— Думаешь, у меня не хватит духу?

Он поджал губы, с сомнением покачал головой и улыбнулся ей:

— На самом деле это не так уж и трудно. В свое время я и сам решил подобным способом несколько проблем. Только вот это самая крайняя мера наказания.

— За изнасилование? — тихо спросила она.

— Брось, никому не придется насиловать тебя.

— Теперь ты тоже в черном списке.

— Да ты сама затеяла этот разговор, малышка! Я бы даже пальцем не пошевелил, чтобы тебя изнасиловать.

— Да? А что бы ты стал делать?

Он снова рассмеялся странным смехом, от которого по спине начинали бегать мурашки.

— Черт, я люблю, когда все наоборот. Сам я слишком ленив для этого. Способный, с воображением, но очень ленивый. Половину времени провожу за пустыми разговорами.

— Как насчет другой половины?

— Это совсем другая история, которая совсем не годится для нежных ушек невинной девы, — сказал он.

Она уже была готова ответить ему, но он подмигнул ей и отошел прочь, с удовольствием потягивая свое пиво. И ей отчего-то стало обидно. Конечно, Рауль Фучиа был прав. Она прекрасно знала, что делает, когда одевалась для этой вечеринки, подсознательно догадываясь о своих способностях, но и другие тоже знали это. Не было никакой необходимости вынуждать окружающих делать ей комплименты, говорить, как она прекрасна и хорошо сложена. Подобную чушь она выслушивала раз сто за вечер, но достаточно поглядеться в зеркало, чтобы самой убедиться в этом. Кроме того, реакция Рауля полностью удовлетворила ее тщеславие, но потом появился этот проклятый Дог и пошатнул сложившийся образ. Да он просто-напросто не оценил ее!

Она взяла стакан, покрутила его в руках, попробовала и почувствовала, как губы расплываются в улыбке. Черт, дог, да-да, с маленькой буквы "д", сделал ее. Он и в самом деле не обратил на нее внимания. Но ведь она еще совсем не старая. Она права, она в самом расцвете, прекрасная, остроумная, способная, и она права.

Шарон поняла, что попала в точку, и заулыбалась еще шире. Она слишком долго вращалась в изменчивом мире шоу-бизнеса, где суждения должны быть быстрыми, как молния, и правильными, если только ты хочешь выжить и добиться своего. Она отнесла его к поколению сорокалетних, но густые короткие волосы, лишь кое-где тронутые сединой, ввели ее в заблуждение. Это, да еще странное лицо без возраста, и мускулатура. Породистость. Дог Келли был самым что ни на есть настоящим хищником.

И сейчас он на охоте. Она следила за ним через комнату и поняла, что он делает это бессознательно, на автопилоте. Женские взгляды бесцельно блуждали по залу, на мгновение задерживались на нем и снова обращались к своему занятию. Стоило ему приблизиться к небольшой группе мужчин, как те явно начинали нервничать, чувствовали себя не в своей тарелке, потому что они-то как раз отдавали себе отчет в его действиях и пытались прикрыться фальшивыми улыбочками. Шарон догадывалась, что они чувствуют себя так же, как и она сама. Парни не могли понять, что тут делает этот человек.

Шарон сама не знала, почему в ее голове родился этот странный вопрос, но ей вдруг очень захотелось узнать, не носит ли Дог оружия.

Как обычно, Дарси Тейлор взяла инициативу в свои руки. Эта с виду сладенькая милашка превращалась в дикую фурию, стоило рядом с ней пройти мужчине, которого она хотела. Она даже не дослушала то, о чем говорил ей Рауль, и, отвернувшись от него посередине очередной тирады, подхватила Дога под руку, взяла у него стакан, попробовала напиток и демонстративно сморщившись и передернув плечами, потащила его к французскому окну и вывела из комнаты. Да, Рауль, это явно не твой день. Шарон заранее посочувствовала той, кого он поведет сегодня к себе домой.

— Развлекаешься, Шарон? — послышался над головой знакомый голос.

Девушка поглядела вверх и улыбнулась:

— Привет, Уолт.

Уолтер Джентри Третий являлся образчиком холостяка-миллионера, который на унаследованные деньги создал для себя свой собственный мир и за чьим состоянием гонялся весь Голливуд. Главным отличием от ему подобных было то, что этот последний отпрыск легендарного клана Джентри удвоил свое состояние благодаря врожденному деловому чутью, которое он унаследовал наряду с аристократической внешностью и обворожительными манерами. Последние двадцать лет Уолт оставался недостижимой мечтой девушек из богатых семей, но никогда не утруждался связать себя брачными узами хотя бы с одной из них.

— Вижу, ты познакомилась с Догом, — сказал Уолт.

— Да, кто он такой?

Он вытащил из золотого портсигара длинную тонкую сигарету, прикурил ее, с наслаждением затянулся и выпустил облако ароматного дыма.

— Мы познакомились в армии. Нормальный парень. Проявил себя прирожденным убийцей. Что, производит впечатление?

— Очень необычный тип, — уклончиво ответила Шарон. — А чем он занимается?

Уолт улыбнулся и пожал плечами:

— Я и сам не раз задавал себе этот вопрос, но никогда не спрашивал его напрямую. Однажды в Лондоне он водил меня в закрытый клуб, и там я видел его фото в футбольной форме. Похоже на то, что в колледже он был Истинным Американцем.

— А выглядит как коп.

— У меня такое впечатление, что он и этим тоже занимался. У него такие странные друзья. — Уолт взял стакан у проходящего мимо официанта и попробовал напиток. — Рад, что ты пришла, Шарон. Что-то мы давненько не виделись. И как это только С.С. выпустил тебя?

Она увидела, что Уолт обнажил свои безупречные зубы, а на его лице появилось многозначительное выражение.

— Мой босс держит меня на крючке своего предприятия и использует в качестве наживки. Как будто сам не знаешь.

— Великолепная наживка! Вряд ли найдется такая рыба, которая сумеет устоять перед ней.

— И не пытайся. Сам великий мастер осмотрел меня с ног до головы, прежде чем запустить в твой пруд.

— И какую же добычу ты должна принести ему на этот раз?

Уолт подозвал официанта, взял с подноса еще один стакан и протянул Шарон.

— Спасибо, — кивнула она. — С.С. Кейбл спит и видит, как завлечь тебя в свои сети и сделать соавтором одного из своих проектов. Хочет вытрясти из тебя пять миллионов долларов, не меньше.

— Как мило, — расхохотался он. — А ты, значит, червячок. Полагаю, от тебя ждут полной самоотверженности.

— Так мне и сказали. Что ты ни за что на свете не откажешься от лакомого кусочка, и все такое. Если нарежут буханочку, ты обязательно возьмешь краюшечку.

— Если только твой босс не знает... или не верит... что в данном случае буханочку никто никогда не резал, и не разрежет.

— Ему говорили, но его мозг не в силах переварить такое, — сказала она.

— Вы, полудевственницы, должно быть, изрядно веселитесь. Ты для меня — слишком большой кусочек, юная леди. Боюсь подавиться.