Джулии и Гарри… Просто невероятно! Миссис Джулия печально вздыхала и смахивала слезу, но через минуту уже опять не могла удержаться от смеха, наблюдая, как щеня резвится.

Хозяин Александр по выходным занимался ремонтом усадьбы. Постоянный стук молотка и визг пилы не пугали Анджелу. Она высовывала свой черный носик из будки и внимательно наблюдала, как Александр то зачем-то без конца наказывает дом какой-то палкой с набалдашником, то берет штуку, похожую на оскаленную пасть огромной собаки и начинает кусать ею длинные доски. Доски визжат от боли, а потом делятся на несколько частей. Анджела никак не могла понять, чем так провинились эти палки, раз с ними так обходятся. Когда оставались короткие обрезочки и стружка, она любила подойти к ним и понюхать, а еще лучше в них поваляться. Кудрявые опилки прилипали к шерстке и малышка становилась похожа на маленького барашка. Джулия укоризненно качала головой и принималась аккуратно снимать с нее приставшие колечки.

Мурыська либо грелась на весеннем солнышке, либо спала в шкафу на полках с выглаженным бельем. В свободное от сна время она помогала Люсинде присматривать за детьми, чтобы молодая мать могла сходить на двор подышать и оправиться.

Василий обучал подросшего Лаки ловле полевых мышей. Есть они их не собирались, просто складывали в кучку возле ящика с плотницким инструментом Александра, хвалясь перед ним своей сноровкой. Александр, в очередной раз наклоняясь, чтобы взять долото или гвозди, видел растущую кучку придушенных мышей, тяжело вздыхал и присматривал место для их дальнейшего захоронения, чтобы потом их не откопали собаки.

Конечно, ругать котов за то, что они ловят мышей, было бы смешно! Ведь сама природа определила им такое занятие. Лаки был хорошим учеником и быстро научился сидеть в засаде, не срываясь на преждевременный бросок на добычу. Сидеть, не произнося ни звука, не метя хвостом от нетерпения и не мявкая от напряжения, было очень сложно, но Лаки вырабатывал в себе стойкость и выдержку, как учил его дядя Куся.

Сам дядя Куся ходил по двору и присматривал за всеми занимающимися делами и отдыхающими. Он привык всегда контролировать ситуацию и все держать в своих лапах. Наблюдение, организация, мониторинг и дача рекомендаций были его главным занятием.

Также он сам освежал свои боевые навыки, иногда устраивая спаринги с Василием, после чего бывало на шкурах оставались следы тренировок. Но Василий не жаловался. Конечно, он по понятным причинам уступал обученному самураю. И его оружие было не таким впечатляющим, как у Кусакиро, но даже получив пару царапин, он всегда благодарил учителя за хорошую науку.

Как-то под тяжелую лапу Кусаки попала и Мурыська. Ей почему-то показалось, что тренировочный поединок между котами перешел в настоящую драку, и она отважно кинулась между Василием и Кусакиро, пытаясь разнять их. Все это произошло так молниеносно и неожиданно, что самурай не успел остановить лапу в полете, и весьма ощутимо заехал Мурысе по спине.

Конечно, поединок был тут же остановлен, завизжавшая от боли Мурыська тут же обследована и обнюхана в два носа. Вынесен вердикт, что серьезных травм и порчи шкуры, требующих зализывания, не наблюдается. Принесены глубокие извинения за причиненные неудобства и возможные синяки и пострадавшая кошка сдана с лап на руки прибежавшей на шум Ларисы, которая тут же схватила Мурыську, погрозила пальцем разошедшимся котам и удалилась в дом, чтобы внимательно ее осмотреть. Из дома долго раздавалось обиженное мяуканье Мурыси. Видимо она жаловалась на чересчур разошедшегося муженька Люсинде.

Люсинда блаженно жмурилась, находясь в бесконечной эйфории материнства и продолжала кормить котят или вылизывать их. Жалобы Мурыськи она пропускала мимо ушей. Ее сейчас больше волновало как у котят проходит пищеварение, хорошо ли она делает им массаж животиков, почему сын открыл оба глазика, а девочки только по одному, в достаточной ли чистоте она содержит их нежные шкурки, хватает ли им молока и все такое подобное, что обычно волнует всех матерей во все времена. И не важно кто они — люди или звери.

Котята быстро росли, их толстые животики быстро надувались во время еды, потому, что молока и вправду хватало. Они постоянно пытались разползтись в разные стороны. Особенно после того, как открыли глазки. Все было так любопытно, так непонятно. Кроме звуковых, обонятельных и осязательных ощущений появились еще и зрительные образы. Вокруг все казалось таким невероятно огромным и порой страшным, как, например, лохматые и хвостатые существа, говорящие "гав" и имеющие носы размером с целого котенка, а про их страшные зубастые пасти вообще лучше не говорить…

Или еще более огромные монстры, которые зачем-то ходили на двух лапах, а две другие лапы бесполезно болтались по бокам. Правда эти болтающиеся лапы иногда были не совсем бесполезными. Они умели нежно брать котят и приятно ласкать. Хотя все равно поначалу было очень страшно на это смотреть.

Кусико пытался понимать и осмысливать действия и соображения людей. Он же был мальчиком, а не какой-то там глупой девчонкой!

"Если бы эти огромные существа с болтающимися лапами хотели нас съесть, то давно бы уже съели! — думал он. — А может они просто ждут пока мы подрастем и потолстеем, чтобы еды стало больше…"

Сестры Люсика и Кусинда ничего такого не думали. Их женская интуиция верно подсказывала им, что эти великаны совсем неопасны. А наоборот, очень даже полезны. Они умели приятно чесать уши и спинки. Говорили с ними добрыми, хотя и очень громкими голосами и совсем не пытались причинить им никакого вреда. И сама мама Люся их не боялась, а с удовольствием подставляла под их ласковые огромные лапы бока, голову и спинку.

Алиса занималась своей красотой, прихорашивая и без того гладкую, хорошо расчесанную шерстку и следила за хозяйкой, чтобы вовремя созвать всю компанию к обеду. Также она обдумывала, что будет носить предстоящим летом. Не стоит ли попробовать модное мелирование… Соседская кошка делала его себе регулярно, трясь боками о побеленные стены фасада своего дома. Результат получался необычным. Алиса считала, что при ее темно-коричневом цвете мелирование смотрелось бы гораздо выигрышнее, чем на ровно-полосатой подруге. Думала о длине когтей и их остроте, о ночных прогулках до утра с горячими парнями в обнимку. Потом вздыхала, глядя на Василия, и давала себе очередное обещание быть приличной кошкой, а не какой-то там гулёной! В ее возрасте пора было браться за ум… Но как хороши были в прошлом разгульные ночи, полные страсти! И никаких обязательств!

Коза выгуливала в хорошую солнечную погоду подрастающую дочку. Зоя росла очень быстро. Была крепенькой и