– Мы с тетушкой в крематории недавно простились, – чирикала Алена. – А урну с прахом на кладбище закопали, рядом с бабушкой, как она того и хотела – в смысле, тетушка… Увидели слово «музей» – зашли, потом еще раз в него вернулись, интересно же…

– Давайте обо всем, что связано с потерпевшим посетителем, – предложил я. – Время уже позднее, и вам с ребенком пора спать, и нам тоже.

– А что в нем криминального? – заинтересовался Саша.

– Мы пытаемся это выяснить. Посетитель жив-здоров, хотя и пропал. Нужно понять, что с ним произошло.

– Да сердце, обычное дело, – пожал плечами Саша. – Хотя я толком и не видел ничего. Это Алена у нас наблюдательная и проницательная.

– Да, мне кое-что показалось странным, – призналась девушка.

И вот на этом месте нас поджидала удача. Не сказать, что невероятная, раскрывающая все тайны, но хоть что-то. Алена знакомилась с инсталляцией «Прием заказа в похоронной конторе», когда заметила, как этот человек вошел в музей. Обычный человек, он не казался больным. Разве что помятый, усталый, возможно, настороженный. Позади конного катафалка разложены старинные надгробные плиты – возле одной из них мужчина и остановился. Он резко встал – именно это и привлекло внимание девушки. Был нормальный – и вдруг немного побледнел. Стал поворачивать голову, уперся взглядом в одну из плит, опустился на корточки, всматривался. Он побледнел еще больше, пот пробил. Он вытер его рукой, медленно поднялся – словно суставы перестали слушаться. Сделал неуверенный шаг, отправился дальше по залу. Он двигался, как зомби, несколько раз обернулся. Потом ступил на лестницу, ведущую в верхний зал – и здесь с ним что-то случилось, хватило одного взгляда на стену. Он оперся на перила, начал вздыматься дальше, как старый дед. За ним Алена, разумеется, не пошла, подошел муж, и они принялись обсуждать достоинства и недостатки конного экипажа, перевозящего исключительно мертвых пассажиров. Но про мужчину Алена не забыла – и когда он возник наверху лестницы, снова украдкой наблюдала. Он спешил вниз, при этом старался не смотреть на стену. И все же искушение оказалось сильнее – повернулся к стене, где висели могильные кресты самых разнообразных конфигураций. Именно это его и добило, мужчина окончательно изменился в лице, его затрясло. Он как-то спустился, сделал несколько шагов и упал, стал трястись. Алена первой подбежала к нему. Мужчина выгибался, тяжело дышал, бормотал странные слова. «Уберите отсюда эту пакость, она меня убивает…» Дословно она не помнит, но смысл таков. Дальше все известно: подбежали люди, Лариса кинулась звонить медикам, прибыла «Скорая» – причем невероятно быстро…

– А теперь внимание, Алена, – сказал я. – У какой плиты он остановился?

– Я не знаю, – пожала плечами девушка. – От входа – вторая, но что там написано, прочесть не успела…

– Вы уверены, что вторая? Отвлекитесь от всего, восстановите в памяти картину…

– Точно вторая. – Алена мотнула нечесаными локонами. – Она хоть из камня, а вырезана красиво, с узорами…

– Отлично, – обрадовался я. – Едем дальше. Он что-то увидел, это его, мягко говоря, расстроило. Он пошел дальше – в зал на втором этаже. Поднимаясь по лестнице мимо стены, где висят всевозможные кресты… Вы, кстати, уверены, что там висят кресты?

– Да, их там очень много…

– Итак, он увидел на стене то, что усугубило его состояние. Но мужчина не стал останавливаться, поднялся наверх. Там он пробыл несколько минут, потом спустился, снова взглянул на некий крест…

– Я не знаю, – пожала плечами Алена. – Звучит глупо, но так это выглядело.

– На какой именно?

– Не могу сказать. – Она решительно замотала головой. – Как я могла видеть? Их там так много…

А ведь упавший гроб стоял рядом с этой лестницей, сообразил я.

– Да и ладно, – отмахнулся я. – Вы все равно нам помогли, Алена. Очень помогли, правда.

– А вы не хотите посмотреть на фотографию этого мужчины? – спросила девушка.

– В смысле? – опешил я.

– Может, я неправильно сделала. – Она смутилась. – Но это привычка снимать все и вся… Достала смартфон из кармана куртки, украдкой сделала снимок – когда он пеной обливался…

– Гм, – сказала Варвара.

– Ну да, – согласился я. – Похоже, кроме вас, никто не догадался это сделать. Позвольте взглянуть, если не сложно.

– Саша, где мой телефон? – вскричала девушка. Я вздрогнул. У хрупкого существа оказались неплохо развиты голосовые связки.

– А я знаю? – донеслось из детской. – А, вижу, с ним Настеныш играет…

– Убью! – взревела девушка и умчалась. Потом вернулась, виновато улыбаясь. – Все в порядке, край чехла откусила. Вот, смотрите…

Снимок был неплох. Весь мужчина в кадр не вошел, только часть мужчины. Голова вывернулась, глаза полузакрыты. Из приоткрытого рта стекала струйка. Черты лица на фоне шахматной клетки музейного пола были вполне различимы. Сорок лет плюс-минус, выдающиеся скулы, широкий нос, стрижка «ежиком». Отнять щетину, серую кожу, круги под глазами – вполне представительный мужчина. Неплохо бы смотрелся в деловом костюме или военной форме.

– Другого снимка нет? – спросил я.

– Другого нет, – вздохнула Алена. – Да вроде неплохо вышло, нет?

– Для любителя сойдет, – улыбнулся я. – Скиньте мне на WhatsApp. – Я продиктовал номер, дождался, пока фото осядет в моем мессенджере, убрал телефон. – Прошу простить, молодые люди, что отняли ваше время. Мы вам премного благодарны…

Мы сидели в машине на парковке, предавались думам. Каждый – своим. Я разглядывал физиономию Кротова в непростой для него ситуации, чувствовал, как что-то неприятное заползает в организм. Что за субъект? Демон во плоти? Невинная овечка? Сам не понял, в какое дерьмо попал?

– По домам, Варвара? – Я повернул голову. В полутьме переливались загадочным блеском женские глаза. – Хватит на сегодня, уже устали, пора и честь знать. Диктуй адрес, отвезу, куда скажешь…

– Никита, давай закончим это дело… – Казалось, ее слова рождаются прямо в голове, минуя «наружные слуховые устройства». – Пока мы на подъеме, пока мы не вылезли из всего этого…

– Ты уверена, что хочешь?

– Я в отпуске…

– Ты эту фразу произносишь уже в четвертый раз…

Я извлек телефон, набрал Сергея Борисовича Якушина.

– Это Ветров, Сергей Борисович. Можете говорить?

– Да, Никита Андреевич, не смущайтесь, я еще не сплю. – Голос абонента звучал чисто, без помех. – Я же говорил, что можете звонить в любое время суток.

– Эта линия безопасна?

– С моей стороны – да. С вашей – не знаю. Убедитесь, что вас никто не подслушивает.

– Меня подслушивает лишь один человек – некая Сташинская Варвара Ильинична, но, думаю, это не проблема.