Анжелика задумчиво смотрела на убегавших детей, удивляясь, где они черпают энергию в такую жару. Она унесла стаканы в дом и положила их в раковину. Поддавшись искушению, Анжелика вернулась к двери.

Когда Кирк наконец закончил, она осознала, что наблюдала за ним почти полчаса. Анжелика бросилась на кухню, сполоснула стаканы, а затем направилась в музыкальную комнату. Взяв скрипку, она приступила к собственным занятиям. Она хотела сыграть сложную песню для фестиваля.

Погрузившись в музыку, она тем не менее краем глаза заметила движение. Остановившись, она посмотрела на дверной проем. Там стоял Кирк.

— Я постучал, но, наверное, ты не услышала, — сказал он.

— Чем могу быть полезна?

Она старалась не смотреть на соблазнительную широкую загорелую грудь. В одной руке он держал рубашку. Его джинсы были с низкой посадкой.

— Я услышал, как ты играешь, захотелось послушать больше. «Особый оранжевый цветок», не так ли?

Она кивнула.

— Я слышал, это сложная партия.

— Ты правильно услышал. Тем не менее я решилась.

— Звучит хорошо. Я сообщу об этом своему дедушке.

— Почему он об этом заботится?

— Он планирует прийти на фестиваль в этом году. Первый раз за двадцать лет. Хочет послушать, как ты играешь. Сказал: если Уэбб Френсис думает, что ты хороша, то, возможно, это так и есть.

Она улыбнулась:

— Он сам желает убедиться?

— Полагаю, что да.

— Я все еще хочу вернуться на его ферму и послушать песни, которые он поет. Я нашла музыку и также репетирую ее.

— Думаю, он будет рад послушать это.

Зазвонил телефон.

— Кто это может быть? — спросила Анжелика, кладя скрипку и направляясь на кухню.

Кирк посторонился, а затем последовал за ней.

— Мама! — Анжелика была сильно удивлена услышать ее голос на другом конце провода.

Она надеялась, пройдет больше времени, прежде чем кто-то из ее родителей позвонит.

— И что же ты делаешь в глуши Аппалачи, Анжелика? — задала вопрос ее мама. — Я не могу поверить, что ты просто ушла и ничего не сказала. О чем ты думаешь?

— Я взяла отпуск, — ответила Анжелика.

Она чувствовала вину. Она пыталась дать разумное объяснение, убедить себя в том, что поступила правильно, но от старых привычек тяжело избавиться.

Кирк подошел ближе.

— И ты просто сбежала, не сказав ни слова твоему отцу и мне? Не могу поверить, что ты сорвалась так внезапно и не связалась с нами!

Анжелика пристально смотрела на обнаженную грудь Кирка, бронзовую от загара, обозначенную мускулами. Ни один мужчина, которых она знала, не выглядел так хорошо.

— Анжелика!

— Что ты хочешь, чтобы я сказала? Я захотела взять отпуск, что и сделала. Я имела на это право. — Она отвернулась вполоборота от Кирка, чтобы сфокусироваться на тираде матери.

— Хорошо, конечно, ты можешь взять отпуск. Тебе следовало сказать нам, мы бы сняли коттедж в Кейпе.

— Я не захотела ехать в Кейп-Код в этом году. Мне нужен был перерыв и шанс изучить различную музыку. Я решила приехать сюда.

— Сейчас время планирования концертов, возобновлений контракта с филармонией, ты не можешь прятаться в лесах. Боже мой, о чем ты думаешь? Ты постоянно должна держаться, у тебя же море поклонников! Я поэтому и звоню. Твой агент получил несколько предложений. Европа! На два месяца у тебя будет тур по столицам: Париж, Рим, Мадрид, Берлин! Это фантастический шанс завоевать признание за границей, а также расширить свое резюме здесь, в Штатах.

— Как солистки? — с горечью спросила Анжелика.

Она не хотела ехать в тур по Европе. Она уже мечтала остаться здесь. Эта мысль испугала ее, и она посмотрела на Кирка. Он уставился на нее с напряжением, к которому она привыкла.

— Да. Позвони ему сегодня. Он трезвонит нам уже несколько дней, волнуется.

— Я позвоню ему позже.

— Нет, Анжелика!

Анжелика сжала трубку. Она уехала из Нью-Йорка, чтобы сбежать от давления.

Ее мать, кажется, даже вскочила, сетуя на непослушную дочь.

— Тебе необходимо вернуться в Нью-Йорк.

— Я позвоню позже, — повторила Анжелика, придавая своему голосу решительность.

Это был ее первый отпуск, и она не собиралась от него отказываться.

— Я не могу поверить. У тебя было самое лучшее музыкальное образование, которое можно получить за деньги. И ты выбираешь поехать в какое-то захолустье, в Кентукки?! А сейчас ты отказываешься связаться со своим агентом. Что произошло с тобой?

— Это лето я хочу провести здесь, — твердо произнесла она.

Она больше не хотела подчиняться родителям. Они не могли понять ее желания вырваться и узнать нечто большее, чем классическую и современную музыку. Она хотела стать свободной.

— В Кейп-Коде замечательная программа. Тебе следует поехать. По крайней мере, будешь ближе к дому, — продолжала мама. — И будешь более доступна, когда твой агент позвонит. Я не могу поверить, что ты упускаешь такой шанс.

Анжелика взглянула на Кирка. Он внимательно смотрел на нее, и ей было интересно, как много он слышал.

Чувство безысходности росло.

— Мам, я позабочусь об этом, — произнесла Анжелика.

Она была зла на мать за то, что та яростно настаивала на своем. Анжелика наслаждалась отдыхом от рутины и не хотела ничего менять. Она больше не ребенок!

Кирк положил руку поверх ее.

— Что? — спросил он тихо.

— Она не хочет слушать.

— Тогда повесь трубку, — сказал он.

Анжелика пристально посмотрела на него. Ее мама что-то говорила, но она пропускала большую часть ее слов.

— Мне надо идти, мам. До свидания. — А затем положила трубку.

— Анжелика… — начал Кирк.

Она подняла глаза.

— Ты не сделала ничего плохого. Ты взрослая женщина, способная принимать решения. Почему ты так расстроилась?

— Они поступают несправедливо. Как будто я должна выполнять некий великий план, чтобы стать самой лучшей в мире скрипачкой. И до этого лета я всегда позволяла указывать мне, что делать. Не уверена, что смогу противостоять им.

— Просто скажи «нет», — произнес Кирк.

Она повторила эту фразу и кивнула:

— Ладно.

Телефон снова зазвонил. Анжелика посмотрела на него, а затем пожала плечами:

— Пусть орет. Спасибо за то, что скосил траву. Пахнет такой свежестью. И розы лучше видно без неопрятной травы. Хочешь еще чаю?