«Хотите сказать, она была неразборчива в связях?» – спросила Макензи.

«Мягко говоря, да. Первый раз её поймали за супермаркетом, когда ей было, я думаю, не больше четырнадцати. Парню, которого она… хм, обслуживала, было девятнадцать. Если верить слухам, пару раз отец следил за ней и находил развлекающейся с мальчиками в лесу. Однажды он поймал её с поличным».

«Как давно это случилось?» – спросила Макензи.

«Не могу сказать. Десять, может, двенадцать лет назад».

«Вы продолжали общаться с ней после того случая?» – с интересом спросил Эллингтон.

«Нет. Я отлично понимаю, что этим девочкам, которые знали меня в детстве, старушка была уже не нужна, понимаете? За последние десять лет я не виделась ни с одной из них. Они здоровались, кивая, когда видели меня на улице, но это было ещё тогда, когда я выходила из дома. Долорес прислала мне копию своей первой книги и благодарственную записку. Такая милая девочка…»

«Получается, вы не знаете, что может быть общего между ними тремя? – спросила Макензи. – У вас есть мысли, зачем кому-то надо было их похищать?»

Старушка нахмурилась и сделала глоток холодного чая: «Нет. Сейчас люди стали чертовски злыми, вы не считаете? Я хочу сказать, разве сейчас люди не настолько дрянные, чтобы уже не искать повод?»

Ей никто не ответил. Макензи оглядела гостиную, обратив внимание на семейные фотографии, большую Библию на журнальном столике и старые книги, разбросанные по комнате и ещё более старым полкам и ветхому книжному шкафу.

«Ещё раз спасибо за помощь», – сказал Эллингтон.

«Вы уже уходите? – спросила Милдред. – Останьтесь на чай. Составьте старой женщине компанию хоть на пять минут».

Макензи открыла рот, чтобы вежливо отказаться, но Эллингтон её опередил: «Знаете, наверное, мы так и сделаем, – сказал он, быстро улыбнувшись Макензи. – Скажите, где взять чайник, и я сделаю чай. Сидите, не вставайте».

Милдред фыркнула и начала нарочито медленно подниматься с кресла: «Ну, я пока не настолько слаба».

Она продолжала хихикать, выходя из гостиной в коридор. Макензи посмотрела на Эллингтона и улыбнулась, находя его решение остаться на чай милым и очаровательным. Он не переставал её удивлять.

«Всё в норме, – тихо сказал он. – К тому же сейчас нам нальют сладкого чая. Чем старше старушки, тем слаще чай. А я обожаю сладкий чай».

Макензи не знала, что на это ответить, поэтому промолчала. Она оглядела гостиную, пытаясь представить, как маленькая Долорес Мэннинг сидела здесь на полу с блокнотом и ручкой в руках. Она представляла эту картину до тех пор, пока не услышала из коридора звук, с которым лёд бился о стенки стеклянных стаканов со сладким чаем.

Пока следующие пять минут они общались с Милдред, Макензи размышляла о том, что поведала им старушка, и о том, как она могла использовать эту информацию для поиска следующей зацепки.

«Отец Кристал Холл, – подумала она, – явно не наш похититель, но, имея дочь с такой репутацией, он точно знает всех подонков в городе. Возможно, он – это наша лучшая зацепка за всё время».

Размышляя подобным образом, ей было легче сидеть неподвижно и получать почти столько же удовольствия от чаепития, сколько получал Эллингтон.

***

Солнце уже садилось, когда они вышли из дома и направились к машине. Эллингтон сел за руль, посмотрел на Макензи и широко улыбнулся: «Кто позвонит?»

«Кому?» – спросила она.

«Отцу Кристал Холл. Ведь это наш следующий шаг, я прав?»

Было странно, что за такое короткое время он начал думать, как она. Она действительно думала о разговоре с отцом Кристал Холл, пока они пили чай. Возможно, он сможет дать им пару имён мужчин, с которыми встречалась его дочь. Конечно, нельзя было рассчитывать, что эта информация им что-то даст, но всё же это было лучше, чем ничего.

«Я позвоню Бейтману», – сказала Макензи.

«Отлично. Скажи мне, исключая вкусный чай, думаешь, визит к Милдред Коул был полной тратой времени?»

«Я бы так не сказала, – ответила она. – Мы узнали кое-какую информацию о наших жертвах. Теперь мы знаем о них больше. Любые детали могут оказаться полезными. К тому же, теперь мы можем поговорить с отцом Кристал Холл, хотя, возможно, этот разговор опять нас ни к чему не приведёт. Если говорить твоими метафорами, мы должны были заглянуть под этот камень».

«Скоро ты начнёшь думать совсем, как я», – сказал Эллингтон.

«Это-то и пугает», – ответила Макензи, ища в контактах номер Бейтмана.

Бейтман ответил как всегда быстро, после первого гудка: «Здравствуйте, агент Уайт. Вы что-нибудь узнали?»

«Пока нет, – сказала она. – Мы только что разговаривали с Милдред Коул и считаем, что теперь следует пообщаться с отцом Кристал Холл. Он до сих пор живёт в Бент Крик?»

«Да. Вы знаете,… сейчас уже пять пятьдесят семь вечера. Я уверен, его найти будет совсем несложно. Вы встретите его в баре «Полный стакан», если придёте туда до девяти часов».

«Даже сейчас, когда после исчезновения его дочери прошло меньше десяти дней?»

«Да, даже сейчас. Мне кажется, он убеждён, что она просто уехала из города. Это довольно странная семья, в которой царит нездоровая атмосфера. Я перешлю вам его фото, которое мы сделали примерно пять месяцев назад, когда задержали его за появление в общественном месте в нетрезвом виде».

«Спасибо, – сказала Макензи. – Будем держать вас в курсе».

Она закончила разговор и посмотрела на Эллингтона: «Не хочешь пойти в бар?»

«Я всегда за».

Она нашла адрес бара «Полный стакан» и помогла ему найти дорогу. Бейтман переслала ей на почту фотографию отца Кристал Холл. Согласно данным его звали Дональд М. Холл, пятьдесят один год. Макензи посмотрела в окно. Ночь опускалась на город, в небе загорались первые звёзды, и всё говорило о грядущем снегопаде. Макензи могла думать лишь о том, что он мог стать отличной возможностью для нового нападения.

Макензи никогда не нравилась музыка в стиле кантри, и когда, входя в бар, она её слышала, то всегда внутренне съёживалась. Её реакция была такой же, когда они с Эллингтоном вошли в бар «Полный стакан». Этот бар был немного лучше, чем тот у Мотеля 6, в который они ходили. В баре было не особенно людно – несколько человек сидели у барной стойки, и шумная компания из двадцатилетних разместилась в углу.

Макензи сразу увидела Дональда Холла, сидящего в углу у стойки. Рядом с ним сидел какой-то мужчина, но они не разговаривали. Дональд Холл, не моргая, смотрел на небольшой телевизор, висящий на стене над баром. Два спортивных обозревателя из ESPN обсуждали что-то, но телевизор показывал без звука. Она снова заметила, что Эллингтон взял на себя роль её защитника, выйдя вперёд и проходя через бар. Макензи также заметила, как двое мужчин у стойки оценивающе оглядели её с ног до головы. От их взглядов она начинала чесаться. Макензи была рада, что Эллингтон был с ней. Если бы она оказалась сейчас одна, какой-нибудь урод мог бы сказать что-нибудь в её адрес, и ей пришлось бы осадить его парой проверенных приёмов.