кахи, либо ещё только присматриваются. Вряд ли будут импровизировать. Хотя, кто их знает.

– Да ты чё, – усмехается тот же голос. – Здоровеньким помрёшь значит.

Сейчас уже довольно темно и парни стоят в тени, так что рассмотреть я их не могу. Радж едва слышно рычит. Положение, конечно, не очень благоприятное. Чтобы идти дальше к дому, мне нужно повернуться к ним спиной. Если они кинутся сзади потеряю время, пока буду оборачиваться. Но не стоять же мне здесь, дожидаясь неизвестно чего. Ладно…

– Радж, пошли, – тихо бросаю я и поворачиваюсь, стараясь внимательно слушать, что происходит за моей спиной.

На встречу из-за ограды детского сада выходит парочка, а впереди около моего дома останавливается «Запорожец». Из подъезда выходит человек и двигает к машине. Я оглядываюсь. Парни идут за мной, но держатся на расстоянии. Я дохожу до подъезда, но не до своего, а до соседнего и останавливаюсь.

Раджа смотрит выжидающе, не понимая, что мы тут делаем. Я тоже смотрю выжидающе. Парни проходят мимо. На мгновенье они попадают в тусклый луч фонаря и я вижу их лица. Им лет по двадцать. Крепкие, холёные. Хорошо, зрительная память у меня неплохая, запомню. Джаги, того, что кидался на меня с финкой среди них нет.

Возвращаюсь домой.

– Гош, к тебе мальчик приходил, – говорит мама, встречая меня в прихожей. – Довольно странный, запущенный какой-то.

– Это Андрей, он из интерната. Я его во дворе встретил.

– Из интерната? – настораживается мама, поскольку слава интернатовских всем известна, да и на меня вроде как они же напали. – А чего он хотел?

– Да это я приглашал. Знаешь, они там вдали от дома живут, да и родители у них часто неблагополучные. Вот я его и позвал, чтоб он немного хотя бы семейной атмосферы вдохнул. Неплохой вроде парень.

Мама смотрит на меня с нескрываемым удивлением.

– Молодец, – наконец отзывается она. – Это хорошо, конечно. Главное, чтоб он воров не навёл.

– Не наведёт, – бросаю с подростковой беспечностью.

– А откуда ты его знаешь?

– Да… – судорожно соображаю я, что придумать. – Их к нам в школу привозили, ну, типа по обмену опытом, или как это называется…

– Ну-ну, – хмыкает мама, – я вижу ты нормально опытом обменялся. «Блин», и что ты там ещё принёс? Теперь ясно откуда.

Ясно ей. Я только улыбаюсь.

– Иди ужинать, кастрюля на плите…

Я кормлю Раджа перловкой с мясной обрезью, а сам угощаюсь гречкой с тушёнкой. Давненько я такого