Когда-то ухоженные клумбы густо заросли сорняками. Сам дом был добротный, но белая краска на деревянных стенах облупилась. На веранде стояли рядом два деревянных кресла. Сейдж вспомнил, как Эд и его жена Хелен, сидя в них, разговаривали и смеялись, когда он навещал их в детстве. Хелен умерла пять лет назад. Эд долго жил один, отказываясь перебираться в город. В конце концов годы взяли свое, и он был вынужден выставить дом на продажу и переехать в частный пансион для престарелых в Шайенне.

– Здесь красиво, – сказала Коллин, окинув взглядом дом. – Эти старые деревья охраняют дом, как часовые.

– Да, отличное местечко, – согласился Сейдж. Они стояли так близко друг к другу, что он мог к ней прикоснуться. – Давай зайдем внутрь.

– Это возможно? – удивилась она.

– Эд всегда оставлял ключ над дверью. – Достав его, он отпер дверь и вошел внутрь.

Мебели было по меньшей мере лет сорок, запах в помещении был нежилой.

Коллин заглянула в спальню, ванную и узкую кухню. Из каждого окна открывались великолепные виды леса и глубокого ущелья.

– Почему владелец продает дом?

Когда Сейдж рассказал Коллин историю Эда, ее глаза заблестели от слез. Она в очередной раз его заинтриговала. Ему понравилось, что она прониклась сочувствием к престарелому вдовцу, который был вынужден продать свой любимый дом. Сейджа охватило какое-то глубокое чувство, не имеющее отношения к сексуальному желанию, но он тут же его проигнорировал и заставил себя сосредоточиться на практических вещах.

– Тебе придется купить собственный генератор, – произнес он, окинув взглядом интерьер. – Эд обходился небольшим количеством электроэнергии, но ты, я думаю, не сможешь.

– Ты прав, – улыбнулась Коллин, и его пульс участился.

– Здесь дровяное отопление, и это хорошо, – сообщил ей он, указав на пыльный камин с чугунной решеткой в углу гостиной. – Тебе придется либо сильно обрезать сосны, растущие возле дома, либо вообще их спилить. Иначе во время снежной бури их сучья могут упасть на крышу и проломить ее. Кроме того, нужно расчистить пространство возле дома от деревьев и кустарников на случай лесных пожаров.

– Но эти деревья растут здесь уже много лет.

– Да. Эд не очень беспокоился, потому что мог залатать крышу и в любое время расчистить заросли. – Он сделал многозначительную паузу. – Ты не сможешь.

Нахмурившись, она прошла в другой конец комнаты, проводя кончиками пальцев по спинкам стульев и поправляя рамки с фотографиями на стенах.

– Полагаю, сам дом довольно крепкий, – задумчиво произнес он. – Но тебе придется вызвать инспекцию, чтобы узнать наверняка. После снегопада окружное шоссе, которое начинается в конце подъездной дороги, довольно быстро расчищают.

Коллин посмотрела на него:

– А как насчет самой подъездной дороги?

Сейдж покачал головой:

– Администрация округа не будет расчищать подъезд к твоему дому. Тебе придется кого-то нанимать.

Коллин кивнула и вздохнула. Затем ее лицо приняло задумчивое выражение. Похоже, она наконец начала понимать, с какими трудностями столкнется, если переберется сюда. Ему было жаль ее разочаровывать, но в то же время он не хотел, чтобы она подвергала себя опасности. Он знал женщин, которые давно жили в этих горах и могли сами о себе позаботиться в сложной ситуации. Коллин, в отличие от них, была горожанкой и понятия не имела, с какими трудностями может здесь столкнуться.

– Крышу тоже необходимо проверить, – добавил он. – Прошлой зимой были сильные снегопады. Кровля могла потрескаться.

– Понятно. Понадобится еще одна инспекция, – пробормотала она, обводя задумчивым взглядом комнату.

– Дом находится на возвышении, так что весной его не затопит, если ты вовремя расчистишь канавы, необходимые для стока талой воды.

Коллин издала смешок.

– То есть мне придется принимать активные меры во время снегопадов и таяния снега.

– Правильно поняла, – ответил Сейдж, глядя в окно на деревья.

– Как долго Эд и его жена жили здесь?

– Около сорока лет. После смерти Хелен Эд почти ни с кем не общался. Детей у них не было. Он замкнулся в себе и не заботился о доме должным образом.

– Он тосковал по ней, – сказала Коллин.

Встретившись с ней взглядом, Сейдж кивнул:

– Да.

Это еще одно преимущество одиночества. Если ты ни к кому не привязываешься, ты не испытываешь боль утраты. Он получил этот урок в детстве, а потом еще раз, когда рискнул, проигнорировав первый урок.

– Я хочу осмотреться снаружи, – произнесла Коллин, как-то странно глядя на него.

Она читает его мысли? Это предположение привело его в ужас, но он вышел вслед за ней на улицу и положил ключ на место. Пройдя в конец веранды, она прислонилась к перилам и уставилась на каменистое ущелье внизу. Она слегка подалась вперед. При этом джинсы соблазнительно обтянули ее ягодицы. Сейдж обнаружил, что не может отвести от нее взгляд.

Внезапно раздался треск, за которым тут же последовал испуганный крик. Сейдж отреагировал мгновенно. Он бросился к Коллин и успел схватить ее за руку, прежде чем сгнившие перила отвалились и с грохотом полетели на камни.

Притянув Коллин к себе, он крепко ее обнял. Она дрожала, и он вдруг осознал, что тоже дрожит.

– Я же говорил, что дом не содержался в должном порядке, – напряженно произнес он. – Никогда не прислоняйся к перилам, в прочности которых ты не уверена. Вообще не прислоняйся к незнакомым перилам, черт побери.

– Хороший совет, – пробормотала Коллин, уткнувшись лицом в его грудь.

Когда она подняла голову и посмотрела на него, Сейдж почувствовал, как его покидают остатки самоконтроля.

Ее губы были так близко. Ее дыхание было учащенным, на шее пульсировала жилка. Сейдж знал, что она шокирована. Он и сам испытал потрясение. Если бы он вовремя ее не схватил, она могла бы свалиться в ущелье и разбиться о камни. Если бы она упала, шансы выжить у нее были бы невелики.

Но она не упала. Она стояла, прижавшись к нему. Не в силах больше сдерживать свое желание, он наклонился и впервые коснулся губами ее губ. Его бросило в жар, и он углубил поцелуй. Для лишних церемоний времени не было. Он не соблазнял ее, а слепо подчинялся своему желанию, которое разливалось по его телу раскаленной лавой.

Коллин не сопротивлялась. Обвив руками его шею, она ответила на его поцелуй. В ответ он застонал, сделал вместе с ней пару шагов и прижал ее к стене дома. В следующую секунду его язык ворвался в глубь ее рта. Он так давно об этом мечтал. Он ни разу так долго не ждал, прежде чем поцеловать женщину, которую хотел. Признаться, он ни одну женщину не хотел так сильно, как Коллин.

Пульсирующая боль в паху была такой сильной, что он не мог больше сдерживаться. Грудь Коллин прижалась к его груди, ее пальцы проскользнули ему в волосы, и он понял, что не может больше контролировать свое желание. Голос разума подчинился зову плоти, и он мог думать только о том, что на них обоих слишком много одежды.